Отцеубийца - Александрова Марина. Страница 22

Кирьян задумался. Морщил лоб, вспоминал, но под конец лишь покачал головой:

– Нет, не знаю я такого монаха. Чудится мне что-то знакомое в словах твоих, но вразумительного ничего в голову не приходит.

Роман понуро опустил плечи.

– Ладно, схожу я днесь сам к княжьему терему. Отец Федор велел его там искать...

– Что ж ты думаешь – княжий терем для странников вроде постоялого двора, что ли? – усмехнулся Кирьян. – Забудь ты своего монаха, мы и без него дело это как-нибудь уладим.

– Нет, я все ж-таки схожу, – заупрямился Роман.

На следующий день, с утра, Роман оделся в свое потрепанное платье и пошел к княжьему терему. Еле дошел – ноги подкашивались еще от слабости, и голова кружилась.

– Тебе чего, отрок? – спросил дюжий молодец-охранник, сторожащий вход в княжий терем.

– Мне бы отца Федора увидать! Нет ли его здесь часом?

– Отца Федора, говоришь... – охранник пристально оглядел Романа с ног до головы и, повернувшись, крикнул куда-то вглубь терема: – Степан, поди сюда.

На крыльцо тут же выбежал другой стражник.

– Чего, Яр? – спросил он.

– Сей отрок отца Федора спрашивает... – кивнул он в сторону Романа.

Степан посмотрел на Романа и перевел удивленный взгляд на Яра.

– Может гнать его, а?

– Я тебе дам гнать! Хочешь, чтоб тебя самого погнали? Ну-ка быстро доложи кому следует! – прикрикнул Яр на Степана. – Да поторапливайся, чтоб одна нога здесь, а другая там, понял?

Повторять Степану нужды не было, он уже скрылся в глубине терема. Возвратился Степан скоро, Роман не успел даже промокнуть под вновь начавшим моросить холодным дождем.

– Ну что? – спросил его Яр.

– Велел звать немедля, – полушепотом ответил ошарашенный Степан.

– Ну так веди его! Что встал как пень? Смотри, я тебе...

Не на шутку смущенный и испуганный Роман прошествовал вслед за Степаном по длинным коридорам княжьего терема мимо многочисленных дверей, возле каждой из которых стояла охрана. Наконец Степан остановился возле высокой двери, также охраняемой дюжим молодцем. Охранник Степана, видимо, хорошо знал, поскольку не сказал ни слова, позволив ему постучать и войти внутрь. Роман ступил за порог палаты вслед за Степаном. Палата была просторной и богато убранной. Посреди нее стоял высокий молодой человек, приветливо Роману улыбнувшийся. Лишь хорошенько приглядевшись, отрок понял, что перед ним не кто иной, как отец Федор. Только вот монашеская ряса бесследно исчезла, а был Федор одет в расшитый дорогой кафтан, штаны и добротные сафьяновые сапоги.

– Ну, что ж, здравствуй, Роман! – сказал Федор и крепко обнял отрока. – Я уж думал, что сгинул ты совсем! Где пропадал-то, бродяжья душа?

– Хворал я, – смутившись еще более прежнего, ответил Роман.

– Добрые люди, значит, приютили...

– Приютили, – согласно кивнул Роман. – Только вот теперь куда мне деваться – не ведаю...

– Что ж так? Али люди добрые перевелись?

– Добрые не перевелись, да злые завелись, – понурился Роман.

– Ты вот что, не темни, брат. Рассказывай толком, в чем дело? Где бедовал, с кем воевал?

– У гридней княжьих я обретался, – признался, наконец, Роман.

– Как же я про то не знал? – удивился Федор. – Так что, обижали тебя гридни?

– Нет, только тысяцкому Сергию я поперек горла встал! Велел он гридням прочь меня гнать. Насилу упросили они его дождаться, пока хворь от меня отступит.

– Та-ак! – поморщившись, как от боли, протянул Федор и добавил, как бы сам с собою разговаривая: – Говорил же я князю, что не того человека возвысил он! Не послушал он меня... Ну, ничего, я еще раз напомню! Гнать этого Сергия надо подале, не только от дружины княжьей, но и от самого Переяславля!

Роман онемел окончательно. Кто же этот странный человек, разгуливающий по лесам в монашеской рясе и смеющий указывать самому князю, как дела вершить?! Уж явно не служитель Божий и не смерд простой. Спросить, однако, об этом Федора напрямую Роман не решился.

– Ты не горюй, Роман! Мы тебя пристроим, – продолжал тем временем Федор. – Кстати, а нашел ли своего дядьку?

– Погиб он в честном бою, татары зарубили, – ответил Роман и снова тяжко вздохнул.

– Ну, ничего, ничего, не печалься, – Федор хлопнул отрока по плечу. – Дядьку я тебе, конечно, вернуть с того света не смогу, но и без помощи не оставлю. Ты подожди меня здесь, а я скоро вернусь.

С этими словами Федор вышел из палаты, плотно притворив за собою дверь. Однако через мгновение дверь вновь распахнулась:

– Ты, верно, голоден? – спросил Федор. – Сейчас прикажу, чтоб накормили тебя... И чтоб к моему возвращению все съедено было, а то ишь какой худой да бледный – заморыш прямо. Нешто не кормили тебя гридни?

Вступиться за гридней Роман не успел, так как дверь снова захлопнулась. Но одиночество Романа было недолгим. Вскоре в дверь постучали. Роман сидел ни жив, ни мертв, не зная, что делать. Но тут дверь открылась, и в палату вплыла белой лебедушкой девушка-служанка, неся блюдо с каким-то невиданным яством. За ней вошла вторая, третья... Вскоре весь небольшой столик был уставлен всяческими кушаньями, коих Роман раньше не то что не пробовал – не видел даже. Девушки, расставив блюда, исчезли так же тихо, как и появились, а Роман, в животе которого уже давно бурчало от голода, с жадностью набросился на еду.

После того как он насытился невероятно вкусными яствами, запивая их добрым вином, его разморило и потянуло в сон. Выбравшись из-за стола и оглядевшись по сторонам, Роман не заметил ничего подходящего для того, чтобы поспать, а потому забился в угол, опустился на пол и задремал.

Вернувшийся чуть позже Федор был поначалу очень удивлен, не обнаружив Романа в палате. Он выскочил в коридор и допросил стражника, но тот только непонимающе таращил глаза и твердил, что отрок из палаты не выходил, а он никуда не отлучался и потому не заметить, как тот вышел, никак не мог.

Федор вернулся обратно в палату и, оглядевшись уже более пристально, заметил в темном углу прикорнувшего Романа.

– Эй, отрок, вставай, – потряс Федор его за плечо.

Роман испуганно встрепенулся.

– К князю сейчас пойдем, – сказал Федор, и от услышанного глаза Романа стали большими и круглыми.