Муля, кого ты привез? (сборник) - Токарева Виктория Самойловна. Страница 9

– Ты не установишь мне котел? – спросила я.

– Почему бы и нет? – философски отозвался Валька.

– Сколько возьмешь?

– Сто долларов.

– А ты умеешь? – уточнила я.

– Я всей улице устанавливал. Можете спросить.

Я, естественно, спросила. Мне ответили: это рабочий будущего.

– То есть? – не поняла я.

– Скромный, профессиональный, хорошо выглядит, хорошо пахнет, не рвач. Руки – не золотые, нет. Бриллиантовые.

Хорошо выглядит и хорошо пахнет – это имеет значение. Внешняя культура отражает внутреннюю.

Короче, Валька пришел с напарником Сашкой, и они за час установили мне котел и вдобавок прикрутили моторчик, который гнал воду на второй этаж.

Я помню, как благостное тепло обняло мои ноги. Я помню этот момент победы. Я победила проблему отопления. Ура!

Наступил Новый год. У меня погас котел. Сбой в автоматике. Как это исправить, понятия не имею. Я человек сугубо гуманитарный, в технике ничего не соображаю. Я соображаю в музыке, в литературе и в медицине и считаю, что этого вполне достаточно.

Я, естественно, позвонила в газовую службу. Меня спросили:

– Фамилия?

Я назвалась.

– А кто вам ставил котел? Мы?

– Нет, – созналась я. – Валька Сурков.

– Вот пусть Валька вас и обслуживает.

– Я не знаю, где взять Вальку, а на улице двадцать градусов мороза. Может, вы мне поможете? Я заплачу.

– Нам не велено вас обслуживать.

Я все поняла. Марта отдала приказ: игнорировать мои заявки. Мстит.

Пришел сосед Сережа Бобров. Сказал, что автоматика всегда капризная, надо поставить жучок, чтобы не отключалась.

– А не взорвется? – спросила я.

– Не взорвется, у меня тоже стоит жучок.

Он поковырялся. Котел зажегся. Ура!

Прошел год. Котел работал и не думал взрываться. Но однажды я вошла в котельную и уловила запах газа. Непорядок.

Я набрала газовую службу и сказала, что у меня утечка газа. Иначе откуда запах?

Меня спросили:

– Фамилия…

Я назвалась.

– Какой у вас котел?

– «Протерм». Я купила его у вас.

– А кто вам устанавливал? Мы?

– Нет. Валентин Сурков.

– А кто это?

– Никто. Просто шабашник.

– Вот пусть шабашник вас и обслуживает.

Все понятно. Я надеялась, что Марта за год остыла или забыла, но нет. Ее мстительные чувства были свежи и крепки.

– Соедините меня с Мартой, – попросила я.

– Я слушаю, – отозвалась Марта через паузу.

– Вы знаете, почему я отказалась от ваших услуг. Потому что вы назвали цену в тысячу долларов. Вы искали лохов, а я не захотела быть лохом.

– Это к делу не пришьешь, – ответила Марта.

– Я пришью что угодно и к чему угодно.

Я бросила трубку. Сидела и чувствовала полное бессилие. Что я могу пришить? Только пуговицу к кофте, да и то… Где я возьму этого Вальку Суркова? Я не знала ни телефона его, ни адреса. По слухам, он переехал в Москву и работал в Москве.

Что делать? В моем доме утечка газа, а я сижу и жду, пока мы все отравимся или взорвемся: я, моя семья, мои дети и моя собака. Где я живу? В какой стране?

Собака, кстати, ходила и крутила головой. Была явно чем-то недовольна.

Я открыла телефонную книгу и позвонила в Мосгаз.

– У меня утечка газа, а газовая служба отказывается ехать, – сообщила я.

– Где вы живете?

Я назвала адрес.

– Это область. Звоните в облгаз.

Женский голос продиктовал телефон.

– Спасибо.

Не нахамили, уже хорошо.

Я позвонила в облгаз. Отозвался глубокий красивый баритон.

Мне захотелось зарыдать, но я взяла себя в руки.

– У меня утечка газа, а газовая служба не едет, потому что я сама установила котел.

– Где вы живете?

Я назвала адрес.

– Позвоните по телефону… – Баритон продиктовал.

Я послушно набрала очередной номер.

В трубке отозвался слабый, хрипатый мужской голос. Было похоже, что хозяин этого голоса простудился либо перепил холодного пива.

– Здравствуйте, – поздоровалась я. Назвала свое имя и фамилию.

– Простите, вы режиссер?

– Нет. Я писатель.

– А… Да, да… Что вы хотите?

– У меня утечка газа, а газовая служба отказывается… – и так далее.

– Где вы живете?

Я назвала адрес.

– Сейчас приедут, – сказал Хрипатый. – Ждите.

Я вдруг поняла, что не хочу иметь дело с Мартой. Я торопливо спросила:

– А нет ли еще кого-нибудь, кроме этой газовой службы? Может, фирма…

– Ждите, – сказал Хрипатый.

Я не поверила. Вряд ли Марта сдаст свои позиции. Такие, как она, – народ упертый. Знают, чего хотят, и знают пути к достижению цели.

Я отправилась гулять, чтобы как-то успокоиться.

Погода – золотая осень. Самое красивое время года, именно «очей очарованье».

Шла и думала о том, что моя племянница вышла замуж за француза и теперь живет в Париже, в налаженной стране. Моя страна не скоро станет налаженной или никогда. Такие Марты сейчас везде, они ничего не боятся. Их не обойти и не объехать. Позже это будет называться «коррупция».

В нашей стране не одно, так другое. То развитой социализм со стагнацией, то дикий капитализм с коррупцией. На социализм ушло семьдесят лет – целая человеческая жизнь. На дикий капитализм еще одна жизнь. Моя.

Предположим, я тоже могла бы перебраться в налаженную страну, но я пишу на русском языке и могу жить только в своей языковой среде. В другой стране я буду ходить как немец в оккупации: «Бабка, дай яйки». Зачем мне такая полужизнь? Зачем мне такая я?

Я вернулась довольно быстро и не поверила своим глазам. У моих ворот стояла аварийная машина желтого цвета, а в ней сидели двое рабочих – скромные, дисциплинированные, как зайчики.

Они вышли из машины, проследовали в котельную. Стали тщательно проверять котел, обмыливать все щели, смотреть: где пузырится.

Явной утечки газа не оказалось, просто надо было улучшить вентиляцию. Добавить приток свежего воздуха.

Рабочим дано было задание: проверить установку котла. Если все в порядке, заключить со мной договор и в дальнейшем обслуживать беспрекословно.

Я поняла, что Хрипатый – большой начальник и имеет над Мартой безусловную власть.

Не злись, Марта. У тебя впереди много денег, много оргазмов. А что может быть прекраснее, чем большое, в смысле длинное, будущее? Главная ценность – это жизнь. А главная ценность жизни – молодость. Она при тебе.

Спасибо тебе, Хрипатый. Дай бог тебе здоровья. Ты вернул мне веру в справедливость и веру в мою страну.

Пусть по ухабам, по буеракам, по колдобинам, но мы придем к порядку, станем налаженной страной, в которой жить – счастье!

Что лучше?

Весной я убираю листья с участка. Деревьев у меня много, поэтому листьев – навалом. Работы на целый день.

Листья надо сгрести граблями в кучки, потом засунуть в большие пластиковые мешки. Набирается сорок мешков. Эти мешки надо забросить в грузовик, а дальше шофер грузовика вывозит их из поселка. Мой участок без листьев становится похож на прибранную квартиру. Земля – чиста, и сквозь нее пробивается новая травка, как новая жизнь.

Чаще всего я приглашаю пару солдат из соседнего военного санатория. Как правило, это рукастые деревенские мальчики. Они бывают рады неожиданным деньгам, полученным за работу. Покупают на них сигареты и пиво в банках.

Однажды пришел солдат-красавец, хоть рисуй. Или лучше: лепи. Прекрасные пропорции, умный голос, осмысленный взгляд.

Я смотрела, как он работает, и неожиданно спросила:

– Ты с девушками встречаешься?

– Встречаюсь.

– А ты им платишь?

– За что?

– За любовь.

– Я с такими не встречаюсь.

Мой вопрос был вызван не обывательским, а писательским любопытством. Солдаты – это для меня незнакомая планета, как луна. Интересно, как там на луне… К тому же я знала, что современные девушки из простых семей небескорыстны. Надо выживать, а их молодость – товар.