Витязь в тигровой шкуре(изд.1969 года) - Руставели Шота. Страница 17
ВСТРЕЧА ТАРИЭЛА С НУРАДИН-ФРИДОНОМ
Раз по берегу я ехал, посреди садов зеленых,
Вдалеке виднелся город и пещеры в горных склонах.
Люди были мне противны, изливал я душу в стонах,
И коня остановил я средь деревьев густокронных.
Я заснул среди деревьев, слуги хлебы преломили.
Пробудившись, я заплакал, удержать печаль не в силе.
Не слыхал я о царевне ни случайной лжи, ни были,
Оттого поля и степи слезы горькие кропили.
Вдруг раздался крик у моря. Я взглянул перед собой,
Вижу: мчится гордый витязь, в руку раненный стрелой.
Он держал меча обломок, кровь текла с него струей,
Он выкрикивал угрозы, вызывал врага на бой.
Вороным конем он правил — тем, которым я владею.
Конь летел, подобно ветру, на лету сгибая шею.
Я уведомил пришельца, что о нем я сожалею,
Я велел спросить, какому угрожает он злодею.
Не сказал ни слова витязь. И вскочил тут на коня я,
И помчался и воскликнул, незнакомца нагоняя:
«Ты куда несешься, витязь, дух во мне воспламеняя?»
И понравился герою полный жгучего огня я.
«Это древо, — он промолвил, — краше всех иных дерев!
Я тебе открою, витязь, отчего я впал во гнев.
Враг мой, слабый, как козленок, возгордился, словно лев.
Он разбил нас, безоружных, и рассеял, одолев».
Я ответил: «Успокойся, отдохни под дубом старым!
Добрый витязь не робеет, поражен меча ударом».
И пошли мы, словно братья, разговаривая с жаром,
И красой его чудесной любовался я недаром.
Мой слуга, искусный лекарь, с кем я странствовал доселе,
Острия извлек умело стрел стальных, застрявших в теле.
Стал я спрашивать героя, как убить его хотели,
И тогда мне этот витязь о своем поведал деле.
Он сказал мне: «Я не знаю, кто ты, славный мой ездок,
Почему, гонимый роком, побледнел ты и поблек,
Отчего утратил свежесть и увянул, как цветок,
Почему свой дивный светоч потушить решился бог!
Государь Мульгазанзара, Нурадин-Фридон, отныне
Я и сам перед тобою в униженье и унынье.
Ты теперь в моих владеньях. Город мой внизу, в долине.
Невелик он, но красивей ты не встретишь на чужбине.
Дед мой, царь земель окрестных, чуя смерти приближенье,
Меж отцом моим и дядей поделил свои владенья.
Остров — тот, что виден в море, — составлял мое именье,
Ныне дядя с сыновьями захватил его в сраженье.
Соколиную охоту я затеял нынче днем,
Побывать хотел я также и на острове моем.
Я сказал моей дружине: «Ждите нас, и мы придем»,—
И с сокольничими в лодку мы уселись впятером.
Отказавшись от охраны, мы проехали заливом
И на острове нежданно с дядей встретились спесивым.
Я его не остерегся и, охотясь над обрывом,
Оглашал окрестность криком, своевольным и счастливым.
Нужно было мне на дядю обратить тогда вниманье!
Он расправиться со мною отдал людям приказанье,
Сам же сел с сынами в лодку, чтоб отрезать путь к охране.
Вместе с ловчими моими очутился я в капкане.
Услыхав чужие крики и заметив блеск мечей,
Я от берега отчалить поспешил в ладье моей.
Враг встречал меня повсюду, налетев, как вал морей,
Но не мог со мною сладить ради прихоти своей.
Вижу: с острова погоня вслед за мною поспешила,
Ведь лицом к лицу сражаться им со мною трудно было,
Потому меня из луков поразить старались с тыла…
Пополам мой меч сломался, стрел в колчане не хватило.
В руку раненный стрелою, окруженный супостатом,
Я из лодки прыгнул в море на коне моем крылатом,
И, хотя погибших ловчих я оставил навсегда там,
Сам живым я возвратился, отразив врага булатом.
Все грядущее от бога. Ныне я убог и сир,
Но за кровь мою сумею образумить я задир.
Будет жаловаться дядя, проклянет он божий мир,
Стаи воронов слетятся на его загробный пир!»
Мне, убогому скитальцу, полюбился витязь встречный.
Я сказал: «Спешить не надо, мой воитель безупречный!
Мы с тобой врагов накажем, заключив союз сердечный, —
Нам ли, воинам, страшиться их победы скоротечной!
Ты еще не знаешь, витязь, как судьба играет мною.
Будет время — на досуге душу я тебе открою».
Он ответил: «Что сравниться может с радостью такою?
Должником до самой смерти буду я тебе, герою!»
Невелик был, но прекрасен град Фридона. В знак печали
Пеплом голову посыпав, нас войска его встречали,
Рвали волосы от горя, на себе одежды рвали,
Рукоять меча владыки, обнимая, целовали.
Другу новому Фридона, мне они твердили вслед:
«Ты несешь нам, о светило, избавление от бед!»
И вошли мы в дивный город, полный редкостных примет,
Где в парчовую одежду каждый житель был одет.
ТАРИЭЛ ПОМОГАЕТ ФРИДОНУ ПОБЕДИТЬ
ВРАГА
Скоро витязь исцелился и со мной сравнился в силе.
Войско мы вооружили и галеры оснастили.
Сколь отрадно было видеть наших ратей изобилье!
Вот мое повествованье, как врага мы истребили:
Враг в железные шеломы нарядил свою дружину,
На восьми ладьях огромных он явился к властелину.
Я, завидев эти лодки, устремился в середину
И, толкнув одну ногою, погрузил ее в пучину.
Тотчас я руками за нос взял соседнюю ладью
И мгновенно опрокинул, сокрушив ее в бою.
Остальные друг за другом в гавань бросились свою.
Все, кто были в том сраженье, храбрость славили мою!
Предназначив наши жизни переменным судьбам боя,
Мы в погоню за врагами понеслись под шум прибоя.
Мне понравилась в сраженье доблесть юного героя:
Храбр — как лев, лицо — как солнце, стан — как дерево алоэ.
Он из седел друг за другом выбил дядю с сыновьями,
Он велел отсечь им руки перед нашими рядами.
Враг, захваченный в неволю, плакал горькими слезами.
Царь же в радости сердечной веселился вместе с нами.
Мы злодеев разогнали, окружили вражий стан,
Захватили их столицу — город, полный горожан,
Закидали их камнями, перемяли, как сафьян,
Нагрузили их богатством не один мы караван.
Царь Фридон своей печатью опечатал эти клади,
Дядю он увез с собою и пленил семейство дяди.
Про меня же, возвратившись, он твердил в своем отряде:
«Это дерево алоэ бог послал нам счастья ради!»
Скоро мы вернулись в город, чтоб с народом веселиться.
Вид наказанных злодеев заставлял сердца смягчиться.
Мне и витязю Фридону говорила вся столица:
«С вашей помощью, герои, кровь насильников струится!»
Увенчав царя Фридона, называл меня народ
Властелином властелинов, воеводой воевод.
Но грустил я, ибо розу потерял среди невзгод
И не мог знакомым людям открывать своих забот.