Тень сфинкса - Яблонская Карла. Страница 8
Глава 5
Пейдж нервно подергивала хвостом. Все складывалось не слишком хорошо: с нее было достаточно и того, что родные сестры выбросили ее из дома, но как они вообще теперь смогут ее найти? Если еще догадаются, что она стала кошкой… «Отныне и навсегда», — мрачно подумала она. Если бы могла, она бы заплакала, но кошки, похоже, не умеют плакать.
— О, ты то, что нам нужно. — Над ее ящиком склонился высокий черный американец и погладил ее по голове — он был единственным, кто согласился забрать ее из приюта.
Пейдж посмотрела на его гладкую черную кожу, чеканные черты лица и аккуратно постриженную бородку. Темные глаза с толстыми ресницами глядели прямо и остро. Мужчина внимательно всматривался в нее.
«Он, должно быть, без ума от бродяжек, подумала Пейдж. — Или, может… — Внезапная мысль заставила ее шерсть встать дыбом. А может, он знает, что я человек… Может, он как раз из тех, с кем мы сражаемся…» Она почувствовала в нем магию с того самого мгновения, как увидела его.
Он поднял ее на руки и заворковал:
— Ах ты, моя душечка!
«Ох… ну почему люди думают, что с животными следует разговаривать подобным образом? Вполне достаточно и того, что они детям бормочут всякую несуразицу», — возмущалась Пейдж.
А сейчас и он лопотал какую-то чушь.
Пейдж соскользнула с его рук и с глухим стуком приземлилась на пол. Она побежала к дивану, чтобы попытаться за ним спрятаться, чувствуя себя просто ужасно. Ей нужна была минутка, чтобы посидеть и подумать, а навязчивая ласка человека только мешала сосредоточиться.
Мгновение спустя два больших карих глаза вновь уставились на нее.
— Не бойся, Бастет, — произнес он. — Я не собираюсь причинять тебе вреда.
«Бастет? Разве когда-нибудь так называли кошек?» — подумала Пейдж.
Звякнул звонок, и человек выпрямился. Пейдж посмотрела на его ноги, обутые в мягкие теннисные туфли и в совершенно неподходящие носки. Следовало бы поразмыслить над тем, почему он одет столь разгильдяйским образом.
— Сейчас спущусь, — проговорил он в трубку.
Пейдж еще крепче прижалась к краю дивана. То, что он собирался уходить, ее радовало. «Может быть, я смогу найти выход отсюда и добраться до дома, а там — завершить начатое», — пронеслось у нее в голове.
«Ой…» Быстрым движением он склонился над диваном, пошарил за ним и буквально выдернул Пейдж из ее убежища и, прежде чем она смогла мяукнуть, начать царапаться или даже кусаться, положил ее в тот самый ящик, из которого достал.
Она смотрела сквозь проволочную сетку наружу, пытаясь понять, куда они идут. Ее несли вниз по лестнице к выходу.
Рядом с припаркованной машиной стояли две женщины: одна низенькая; пухлая, лет, тридцати, ее светлые волосы были уложены в высокую прическу, вторая казалась много моложе — изящная азиатка с заплетенными в две косы волосами, спущенными вперед. Обе — в, длинных белых платьях и в сандалиях.
— Привет, Тайлер! — поприветствовала его пухлая.
— Привет, Марианна, — ответил Тайлер, и кивком поздоровался с азиаткой: — Тина.
— Ты заполучил кошку! — завопила Тина и просунула палец в проволочную сетку.
«Эй, осади, назад! — зашипела Пейдж и куснула ее за палец. — Ты не слишком-то вежлива!»
— Ай! — отпрыгнула Тина прочь от ящика. Она меня укусила.
Тайлер усмехнулся.
— Тебе следует обращаться с ней уважительно, — промолвил он. Словно бы он ее укусил. — У нее тоже есть собственное достоинство.
«Спасибо, что заметил, — проворчала Пейдж, хотя знала, что ее мысли прозвучат неразборчивым мяуканьем. — И не надо за меня извиняться».
«А что насчет уважения? Сюсюканье со мной — тоже знак уважения?» И тут Пейдж напомнила себе, что сейчас она всего лишь кошка и ранее сама обращалась с домашними любимцами подобным образом…
Тайлер забрался на заднее сиденье потрепанной «Вольво» и поставил ящик с Пейдж рядом с собой.
«А, чтоб тебе!.. — Пейдж различала перед собой лишь спинку сиденья водителя. — Не удивительно, что кошки выглядят столь расстроенными, когда их держат взаперти в таких вот штуках».
Пейдж уселась поудобнее в своем ящике, задумавшись над тем, куда же ее везут. Вдруг следующая мысль заставила ее растеряться: «А что, если Тайлер взял меня не для себя? Он вполне мог прийти по чьей-либо просьбе…» Тогда ее след для сестер еще более трудноуловим, если они вообще обо всем догадаются.
Во время поездки обе женщины не переставая трещали как сороки. Тайлер иногда пытался вставить хоть словечко, но его голос начисто перекрывался их гвалтом. Когда они все же пытались вовлечь его в разговор, возникала неловкая пауза, плохо заполняемая его плоскими шутками. «Он в общем-то не так уж плох, подумала Пейдж, — только вот шутить совершенно не умеет».
После очередного затянувшегося молчания заговорила Тина:
— Любопытно, чем таким нам поможет кошка?
— Думаете, кошка сработает? — Тайлер выразился как всегда «очень» определенно.
— Здесь есть какая-то связь, — заговорила Марианна. — Но кошка пойдет лишь в порядке эксперимента. Если не сработает, попробуем что-нибудь еще.
Пейдж не понравились ее слова. Разговор был неприятным: эти люди хотели осуществить какой-то план, который, похоже, касался ее.
Машина зарулила на стоянку, и Пейдж вынесли наружу. Она подлезла поближе к сетке и выглянула.
Было уже довольно поздно, и улицы опустели. Несколько работающих уличных фонарей распространяли какое-то пугающее желтое свечение. Пейдж показалось, что они находятся в одном из промышленных районов города и направляются к строению, напоминавшему заброшенный склад. Место неприятное, и оно еще более усугубило тревогу Пейдж.
Тайлер распахнул тяжелую стальную дверь и осторожно, чтобы не стукнуть ящик о проем, внес его внутрь.
Обе женщины последовали за ним. Глаза Пейдж-кошки легко приспособились к темноте, но ей совсем не понравилось увиденное.
Большое внутреннее пространство освещалось лишь свечами, а курящийся ладан заполнил помещение режущим глаза дымом. Дюжина людей в длинных одеяниях чертили мелом на полу странные знаки. Здесь, похоже, проводился некий ритуал.
«… В котором наверняка им, требовалась кошка!» — подумала Пейдж. Длинные одежды, ладан, пирамида, нарисованная на полу в окружении непонятных символов: здесь явно действовал культ, соблюдение которого требовало ее присутствия. Хвост Пейдж захлестал по бокам, а шерсть встала дыбом, когда она внезапно вспомнила, что некоторые группировки используют животных В качестве жертвоприношений в своих ритуалах!
Она испустила долгий вопль отчаяния и в панике стала пытаться процарапать в ящике дыру, но бесполезно, разве можно сравниться когтями с пластиком.
Ее вопли привлекли внимание.
Высокий тощий юноша с длинными тонкими волосами склонился над ящиком, всмотрелся внутрь и радостно воскликнул:
— Отлично, Тайлер! Ты все-таки добыл кошку.
— Только не Тайлер, — поправил его какой-то седой в возрасте. — А Осирис, мы обязаны пользоваться нашими церемониальными именами, когда приходим в священное место.
Молодой смутился:
— Вы, без сомнения, правы, наивысший жрец Талус, аватар Ра.
— А ты, между прочим, зашел сюда в ботинках, — указал тот на Тайлера. — Вы должны очиститься, скоро начнем.
Тайлер склонил голову и вновь принял свою обычную сутулую позу, ничего не сказав в ответ. Он отнес ящик с Пейдж в угол помещения, отгороженный шторкой. Здесь на крюках висело несколько длинных белых роб. Рядом с обувной полкой стояли чаши с морской солью.
Тайлер поставил ящик на пол и подвинул его к стене. Он снял свои тенниски, не развязав шнурков, схватил робу и скрылся за шторкой.
«Ладно, Пейдж, — сказала она себе, — будь готова действовать». Когда кто-нибудь откроет ящик, она тут же убежит. «Мне вовсе не обязательно принимать участие в ужасном действе».
Она постоянно следила за главной комнатой, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, что могло бы ее спасти. Она приметила в противоположном углу группу женщин, которые дружно красились и надевали украшения, причем некоторые ко всему прочему надевали парики и вертели на головах прихотливые прически. «А там облачаются женщины, подумала Пейдж. — Они словно бы хотят разыграть некую пьесу». Собственно, она и предполагала, что, люди пришли сюда как в доморощенный театр, чтобы действительно поиграть в какую-то игру. Проблеск надежды на мгновение успокоил ее. Может, так называемые жертвоприношения животных, не более чем часть общей игры.