Кратер Эршота - Пальман Вячеслав Иванович. Страница 49

— Ячмень раскустился. Степень кущения в среднем два и три десятых. Картофель взошёл, выпадов нет. Рассада чувствует себя нормально, но на днях потребует поливки. Какое будет указание, Владимир Иванович?

Тот слабо улыбался и отмахивался. Газ находился в трехстах метрах от огорода. Стоит ли думать теперь о поливе?

Чтобы обезопасить место работы, решили сложить вокруг входа в пещеру плотный каменный барьер: если газ зальёт весь кратер и подберётся к пещере, барьер защитит её на какое-то время.

Когда стена была закончена, то перед входом в пещеру получился огороженный дворик метров тридцати в длину и десяти — пятнадцати в ширину. Открытым оставался пока только лаз для разведчиков. В любой день, когда газ подойдёт к месту работы, люди могли заложить и замазать вход и остаться во дворике, откуда им прямой путь в пещеру и — может быть — в большой мир. В первую очередь во дворик перетащили алмазы. Потом сделали неприкосновенный запас пищи из вяленого мяса, рыбы и овощей. Натаскали много дров, выкопали и обмазали глиной небольшой бассейн и залили его водой. Теперь можно было ждать.

Усков, как и все, строго соблюдал очерёдность работы в пещере. Но, закончив свою смену, он брал геологический молоток и уходил в лес. Какая бы судьба ни ожидала их, а работать надо, о кратере надо иметь полное представление. Наслоения земной коры — раскрытая книга геологической истории Земли. Только читай.

Усков особенно упорно искал кимберлиты. Кроме тон алмазоносной «трубки», которую он нашёл вблизи пещеры Сперанского, ему удалось обнаружить кимберлитовую глину на дне озера. В ручье около озера он подобрал шесть алмазов величиной с лесной орех.

Однако, бродя по кратеру, Усков то и дело возвращался к границе, за которой не было жизни. Газ расходился все дальше и дальше. Он уже задушил обитателей реки — масса мёртвой рыбы плавала по поверхности озера; он крался по низинам, и трупы мелких животных — зайцев, ежей, бурундуков, — не успевших бежать, оставались на его пути.

Как-то геолог вместе с Орочко пошёл в верхнюю часть кратера осмотреть подход к террасе, куда их всех сбросил буран несколько месяцев назад.

Именно сюда, в верхний кратер, перекочевали теперь звери из нижнего кратера. Весело и шумно бродили по полянам бараны, неторопливо и озабоченно прохаживались медведи, мелкота кишела в траве и кустарниках.

— А вот и наши друзья! — воскликнул Орочко. Этот возглас относился к мамонтам. Они шли к людям, приветливо помахивая хоботами и опустив головы, словно кланялись знакомым.

Ускову и Орочко удалось взобраться на террасу.

— Вот мы почти и на свободе. Ещё метров пятьдесят — и вершина горы. Близко, не правда ли? — заметил геолог. — Близок локоток, да не укусишь!

— Мы спасём и животных, и растительность, — вдруг твёрдо заявил Усков. — Смотрите, Александр Алексеевич. Ширина перемычки в самом узком месте, где соединяются оба кратера, не больше трехсот — четырехсот метров. А по бокам отвесные, порядком потрескавшиеся стены. Если ничего иного не придумаем, то, как только вырвемся наружу и достанем взрывчатку, обрушим стены и отгородимся от нижнего кратера стеной. Западный погибнет. Пусть. Но вот этот, с животными и лесами, останется. Как заповедник!

— Но сперва надо выйти самим, — осторожно заметил Орочко.

Глава двадцать восьмая

о том, как начались поиски и куда направились основные поисковые отряды треста

В начале апреля на конечной станции шоссе Юг — Север, за тысячу с лишним километров от Хамадана, на берегу небольшой таёжной реки, где находилась геологическая база номер восемь, собралось необычайно много народа. Здесь были геологи, проводники, рабочие. Выделялись охотники-якуты в своих неизменных ичигах и кожаных куртках, покрытых сверху кухлянкой — тёплой накидкой из шкур молодых оленей, которая надевается через голову. Они сами вызвались идти на поиски исчезнувшей партии.

Все были вооружены. У каждого якута за спиной болтался винчестер. Геологи и рабочие имели кто охотничье ружьё, кто винтовку.

Недалеко от базы паслись олени. В тайге, где животные разгребали снег в поисках своей излюбленной пищи — ягеля, раздавался перезвон их бубенцов. Возле рубленых домиков и складов опытные погонщики комплектовали упряжки. Узкие ц длинные нарты подходили к амбарам, и таёжные жители умелыми руками укладывали на них ящики и мешки. Неподалёку пофыркивали маленькие, косматые лошадки. В яслях перед ними лежало свежее сено, в ящики насыпано вволю овса — лошадей откармливали перед долгой и трудной дорогой.

На солнцепёке лежали собаки. Их потяги были уже подобраны и прошли испытание. Косматые лайки, по семь — одиннадцать штук в потяге, уже привыкли друг к другу, перестали волноваться и теперь, свернувшись калачиком, посматривали на шумный лагерь.

Последние работы: чистят и проверяют ружья, набивают патроны, подгоняют вьюки, осматривают обувь ладно ли пригнана, не будет ли худо ноге. В походе обувь — самое важное. С часу на час ожидают приказа о выступлении.

Из домика выходят две женщины. Все взоры обращены на них: они — единственные женщины в этом отдалённом лагере. На них спортивные брюки, выпущенные поверх ичигов, такие же, как на мужчинах, брезентовые куртки с поясами и патронташи. На поясках — ножи, за плечами — винчестеры. Меховые шапки с ушами и тёплые перчатки довершают походное одеяние. По всему видно, что женщины также собираются в дальний путь.

Вот они подходят к лошадям, умело взнуздывают огрызающихся «якуток» и седлают их; кони пятятся, бью г ногами.

— Балуй! — предупреждающе крикнула одна из наездниц и легко вскочила в седло. Вторая последовала её примеру. — Куда это они?

— Объезжают своих лошадей. Молодцы! Это знаешь кто? Усковы. Настойчивые, однако! Вчера они с Андреем Ивановичем схватились. Он хотел задержать их здесь: опасно, мол, и далеко, а тут ещё какие-то бандиты в тайге шатаются. Куда там! И слышать не захотели. Оказывается, они уже не раз бывали в походах, знают и вьюк и седло. В общем, наши, таёжные!..

В тот же день у начальника поиска Андрея Ивановича Швеца состоялось совещание руководителей групп. Восемь человек склонились над картой. На ней чернела точка: база номер восемь От этой точки шли карандашные стрелки в самый центр белого пятна.

— Знакомьтесь с маршрутами, товарищи. Примерно до центра неизученного района все шесть партий пойдут параллельным курсом и будут проходить в день по двадцать — двадцать пять километров. Партия от партии на расстоянии десять — двадцать километров. Таким образом мы захватываем площадь в сотню километров шириной. Связь между группами поддерживают два самолёта. Попадётся что-нибудь интересное — сама ли группа Ускова или её следы — немедленно сигнализировать самолётам сдвоенным костром. На сдвоенный костёр равняться остальным партиям и прийти на помощь…

Майор Сидоренко напомнил:

— Надо договориться о сигнале, если обнаружат этих…

— Да… Если попадутся неизвестные, о которых мы уже говорили, действовать согласно указаниям: арестовать и под конвоем препроводить на базу. В случае сопротивления даётся право на защиту. О такого рода встрече сообщить самолётам тремя кострами. Когда пройдём двести — двести пятьдесят километров, всем собраться, обсудить положение. Место сбора укажут самолёты. Они сбросят вымпелы. Дальнейшие действия предпримем, сообразуясь с обстоятельствами. Возможно, придётся опять разойтись. Кстати, о месте сбора. В прошлый раз самолёты обнаружили за перевалом интересную долину с незамерзающей рекой, которая пропадает в очень узком ущелье или уходит в землю. Эта долина и будет нас интересовать в первую очередь. Усков упоминал о ней в своих донесениях.

— Когда выступаем, Андрей Иванович? — спросил кто-то.

— Завтра рано утром. К четвёртой группе, которая пойдёт прямо на норд, прикомандировываются Усковы и майор Сидоренко. Самолёты начнут патрулировать на третий день. Их номера: 06032 и 05640. Запомните.