Дети капитана Гранта (худ. В. Клименко) - Верн Жюль Габриэль. Страница 131

— В моем письме? В моем письме? — восклицал Гленарван.

Тут десять путешественников окружили Тома Остина и пожирали его глазами: значит, письмо, написанное у реки Сноуи, все-таки дошло до «Дункана»?

— Давайте объяснимся, — сказал Гленарван, — а то мне кажется, что я грежу. Вы получили письмо. Том?

— Да.

— В Мельбурне?

— В Мельбурне, в тот момент, когда я закончил ремонт.

— И это письмо?..

— Оно было написано не вашей рукой, но подпись была ваша, сэр.

— Правильно. Мое письмо вам доставил каторжник по имени Бен Джойс?

— Нет, сэр, моряк по имени Айртон, боцман с «Британии».

— Ну да! Айртон и Бен Джойс — это одно и то же лицо! А что было написано в этом письме?

— В нем вы приказывали мне покинуть Мельбурн и идти крейсировать у восточного побережья…

— Австралии! — крикнул Гленарван с горячностью, смутившей старого моряка.

— Австралии? — удивленно переспросил Том, широко открывая глаза. — Нет! Новой Зеландии!

— Австралии, Том, Австралии! — хором подтвердили спутники Гленарвана.

Тут на Остина нашло помрачение. Гленарван говорил с такой уверенностью, что старому моряку показалось, будто он действительно ошибся, читая письмо. Неужели он, преданный, исполнительный моряк, мог так ошибиться? Он смутился и покраснел.

— Успокойтесь, Том, — ласково проговорила Элен, — видно, так было суждено.

— Да нет же, миссис, простите меня, — пробормотал старый моряк. — Это невозможно! Я не ошибся! Айртон тоже прочел это письмо, и он уговаривал меня, чтобы я вопреки вашему приказанию повел яхту к австралийским берегам!

— Айртон? — воскликнул Гленарван.

— Он самый. Айртон убеждал меня, что в письме ошибка и что вы назначили местом встречи — залив Туфолда.

— У вас сохранилось письмо, Том? — спросил крайне заинтересованный майор.

— Да, мистер Мак-Наббс, — ответил Остин. — Я сейчас его принесу.

И Остин побежал к себе в каюту. Во время его отсутствия все молчали и переглядывались. Только майор, вперив взор в Паганеля и скрестив на груди руки, проговорил:

— Ну, знаете, Паганель, это уж слишком!

— А? Что вы сказали? — пробормотал географ.

Согнув спину, с очками на лбу, он удивительно похож был на гигантский вопросительный знак.

Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.

— Прочтите, пожалуйста, — сказал старый моряк.

Гленарван взял письмо и стал читать:

— «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и отвести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…»

— Новой Зеландии! — воскликнул, сорвавшись с места, Паганель.

Он вырвал письмо из рук Гленарвана, протер себе глаза, поправил очки на носу и в свою очередь прочел письмо.

— Новой Зеландии! — повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.

В этот момент он почувствовал, что на его плечо легла чья-то рука. Он оглянулся. Перед ним стоял майор.

— Что ж, почтеннейший Паганель, — невозмутимо сказал Мак-Наббс, — хорошо еще, что вы не послали «Дункан» в Индо-Китай.

Эта шутка доконала бедного географа. Грянул дружный, гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, бегал взад и вперед по палубе, сжимая голову руками и рвал на себе волосы. Он не понимал, что делает и что он намерен делать. Спустившись по трапу с юта, он бесцельно принялся ходить, спотыкаясь, по палубе, наконец поднялся на бак. Там он споткнулся о свернутый канат, пошатнулся и ухватился за какую-то подвернувшуюся ему под руку веревку.

Раздался оглушительный грохот. Пушка выстрелила. Град картечи взбороздил спокойные воды океана. Злополучный Паганель, оказывается, уцепился за спусковую веревку заряженной пушки, и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.

За возгласом удивления последовал крик ужаса. Все решили, что произошло несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело скрючилось вдвое, он был, по-видимому, не в силах говорить. Его перенесли на ют. Майор, заменявший при несчастных случаях врача, хотел раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но не успел он прикоснуться к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.

— Ни за что! Ни за что! — вскричал он поспешно, запахнувшись в свою дырявую одежду, и быстро застегнул ее на все пуговицы.

— Но послушайте, Паганель… — сказал майор.

— Нет, говорю я!

— Надо же осмотреть…

— Я не позволю осматривать себя.

— А вдруг у вас сломаны… — уговаривал Мак-Наббс.

— Да, сломаны, — подтвердил Паганель, твердо становясь на длинные ноги, — но то, что я сломал, починит плотник.

— А что вы сломали?

— Столб, подпирающий палубу, когда летел вниз.

Эти слова вызвали новый, еще более громкий взрыв хохота. Такой ответ совершенно успокоил всех друзей почтенного Паганеля, который вышел цел и невредим из своего приключения с пушкой.

«Как странно, — подумал майор, — до чего стыдлив этот географ!»

Когда Паганель пришел в себя, ему предстояло ответить еще на один неизбежный вопрос.

— Теперь, Паганель, отвечайте чистосердечно, — сказал Гленарван. — Я признаю, что ваша рассеянность была для нас благодеянием. Если бы не вы, то «Дункан», несомненно, попал бы в руки каторжников. Если бы не вы, то нас снова захватили бы маорийцы. Но, ради бога, ответьте мне, в силу какой странной ассоциации идей вы вместо «Австралия» написали в письме «Новая Зеландия»?

— Да потому, черт возьми, написал, — воскликнул Паганель, — что…

Но тут он посмотрел на Роберта и на его сестру и осекся. Потом ответил:

— Что поделаешь, дорогой Гленарван! Я безумец, я сумасшедший, я неисправимое существо. И, видно, таким я умру.

— Если только с вас раньше не сдерут кожу, — заметил майор.

— Сдерут? — гневно воскликнул географ. — Это что, намек?

— Какой намек, Паганель? — спросил спокойно Мак-Наббс.

На этом разговор оборвался. Таинственное появление «Дункана» разъяснилось. Чудом спасшиеся путешественники мечтали лишь об одном — поскорее попасть в свои удобные, уютные каюты, а затем позавтракать.

Когда леди Элен, Мери Грант, майор, Паганель и Роберт ушли, Гленарван и Джон Манглс задержались на палубе, желая кое о чем расспросить Тома.

— А теперь, мой старый Том, — обратился Гленарван к Тому Остину, — скажите мне: вас не удивил мой приказ крейсировать у берегов Новой Зеландии?

— Да, сэр, признаться, я был очень удивлен, — ответил старый моряк. — Но я не имею обыкновения критиковать получаемые приказания, а просто повинуюсь им. Мог ли я поступить иначе? Не выполни я в точности вашего приказа и произойди от этого какая-нибудь катастрофа, то виноват был бы я. А вы, капитан, разве поступили бы иначе? — спросил он Джона Манглса.

— Нет, Том, я поступил бы точно так же, как вы.

— Но что же вы подумали? — спросил Гленарван.

— Я подумал, сэр, что в интересах Гарри Гранта надо плыть туда, куда вы приказываете. Я решил, что в силу каких-то новых соображений вы отправитесь в Новую Зеландию на каком-нибудь другом судне, а мне следует ждать вас у восточного побережья этого острова. Кстати, отплывая из Мельбурна, я никому не сообщил, куда именно мы направляемся, и команда узнала об этом лишь тогда, когда мы были в открытом море. Но тут на борту случилось происшествие, которое очень смутило меня!

— Что именно. Том? — спросил Гленарван.

— Да то, что когда на следующий день после нашего отплытия из Мельбурна боцман Айртон узнал, куда идет «Дункан»…

— Айртон! — воскликнул Гленарван. — Разве он на яхте?

— Да, сэр.

— Айртон здесь! — повторил Гленарван, глядя на Джона Манглса.

— Судьба, — отозвался молодой капитан.

Мгновенно, с быстротой молнии, перед глазами этих двух людей промелькнули все злодеяния Айртона: задуманное им предательство, рана Гленарвана, покушение на убийство Мюльреди, муки, испытанные отрядом, заведенным в болото у берегов Сноуи. И вот теперь, в силу удивительного стечения обстоятельств, каторжник находится в их власти.