Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина. Страница 18

— Что ж, давайте глянем, — произнесла Арлена с непроницаемым лицом.

Они зашли в первый дом слева — тот самый, во дворе которого на веревке полоскалось белье. Впереди шла Арлена, за ней Таня. Кучера со взглядами заправских бодигардов как-то незаметно оттерли Рута с Энгером назад и теперь шагали в середине процессии.

За входной дверью сразу же шла комната, исполнявшая роль и спальни, и столовой. В одном углу виднелась дверь, ведущая вглубь дома, в другом была кровать. В центре комнаты стоял стол с двумя лавками. Его застилала вышитая скатерть, по лавкам лежали подушки. Уютный такой деревенский дом из чужого мира.

А на кровати, застеленной красно-коричневым покрывалом, лежало нечто, напоминавшее гигантского снеговика. Слепленное из лоскутов телесного, серого, белого. На месте головы был странный ком, затем шло вздутие чуть побольше, переходившее в гигантское, бесформенное пузо. От него тянулся толстый хвост. По причине расстояния и скудности света, падавшего из раскрытой двери, Таня никак не могла разобрать, что же лежало на кровати. Окон в комнате не было, царил полумрак.

Арлена решительно двинулась вперед, Таня последовала за ней. Каменный пол за столом был залит коричнево-красной массой. Воняло. В массе виднелись комочки.

По краям красно-коричневого пятна тянулись отпечатки сапог.

— Что это? — спросила Арлена.

Рут ответил сзади:

— Кровь. Рвота. Все, что выходило из людей, пока с ними творилось это.

Арлена, наплевав на приличия, задрала подол на Танин манер, чуть ли не до колена. И осторожно двинулась в обход кроваво-бурой массы.

Таня нерешительно пошла вслед за ней.

Дама-маг остановилась в полуметре от кровати, вытянула руку над комом, повернула ладонь кверху и прошептала какие-то слова. Тряхнула рукой. Над растопыренными пухлыми пальцами тут же засиял шарик света.

Засиял и озарил то, что лежало на кровати.

Первое, что разглядела Таня в бесформенном коме, венчавшем гигантского снеговика, было лицо. Лицо еще не старой женщины, повернутое вниз и почти утыкающееся носом в покрывало.

А сверху, над женским лицом, торчал профиль мужчины. Вокруг росли неровной полосой черные волосы. Остальная часть кома была слеплена из тряпиц, торчащих локонов и лоскутов чего-то телесного.

Она вгляделась.

Эти лоскуты телесного цвета были кусками человеческой кожи. С неровной сеткой морщин там и тут. Кое-где на этих лоскутах виднелось кое-что еще. Вон там, несомненно, был плотно зажмуренный глаз, тут — сплющенный, примятый нос.

— Сюда гляньте, княжна Татьяна, — бестрепетно сказала Арлена и указала пальцем пониже.

Второй ком, тоже слепленный из кусков плоти и тряпок, был украшен головкой младенца. С зажмуренными глазками и разинутым в крике ртом. Вот только крика не было слышно.

В третьем коме явственно угадывалось женское бедро в складках юбки. Его обвивало тело ребенка постарше, лет шести. Раскинутые руки врастали в юбку, над складками ткани торчал вихрастый затылок. А дальше снова шли лоскуты кожи и тряпок.

Снизу под третьим комом был хвост из переплетенных и сросшихся между собой ног, мужских и женских. Одна из женских ног была прикрыта до колена задравшейся юбкой.

«И прилепится человек к жене своей, и будут оба едина плоть» — вдруг всплыло в голове у Тани.

Ее затошнило, и она опрометью выскочила из домика, едва не опрокинув по дороге двух кучеров. Рут с Энгером успели посторониться.

В себя она пришла лишь в углу двора, спрятавшись за бельем, развевающимся по легкому ветерку. Рот сводило от горечи, а весь завтрак лежал, извергнутый, на каменных плитах двора.

Арлена подошла сбоку, протянула фляжку из серебристого металла.

— Выпейте, княжна.

Таня слабыми пальцами приняла, сделала глоток. Вода показалась сладковатой после желчи, наполнявшей рот.

— Сначала прополощите и сплюньте, потом отпейте, — распорядилась Арлена.

Таня так и сделала. Спросила хрипловатым голосом:

— То, что было в домике… это семья?

— Семейная чета, — кивнула Арлена, — еще родители одного из супругов и двое детей.

Из-за длинной рубахи, полоскавшейся по ветру, появился герцогский сын. Глянул на Таню изучающе.

— Как себя чувствует благородная княжна? Нам пора идти дальше, домов еще много. Если только вы не передумали.

Таня сжала зубы, вернула Арлене фляжку. Та отрицательно качнула головой.

Два кучера ждали за развешанным бельем. С непроницаемыми лицами. Арлена на ходу спросила у герцогского наследника:

— В селе остался кто-нибудь живой?

Рут зло дернул уголком рта:

— Все мертвы. Правда, почему-то не разлагаются.

— Стало быть, это еще не конец. — Арлена нахмурилась.

Они ходили по деревне еще около полутора часов. Здесь было не больше семидесяти дворов. И везде повторялась одна и та же картина: слепленные в комья люди в домах, безмолвные дворы.

Они смотрели на этот ужас от порога и уходили.

Где-то на полпути Арлена, запыхавшись от быстрого шага, спросила:

— Ваша милость, наследник Рут, а как же живность? Куры, козы, собаки с кошками?

— Кошки, моя благородная госпожа, в некоторых домах слиплись в единое целое с их хозяевами, — ответил Рут, не сбавляя шага. — Очевидно, оказались рядом в тот момент, когда все началось. Та же участь постигла кое-где и собак. Куры и свиньи, что были в загонах, слиплись между собой, невзирая на породу. Кто не был заперт, сбежал и бродит сейчас в холмах. Но к деревне никто не приближается. Кстати, деревенское стадо было на выпасе, когда это случилось. Мы видели мычащих коров у дальней речки. Видно, что не доены несколько дней. Пытались подманить хлебом, но они взбрыкивают и убегают.

Арлена ровным тоном заметила:

— Странно, что животные до сих пор перепуганы. Силы здесь больше нет, в этом Ирили был прав.

— А пастушок? — спросила Таня. — При всяком стаде ведь должен быть пастух?

Рут ответил:

— Кто его знает. Может, он что-то увидел, побежал домой и сейчас где-то там, в одном из домов. А может, вернулся в село уже после всего и сбежал с перепугу. Если так, то скоро он объявится и будет рассказывать, какой ужас случился в Ярге. Думаю, поживем — услышим.

Они уже свернули на улицу, в конце которой виднелся дворик с развевающимся на веревке бельем — тот самый, где Таню стошнило. Между домами вдалеке просматривался ржаво-красный склон холма за околицей и ленточка дороги, взбирающаяся по нему ввысь. Арлена мягко спросила:

— Вам ничего не послышалось до сих пор, княжна Татьяна?

Таня отрицательно мотнула головой.

— Хочу заметить, — вмешался Энгер, — шепот слышался моим людям только тогда, когда они оставались одни. По нужде отходили ну или еще как.

— Понятно, — задумчиво протянула Арлена. И с сомнением глянула на Таню. — Моя княжна, не могли бы вы…

— Да чего уж там, — с тяжелым вздохом сказала Таня. — Отойду, ладно.

Она повернулась спиной к остальным и пошла по улице. Легкий ветерок овевал ее лицо и шелестел в проходах между домами.

После всего, что она видела, в животе лежал туго сжатый ледяной ком. И коленки слегка подрагивали.

Она шла и оцепенело размышляла. Не удивительно, что герцогским воякам послышался шепот. Нагляделись местных кошмаров, вот и наступил у них массовый психоз. А началось все с того парня, который первым пошел отлить. Что-то там ему показалось, он сказал об этом второму, тому тоже что-то почудилось — и пошло-поехало. Если бы первому вояке привиделись призраки, танцующие канкан, всем остальным померещилось бы то же самое.

Занятая этими мыслями, она брела посередине дороги. И чуть не споткнулась, когда услышала шепот.

Ветер сначала улегся, а потом дунул с новой силой. Причем с разворотом, прямо Тане в ухо. Она расслышала слова:

«Отмщение Нисайе». Слова были произнесены достаточно четко. Чей-то мужской голос вскрикнул «нет!» И десятки голосов, мужских и женских, начали шептать ей в ухо.

Но вот слов разобрать в этом шепоте она уже не могла.