Горящий берег (Пылающий берег) (Другой перевод) - Смит Уилбур. Страница 59

Братья Кортни, Гарри и Шон, всегда снимали один и тот же номер на верхнем этаже — угловой, с видом с одной стороны на заложенные еще губернаторами Голландской Ост-Индской компании сады и на воды Столового залива до самых туманных синих гор вдали; с другой стороны подступали серые отроги горы, так близко, что закрывали половину неба.

Легендарный вид ни на миг не отвлек Анну. Она быстро оглядела гостиную, поставила саквояж на стол, порылась в нем, достала фотографию в серебряной рамке и протянула Гарри, который нерешительно стоял поблизости.

— Боже, Майкл… — Он взял у нее рамку и тоскливо посмотрел на снимок эскадрильи № 21, сделанный всего несколько месяцев назад. — Трудно поверить… — Гарри сглотнул, прежде чем продолжить. — Я могу сделать для себя копию?

Анна кивнула, и Гарри перенес внимание на вторую половину рамки.

— Это Сантэн?

Он произнес имя на английский манер.

— Это ее мать. — Анна коснулась второго снимка. — Вот Сантэн.

Она поправила произношение Гарри.

— Они очень похожи. — Он повернул снимок к свету. — Мать красивее, но у дочери, у Сантэн, характер сильней.

Анна снова кивнула.

— Теперь вы понимаете, почему не может быть, что она мертва. Сантэн легко не сдается. — Вернулась ее резкость. — Но мы зря теряем время. Нужна карта.

Через несколько минут после звонка Гарри в дверь постучал коридорный. Они расстелили карту и принялись изучать ее.

— Я этого не понимаю, — сказала Анна. — Покажите, где был торпедирован корабль.

Гарри узнал у штурмана «Несгибаемого» позицию и нанес на карту.

— Видите? — Анна торжествовала. — Всего несколько сантиметров до суши.

Она пальцем обвела побережье Африки.

— Это сто миль… может, и больше.

— Вы всегда такой нерешительный? — оборвала его Анна. — Мне говорили, что течение поворачивает к суше и что ветер тоже сильно дует к земле — и вообще, я хорошо знаю свою девчушку.

— Скорость течения — четыре узла, а ветер… — Гарри быстро подсчитал. — Возможно. Но на это ушло бы много дней.

Гарри уже начал наслаждаться происходящим. Ему нравилась непоколебимая уверенность этой женщины. Всю жизнь он был жертвой собственных сомнений и нерешительности и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь хоть в чем-то был уверен так, как она.

— Итак, если вода и ветер подталкивают ее, где она вышла на берег? — спросила Анна. — Покажите.

Гарри карандашом отметил место по своей оценке.

— Я сказал бы — здесь.

— Ага!

Анна поставила толстый сильный палец на карту и улыбнулась. Улыбаясь, она делалась меньше похожа на Чаку, огромного свирепого мастифа Гарри, и Гарри улыбнулся ей в ответ.

— Вот как! Вы знаете это место?

— Немного. Я бывал там с Ботой и Сматсом в 1914 году как специальный корреспондент «Таймс». Мы высадились вот здесь, в Уолвис-Бэй — заливе Китов.

— Ладно, ладно! — оборвала Анна. — Значит, трудностей не будет. Отправимся туда и найдем Сантэн, верно? Когда можно выехать, завтра?

— Ну, это не так-то легко. — Гарри был ошеломлен. — Понимаете, это одна из самых страшных пустынь на Земле.

Анна перестала улыбаться.

— Вы всегда находите загвоздки, — зловеще сказала она. — Вечно болтаете, нет бы делать! А что тем временем будет с Сантэн, а? Надо отправляться немедленно!

Гарри смотрел на нее с трепетом.

Она как будто уже хорошо в нем разобралась. Распознала мечтателя и романтика, согласного жить в созданном его воображением мире, но не в жестокой реальности.

— Больше на болтовню нет времени. Нужно действовать. Сначала составим перечень необходимых действий, потом выполним их. Начинайте. Что прежде всего?

С самого детства никто никогда не разговаривал так с Гарри. Военный чин и крест Виктории, унаследованное богатство, ученые труды по истории и репутация философа — мир всегда уважал его как мудреца. Гарри знал, что на самом деле этого не заслуживает, такое отношение его пугало и смущало, и, стремясь защититься, он уходил в мир своего воображения.

— Пока составляете список, снимите пиджак!

— Мадам?

Гарри был шокирован.

— Какая я вам мадам. Я Анна. Давайте пиджак: у вас пуговицы не хватает.

Гарри молча повиновался.

— Первым делом, — писал на листе гостиничной бумаги Гарри (без пиджака), — надо дать телеграмму военному губернатору в Виндхук. Нам понадобятся разрешения и пропуска, это все закрытая военная территория. И его содействие, чтобы договориться, где мы будем пополнять запасы провизии и воды.

Теперь, когда Гарри подтолкнули к активным действиям, он работал быстро. Анна, сидя напротив, пришивала пуговицу сильными умелыми пальцами.

— Какой провизии? Вам понадобится для этого другой список.

— Конечно… — Гарри потянул к себе новый лист.

— Вот! Готово! — Анна перекусила нитку и вернула пиджак. — Можете надеть.

— Да, мефрау, — смиренно сказал Гарри и не смог вспомнить, когда ему в последний раз было так хорошо.

Уже после полуночи он вышел в халате на балкончик своей спальни, чтобы перед сном подышать ночным воздухом, и когда вспоминал события прошедшего дня, его не покидало радостное ощущение здоровья и благополучия…

Вдвоем с Анной они проделали огромную работу. Уже был получен ответ из Виндхука от военного губернатора. Как всегда, имя Кортни открыло путь к искреннему сотрудничеству. Были забронированы места на пассажирский поезд, который уходил на следующий день во второй половине дня и за четверо суток должен был отвезти их за реку Оранжевую, пустынные просторы Намакваленда и Бушменленда к Виндхуку.

Завершили даже основную часть работы по снаряжению экспедиции. Гарри по телефону, на который всегда взирал с серьезными опасениями, поговорил с владельцем «Универмага Статтафорда». Заказанные товары пообещали упаковать в деревянные ящики, четко указать на ярлыке содержимое каждого и доставить ящики на железнодорожную станцию на другой день пополудни. Мистер Статтафорд заверил, что все будет готово вовремя, и послал к отелю «Маунт Нельсон» один из своих зеленых грузовичков с большим выбором дорожной одежды для Гарри и Анны.

Большую часть предложенного платья Анна отвергла как слишком дорогую или фривольную — «Я не poule [41]!» — и выбрала длинную юбку из толстого набивного ситца и тяжелые высокие ботинки на шнуровке с подбитыми гвоздями подошвами, фланелевое нижнее белье и только по настоянию Гарри — «африканское солнце убивает» — пробковый шлем с зеленым отворотом-клапаном, прикрывающим шею.

Гарри также устроил перевод трех тысяч фунтов стерлингов в виндхукский банк «Стандарт» для покрытия расходов на окончательное снаряжение экспедиции. Все это было проделано быстро, решительно и умело…

Гарри глубоко затянулся, швырнул окурок с балкона и вернулся в спальню. Сбросив халат на стул, забрался между хрустящими, как салатные листья, белыми простынями и выключил ночник. И сразу все его старые опасения и неуверенность в себе лавиной поползли из темноты.

— Это безумие, — прошептал он, и в памяти встала страшная пустыня, бесконечно мерцающая в ослепляющем пекле. Тысячи миль береговой линии, омываемой безжалостным течением, таким холодным, что даже крепкий мужчина продержался бы в его водах всего несколько часов.

Они же собирались отправиться на поиски барышни деликатного воспитания, беременной, которую в последний раз видели, когда она прыгала с верхней палубы обреченного лайнера в ледяное темное море за сто миль от этого свирепого берега. Каковы шансы найти ее? Даже не стоит пытаться оценить их.

— Безумие, — чувствуя себя несчастным, повторил он, и вдруг ему захотелось, чтобы Анна была рядом и поддержала. Гарри долго старался придумать предлог, чтобы вызвать ее из номера в конце коридора, и, наконец, заснул.

Сантэн знала, что тонет. Ее утянуло вниз так глубоко, что легкие сдавило под тяжестью темной воды. В ушах звучал чудовищный рев тонущего судна, барабанные перепонки звенели и трещали.