Нераздельные (ЛП) - Шустерман Нил. Страница 83

— Но это еще не все. Президент сзывает законодательное собрание, чтобы объявить мораторий на расплетение. И приостановить деятельность «живодерен» во всех заготовительных лагерях, пока не будет услышан каждый голос! — Он чувствует, как его собственный голос напитывается силой от энергии толпы, черпает мощь изнутри его собственного существа. — И мы будем стоять здесь! — кричит Коннор. — Перед Капитолием! Пока! Они! Не будут услышаны!

От рева толпы дрожит земля. Коннор чувствует, как вибрируют ступени под ногами, как сотрясается фундамент великого здания, возвышающегося за его спиной. Неизвестно, этого ли желал Арагон, Коннору же хочется только одного: наэлектризовать миллионы, однако настроить их не на насилие и кровавую месть, а на мирный и при этом упорный протест против узаконенного убийства, определявшего жизнь целого поколения.

— Встаньте рядом со мной! — призывает Коннор. — И я клянусь: ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ!

Над головами наворачивают круги вертолеты прессы, внизу многочисленные репортеры передают слова Коннора в каждый дом, на каждое рабочее место, в каждый выпуск новостей. И юноша знает: на одного присутствующего на этом митинге там, в широком мире, приходится тысяча, и эти тысячи поднимаются сейчас, чтобы присоединиться к ним. Это вовсе не восстание тинэйджеров, к которому призывал Хэйден. Это пробуждение целой нации от ее самого мрачного кошмара.

И тут сквозь гомон толпы Коннор слышит, как кто-то окликает его по имени. Нет, не кто-то случайный, посторонний. Голос ему знаком. Может, он стал чуть ниже, старше, чем ему помнилось, но этот голос он никогда не сможет забыть. Коннор вглядывается в толпу и видит, как из переднего ряда выходит мальчик. Вернее, юноша, почти такой же высокий, как и сам Коннор.

— Лукас?

А позади него Коннор видит их. Мать. Отца. Они пробиваются вперед сквозь толпу. Они пришли на митинг! Они ведь не знали, что Коннор будет здесь, и все равно пришли!

Окружающие начинают их узнавать: это те самые люди, что отдали на расплетение Беглеца из Акрона.

И с народом происходит внезапная перемена.

— Убийцы! — ревет толпа. — Расплетай расплетаторов!

Воодушевление, владевшее людьми всего несколько мгновений назад, превращается в ярость. Толпа набрасывается на родителей Коннора.

— Нет!

Коннор летит вниз по ступеням Капитолия, не обращая внимания на боль в шрамах. Толпа вокруг его родителей обезумела! Он больше не видит своих родных — их сбили на землю и с воплями топчут ногами. Их убьют!

— Остановитесь!

Но толпа, оглушенная собственным бешенством, не слушает его.

Спецназ теснит митингующих, грозя оружием. Коннор прорывается сквозь ряды полицейских и успевает первым добраться до беснующегося вокруг его родителей скопища.

— Коннор, останови их! — умоляет Лукас.

Коннор пробегает мимо брата и бросается в сплетение тел, рук и ног, расталкивает людей в стороны. Увидев его, они и сами постепенно, по одному, отходят, пока юноша не оказывается рядом со своими родителями.

Они лежат на земле, одежда порвана, лица и тела в крови.

Но они живы! Они все еще живы.

Коннор подхватывает маму и помогает подняться на ноги; протягивает руку отцу, тот встает, держась за нее. Вид у обоих загнанный. В глазах отчаяние. Они одни против врага, намного превосходящего их в численности. Словом, выглядят, как беглые расплеты.

Толпа вокруг еще шумит, полиция вот-вот ринется в атаку. Пороховая бочка готова взорваться, и кто знает, к чему это приведет. Сейчас все висит на волоске.

Коннор знает, что делать, чтобы разрядить обстановку, как успокоить толпу.

Он обеими руками обнимает отца с матерью и держит их крепко-крепко, изо всех своих сил. Лукас, словно притянутый к ним некоей гравитацией, присоединяется к этому неловкому семейному объятию. Для Коннора толпа, полиция и вообще весь мир перестают существовать. Но он знает, что они здесь, ждут, во что выльется это воссоединение.

Отец шепчет Коннору на ухо:

— Прости нас!

И вдруг Коннор понимает, что ему нечего ответить. Пока что на его внутренней круговой диаграмме сегмент «не уверен» значительно больше, чем «да» и «нет» вместе взятые.

— Я делаю это ради вашего спасения, — говорит Коннор родителям. Однако он знает — не только ради этого. Что если объятие вновь объединит их — сплетет — пусть не в ту семью, которой они когда-то были, но в какую-то новую, у которой, возможно, еще есть шанс на существование? Сегодня он не может простить родителей; им придется побороться за прощение. Заслужить его. Но если сегодня они все останутся в живых, то у них еще будет время для этого.

Отец неудержимо рыдает на плече Коннора, а мать смотрит ему в глаза, как будто черпает в них силу. Толпа наблюдает… Толпа ждет… И, наконец, переломный момент пройден.

Только тут Коннор осознает, что Арагон был абсолютно прав. Коннор выиграл. Это значит, они все выиграли.

— Так что… — робко спрашивает Лукас, — можно идти домой?

— Скоро, — ласково отвечает ему Коннор. — Очень скоро.

Люди расступаются, давая им немного личного пространства; полиция, не трогаясь с места, убирает свое оружие; Риса с трибуны успокаивает толпу голосом нежным, как соната… И все это время Коннор Ласситер обнимает своих близких так, словно не отпустит их никогда в жизни.

Благодарности

Цикл «Обреченные на расплетение» был чудесным путешествием! Мой редактор Дэвид Гэйл и издатель Джастин Чанда верили в эти книги с самого начала. Все в издательском доме «Саймон и Шустер» оказывали мне всемерную поддержку, включая Джо Андерсона, Анн Зафьян, Лиз Косснар, Пола Крайтона, Кэти Хешбергер, Мишель Лео, Кэндис Грин, Энтони Паризи, Катрину Грувер, Чейву Волин и Хлою Фолья. Мои дети (о расплетении которых я никогда даже мысли не допускал!) Брендан, Джаррод, Джоэль и Эрин вынуждены были мириться с моими бесконечными разъездами, а также терпеть, когда их папа погружался в собственную вывихнутую фантазию. У меня лучшие дети в мире! И вряд ли бы я имел достаточно времени для писания книг, если бы не мои ассистентки Марсия Бланко и Барб Собель. У меня и сотрудники тоже лучшие в мире: мой агент Ардреа Браун, агент по зарубежным правам Тарин Фагернесс, агенты по связям с шоу-бизнесом Стив Фишер и Дебби Дьюбл-Хилл, мой менеджер Тревор Энгельсон и мои поверенные по контрактам Шеп Розенман, Ли Розенбаум и Джа Паладино. Я хотел бы выразить благодарность всем, кто работает над претворением «Расплетенных» в художественный фильм: Джулиану Стоуну, Кэтрин Киммел, Шарлотте Стаут, Марку Бернаду и Фаберу Дьюару. О лучших продюсерах и друзьях я не мог бы и мечтать. Моя благодарность также Роберту Калзеру и Марго Клюанс из «Константин филмз» за вашу любовь к моей работе. Спасибо Мишель Ноулден за сотрудничество в написании новеллы «Оборванные струны» и в готовящемся к выпуску циклу рассказов из мира «Обреченных на расплетение». А также Мэтью Лури, Симоне Пауэлл, Саймон Уотсон, Тайлеру Хольтцману, Анне Уилсон, Меаре Макнит, Мэтью Зетцекорну и Натали Сомморс за их помощь в социальных сетях. И более всего я благодарен своим фанатам, чьими стараниями мои книги распространились по свету. Я искренне надеюсь, что завершение цикла получилось таким, на какое вы рассчитывали, и даже больше!

Нил Шустерман написал более тридцати отмеченных различными призами книг для детей, подростков и взрослых, включая цикл «Обреченные на расплетение», трилогию «Скинджекеры Междумира», «Громила», «Здесь был Шва», которая получила Бостон Глоб — Хорн Бук приз за лучшее произведение художественной литературы. Некоторые из его книг в настоящее время собираются экранизировать. Нил живет в южной части Калифорнии (это тогда, когда не колесит по свету), и встретиться с ним можно на сайте storyman.com и facebook.com/nealshusterman