Курсистки - Болдова Марина Владимировна. Страница 26

За Соней и Адой Карповной закрылась дверь. Ксюша и Вика переглянулись. Вдруг перед Викиными глазами встала картинка из хрустального шара: женщина и мальчик, и Вика тут же поняла – Соня. Повзрослевшая Соня держала за руку маленького сына.

– Слушай, Ксюх, помнишь, я была у Ядвиги? Когда мы только приехали? Так вот, я только сейчас вдруг поняла, кто была та женщина с ребенком. Ядвига еще сказала, что я приму участие в их судьбе. Ну, вспомнила?

– Да, помню. А что?

– Я поняла, кто эта женщина. Это Сонька. И сын ее.

– Ладно! Придумываешь!

– Знаешь, что я сейчас чувствую? Что с Сонькой будет беда. Вот она сейчас придет, и скажет.

– Что за беда?

– Не знаю, но, как будто это не с ней. Я "вижу", как она сейчас плачет.

– Видишь?

– Ну, не вижу глазами, а, как тебе объяснить? Как внутри.

– Сходи – ка ты на прощание к Ядвиге, – вполне серьезно предложила Ксюша.

…Сама она встречалась с Ядвигой каждую неделю. И, не потому, что ее заботило, что с ней будет. Просто, она хотела понять, как у Ядвиги получается знать все наперед. А Ядвига только посмеивалась над Ксюшей, которая пыталась подогнать ее дар под научное объяснение.

– Почему я ничего не вижу в шаре, как Вика? – спросила как – то уже изрядно разозленная очередной неудачей Ксюша: она уже полчаса пялилась в стеклянную поверхность, но в ней отражался только висящий под потолком выключенный светильник.

– Ксюша, не хотела тебя разочаровывать, но ты и в картах будешь видеть только тузов и дам, в кофейной чашке – только гущу, а в шаре – только стекло. Нет у тебя дара ясновидения.

– Но его можно же развить! Ты же занимаешься с Викой!

– У Вики дар есть. И сила тоже. Моя задача просто направить ее способности в нужное русло. Чтобы девочка бед в жизни не натворила.

– А я что же, совсем бесталанная?

– Ты – математик, аналитик, финансист. Мы не раз говорили с тобой о твоем будущем. Бог тебя не обделил способностями. Твои возможности к усвоению информации практически не ограничены. Но – информации только земной. Прими это как данность.

– Попробую, – проворчала Ксюша, в душе не согласившись…

И вот Вика опять "вещает".

– Она со мной уже говорила. И я буду с ней встречаться в городе. Я пока вижу все нечетко, и не по своему желанию. Это, знаешь, как накатывает. А потом слегка голова кружится.

– Так что там у Сони?

– Плачет, а рядом кто – то стоит.

– Гонец с дурными вестями, – мрачно констатировала Ксюша. За тобой когда приедут?

– Зинаида обещала к трем, – У Вики опять что – то кольнуло, – Пойду собираться.

"Жалко ее. Никого, кроме этой не поймешь тетки или мужика в юбке", – вспомнила Ксюша недобро Зинаиду, – "Может быть, это она отца Викиного грохнула, а на мать все сваливает? У нее, как я поняла, тоже основания были! Вполне могла от ревности свихнуться. А стреляет она наверняка лучше Викиной матери, все – таки охранница!" Но озвучить свои предположения Ксюша не решилась.

"И как мне теперь вести себя с Климом?" – переключилась она на своего партнера. После того разговора в зимнем саду, когда она навязала ему мысль об их родстве, Ксюша стала его избегать. Видимо, это было слишком очевидно, потому, что Ада Карповна довольно неуклюже попыталась вывести ее на откровенный разговор. Она нашла ее в саду, где Ксюша спокойно копалась в цветнике и сделала вид, что ищет Клима. "Он не обязан находиться при мне круглосуточно, у меня сейчас свободное время", – холодно отрезала Ксюша в ответ на ее вопрос. Она, конечно, знала, что как раз при ней – то он и должен быть. Потому, как у Ксюши понятие свободного времени чисто условное. Но, сорвав плохое настроение на воспитателе, Ксюша впала в уныние. "Все считают нас кем – то вроде попугайчиков – неразлучников", – подумала она про них с Климом, – "А на самом деле он со мной только по обязанности".

Странно, но, кажется, ее ложь удалась. В плане помощи самой себе. Она словно себя закодировала, поставила себе программу. И сама стала верить, что он ей брат. Или там внучатый брат, Ксюша не знала, как правильно. Отгородившись от Клима хотя бы и таким способом, она думала, что не будет теперь времени, бесполезно потраченного на несбыточные мечты. Ан, нет! Остался еще вечер, когда все стихало, и ночь с мятущимися снами. И просыпалась она все также, с его образом в памяти, который начинал медленно таять, как только она открывала глаза.

Она услышала мягкий щелчок закрываемой входной двери. "Соня вернулась. Господи, только бы все было хорошо!".

Они с Викой столкнулись в дверях Сониной комнаты. Соня сидела на кровати и смотрела куда – то в угол.

– Две сироты на сорок квадратных метров наших апартаментов – это круто, – произнесла она скучно.

– Сонь, ты о чем? – присела на край кровати Ксюша.

– Отец умер, да? – Вика утвердительно наклонила голову. Она поняла это сразу.

– Да. У него, оказывается, был рак. А он мне ничего не говорил. А теперь он умер. В Америке.

– Почему в Америке? – не поняла Ксюша.

– Потому, что он там лечился. И не вылечился. А теперь я одна.

– А няня? – вспомнила Вика.

– Няню похоронили еще в прошлом году, – голос Сони дрогнул.

Вдруг она вскочила и бросилась к окну. Ксюша и Вика встали за ней. Около ворот молодой человек разговаривал с Гордеем. Он все время оглядывался назад, словно высматривая кого – то.

– Соня, это кто?

– Это – мой будущий муж, – уверенно произнесла та в ответ, – Я не знаю когда, но мы поженимся.

Вика слегка толкнула Ксюшу, которая хотела было спросить что – то еще. Она была уверена, что Соня придумала такой ответ на ходу, только бы от нее отстали.

А Саша все поглядывал на окна, пытаясь вычислить комнату Сони. Он бы увез ее отсюда прямо сейчас. Только бы она согласилась. Но, он понимал, что нужно дать ей время, чтобы она могла принять решение сама. Он все про нее знал. В последний вечер перед отъездом отец Сони рассказал им с матерью, как Соня оказалась в этой закрытой школе. И то, какой она была. Саша смотрел на фотографию девушки, стоящую на комоде прямо перед его глазами и не верил. Только после того, как Риттер, вздохнув, выдавил из себя: "Это, конечно, не тюрьма, но правила там жесткие", Саша понял, что на самом деле все серьезно. И этот ангел с фотографии действительно еще чуть – чуть и мог стать убийцей. А теперь он не мыслит себя без нее. Какой бы она ни была. Он готов ее ждать, ведь ей всего шестнадцать. Он готов ее увезти в Штаты и готов остаться в России, как она захочет. Но он должен дать ей возможность принять его, как самого близкого ей человека.

Часть 3. 1999 год.

Глава 1

Он так для себя и не решил: винить Марго за то, что она сотворила с его дочерью в его отсутствие или выписать ей благодарственную премию в указанном ею размере.

Контракт с австралийской фирмой был продлен по слезной просьбе владельца до середины девяносто девятого года, и Семен Ляшенко едва успел вернуться к выпускному балу Ксюши. Кинув чемодан, не застав дома жены своей Марго, он бегом побежал в тот лицей, в который сам же и определил дочь. Его встретила недоумевающая директриса и с ходу выдала информацию, что Ксюша у них проучилась всего месяц. "Она учится в школе Агнессы Бауман", – сказала педагогиня с легким презрением, не сумев скрыть своего отношения к известному в узких кругах заведению. "Какая еще Агнесса?" – тупо спросил Семен Ляшенко, опешив от неожиданности. "Эта школа для…гм…трудных девочек", – процедила директриса, пытливо заглядывая ему в лицо. Она и не предполагала, что отец Ксении может быть не в курсе, где его дочь. Видимо, мачеха провернула дело тихо, подделав его подпись на разрешительных документах. Пахло скандалом, и Мамзель (кличка закрепилась за ней с легкой руки той же Ксюши) жадно ждала продолжения. Но, Семен Ляшенко вежливо попрощался и отправился домой.