На всех парах (ЛП) - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 2

— А что полезного оно будет делать, мой мальчик? - сказала мать сурово. Она видела, как засияли глаза ее сына, когда он сказал:

— Все, мама. Все.

В некотором недоумении миссис Симнел смотрела, как он развернул большой и довольно неряшливый лист бумаги.

— Это называется чертеж, мама. У меня должен быть чертеж. Он показывает, как все соединяется.

— Это часть про- то- типа?

Мальчик посмотрел в лицо своей заботливой матери и понял, что ситуация требует новых объяснений. Он взял ее за руку и произнес:

— Мама, я понимаю, что для тебя все эти линии и круги ничего не значат, но если бы ты знала, что значат эти круги и лини, ты бы увидела в этом изображение двигателя.

Миссис Симнел схватила его за руку:

— Что ты собираешься делать с этим, Дик?

Юный Симнел усмехнулся:

— Менять вещи, которые требуют перемен, мама.

Миссис Симнел с любопытством смотрела на сына мгновение или два, потом, похоже, пришла к какому-то заключению и сказала:

— Пойдем со мной, мой мальчик.

Она повела его обратно в дом, где они поднялись вверх по лестнице на чердак. Она указала сыну на надежный моряцкий сундук, покрытый пылью.

— Твой дедушка дал мне это, чтобы я передала тебе, когда понадобится. Вот ключ.

Она была довольна, что он не не ринулся открывать сундук сразу и в самом деле сперва внимательно его осмотрел. Когда он поднял крышку, воздух вдруг наполнился блеском золота.

— Твой дедушка был немного пиратом, а потом ударился в религию и был… немного запуган. Но последние слова, которые он сказал мне на смертном одре были: «Этот молодой человек однажды сделает что-то замечательное, ты помяни мое слово, Элси, но будь я проклят, если я знаю, что это будет».

Люди города привыкли к лязгу и грохоту, исходящему каждый день от кузнечных горнов, которыми славилась эта область. Но похоже, что, даже имея собственную кузницу, юный Симнел решил не заниматься кузнечным бизнесом, по всей видимости из-за того, как именно мистер Симнел-старший внезапно покинул мир. Местные кузнецы скоро привыкли изготавливать таинственные предметы, которые юный Симнел методично зарисовывал. Он никогда не говорил им, что строит, но, поскольку они зарабатывали на этом немалые деньги, то никто и не возражал.

Известие о его наследстве, конечно, быстро разнеслось по округе - золото всегда себя обнаруживает, - и заставило чесать в затылках многих людей, особенно стариков, которые сидя на лавке возле таверны, ворчали: «Ну, черт возьми! Парень был благословлен таким наследством, получил целое состояние в золоте - и превратил его в кучу старого железа!»

Он смеялся, смеялись и все остальные, но тем не менее они продолжали видеть, как юный Дик Симнел ходит туда-сюда через дверь своего старого и почти заброшенного сарая, вечно запертого на два висячих замка.

Симнел нашел пару помощников – вероятно, из местных, - которые помогали ему делать какие-то вещи, а потом переносить их с места на место. Со временем старый сарай пополнился целым рядом пристроек. Появилось еще несколько парней, и стук молотков раздавался каждый день с утра до ночи. И именно тогда некоторая информация начала просачиваться в то, что можно было назвать местным сознанием.

Видимо, парень сделал насос, интересный насос, который закачивает воду очень высоко. А потом он вдруг все бросил и сказал что-то вроде: «Нам нужна сталь, а не железо».

Ходили слухи об огромных кипах бумаги, заваливающих стол, за которым юный Симнел работал над «замечательным предприятием», как он это называл.

Потом, предположительно произошел случайный взрыв, и люди узнали о штуке, которую парни называли «Бункер» и куда можно было прыгнуть, если случится подобная неприятность. А потом послышался незнакомый, но странным образом уютный, ритмичный, пыхтящий звук. Действительно довольно приятный шум, почти гипнотический, что было странным, потому что механическое существо, которое издавало такой шум, казалось более живым, чем можно было ожидать.

В округе стали замечать, что двое основных сотрудников мистера Симнела, или «Чокнутого Железячника Симнела», как некоторые его теперь называли, в чем-то изменились, стали более взрослыми, уверенными, словно они были адептами каких-то таинственных вещей, происходивших за дверями. И никакие взятки пивом или внимание женщин в пабе не могли заставить их предать драгоценные тайны сарая [1]. Они вели себя сейчас, как и подобает истинным мастерам пылающего горна.

А потом одним солнечным деньком Симнел и его когорта вырыли длинные канавы в поле рядом с сараем и наполнили их металлом.Печь полыхала день и ночь, и все вокруг качали головами и говорили: "Безумие". И это продолжалось, и продолжалось, и продолжалось, пока однажды не закончилось. Стук, лязг и клокотание плавящегося металла прекратились. В этот момент лейтенанты мистера Симнела распахнули двойные двери большого сарая и наполнили мир дымом.

В этой части Сто Лата происходило очень немного событий, так что этого события было достаточно, чтобы заставить людей сбежаться. Многие из их прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как нечто двинулось к ним, тяжело дыша и исходя паром, с быстро вращающимися колесами и вибрирующими стержнями, устрашающе мелькающими в дыму и тумане. А на вершине всего этого, словно король дыма и пламени, покачивался Дик Симнел, и его лицо выражало предельную сосредоточенность. То, что угрожающее нечто находилось, по-видимому, под контролем человека, слегка обнадеживало, - хотя более здравомыслящий зритель мог бы сказать: «Ну, и что? Вот ведь недотепа» - и приготовиться бежать, - но тут исходящий паром, пляшущий, вертящийся поршневой двигатель покинул сарай и погрузился на рельсы, проложенные в поле. И свидетели, большинство из которых были теперь посвященными, а в некоторых случаях даже вовлеченными, улепетывали, всячески выражая недовольство, кроме, разумеется, маленьких мальчиков всех возрастов, которые следили за механизмом с широко открытыми глазами, пообещав себе тут же, что в один прекрасный день каждый из них будет капитаном страшного опасного двигателя, ах, да, непременно. Князем Пара! Повелителем Пламени! Наездником Молнии!

А там, снаружи, наконец-то освобожденный, дым целенаправленно дрейфовал от сарая по направлению к величайшему городу Диска. Двигался медленно, но все набирая и набирая скорость.

Позже в тот же день, после нескольких триумфальных витков по коротким рельсам в поле, Симнел собрал своих помощников.

— Уолли, Дэйв, - сказал он, - я истратился до последнего гроша. Попросите ваших матерей уложить ваши вещи, соберите нескольких товарищей и выводите лошадей. Мы повезем Железную Герду в Анк-Морпорк. Я слышал, это место, где возможно все.

Конечно, лорд Ветинари, тиран Анк-Морпорка, иногда встречался с леди Марголоттой, правительницей Убервальда. Почему бы и нет? В конце концов, он ведь время от времени встречался и с Алмазным Королем троллей, и с Низким Королем гномов Рисом Риссоном, в его пещерах под Убервальдом. Это, как было известно каждому, чистой воды политика.

Да, политика. Секретное средство, останавливающее мир на полпути к войне. В прошлом было так много войн, слишком много. Но, как каждый школьник знает, или, по крайней мере, знал в те дни, когда школьникам случалось читать что-то более серьезное, чем пакет чиспов, не так давно чуть нет случилась новая страшная война - последняя война Кумской долины, но гномы и тролли все-таки сумели достичь если не мира, то хотя бы понимания, из которого, как мы надеемся, может вырасти мир. Пожимались руки, важные руки, пожимались от всей души, и появилась надежда - хрупкая, как мысль.

В самом деле, думал лорд Ветинари, пока его карета грохотала по направлению к Убервальду, в розовом тумане, которым было окутано знаменитое Соглашение Долины Кум, даже гоблины были признаны разумными существами, и теперь метафорически должны рассматриваться как братский народ, хотя и не обязательно равноправный. Он подумал отстраненно, что, как бы мир ни стремился к покою, дело все равно рано или поздно оканчивается войной.