Тропа Джексона - Брэнд Макс. Страница 39

— Ну, как сказать, — протянул Кеннеди. — Не мешало бы нам с тобой прогуляться и объясниться без помех.

— Никогда еще никому не отказывал в прогулке, — откликнулся Рей, — будь то мужчина или девушка. Куда пойдем? Вверх или вниз по склону? Мне без разницы.

— Эй, ребята, осадите назад! — вмешался Непоседа Мэлоун. — Вы же знаете, что док не любит разборок, так что полегче на поворотах, вы, любители костра и солнца!

— Насчет этого я в курсе, можешь не волноваться, — ответил ему Ангелочек Рей. — Только вот дылда давно уже напрашивается на неприятности и сейчас получит от меня по кислой роже то, чего так упорно добивается.

— Приказ дока — закон для всех нас, — торжественно заявил Непоседа Мэлоун.

— Да будь он проклят! — взорвался Кеннеди. — Мне не терпится свести счеты с этим херувимчиком. Этот смазливый дурак вот уже целый месяц действует мне на нервы!

— Кеннеди! — донесся голос из лачуги.

Все головы повернулись к ней. Парни насторожились. И тут Джексон увидел в дверном проеме мужчину среднего роста, ладно скроенного, с крупной головой и чем-то похожего на Наполеона. В его умных глазах читалась непреклонная решимость. Джесси мгновенно понял, что это Хэйман. Каким бы аморальным ни был этот человек, в нем чувствовалась сила, без которой невозможно стать главарем банды.

— Да, док! — откликнулся Кеннеди, мгновенно обратившись весь во внимание, вытянувшись, как исправный солдат.

Глядя на эту стойку, Джексон подумал, что в спинной мозг Кеннеди проник леденящий страх, сделав его позвоночник прямым как палка. Впрочем, и он ощутил, что по его коже пробежал холодок.

— А теперь, ребята, объясняю для всех, — отчеканил Хэйман. — Я уже говорил вам прежде, что здесь не может быть никаких ссор. Каждый должен быть достаточно хорош, чтобы стать другом для остальных, иначе в моей компании ему делать нечего. Чуть ли не раз в месяц я предупреждаю всех, что здесь исключаются драки и схватки с применением оружия. И делаю я это главным образом потому, что не хочу, чтобы вам пришлось иметь дело с шерифами, маршалами и их помощниками. Для газет лакомый кусочек — порадовать читателей известием о гибели кого-либо из вас. И я не желаю за мой счет снабжать подписчиков чтивом подобного рода. Ну так вот, а теперь выслушайте мой новый ультиматум! Прежде я обещал, что в случае схватки уцелевшему в ней придется иметь дело лично со мной. Сейчас же заявляю, что в следующий раз, когда заслышу громкие голоса или перебранку, я не стану ждать, чем все это закончится! Просто выйду и разберусь с теми, кто затеет свару, будь то двое… трое… короче, сколько бы вас ни было. Буду стрелять без предупреждения. Ясно?! — Он сделал шаг из дверного проема и добавил: — А теперь относительно вас двоих. Вы самые молодые и наименее ценные среди всех остальных. Правда, и остальные не многого стоят, но вы все равно худшие. И, однако, именно вы двое осмелились нарушить мой сон своими воплями. Не будь у меня сердце кроткое, как у ягненка, я бы обоих вас пристрелил как собак. Впрочем, и сейчас еще не отказался от этой мысли. — И Хэйман приблизился к ним еще на шаг.

Розовые щеки Ангелочка Рея побелели, а Дик Кеннеди, отступив на шаг, затравленно огляделся по сторонам, как бы в поисках убежища.

Джексону показалось, что черные, горящие глаза Хэймана гипнотизируют. Даже обрадовался, что его взгляд направлен не на него. И усилием воли приготовился к тому, чтобы встретиться с ним глазами.

Док сделал еще один шаг вперед, но только махнул рукой.

— А ну-ка, вы, оба, скройтесь с глаз моих долой и дайте мне денек отдохнуть от ваших физиономий! Чтобы и духу вашего здесь не было в ближайшие двадцать четыре часа. На этом все!

Парни ринулись в разные стороны, как испуганные школьники. Однако у Ангелочка Рея хватило мужества, добежав до угла лачуги, остановиться и обернуться. В руке Хэймана уже было оружие, но он не выстрелил. А мальчишка даже и не попытался вытащить свою пушку.

— Не желаю, чтобы со мной разговаривали как со щенком! — крикнул он.

Док ничего ему не ответил, только посмотрел на него. И Рей поспешно скрылся из виду.

Как только он исчез, Хэйман убрал свою пушку, причем с такой быстротой, которая изумила даже Джексона. Его наметанный глаз не смог уловить стремительного движения руки дока, когда он спрятал оружие под курткой.

Затем Хэйман повернулся к Джо Пузану и произнес:

— Я же не велел приводить нового человека, пока сам не увижу его в лицо.

Пузан поднялся. У него задрожали колени.

— Этот парень исключение, док, — вымолвил он, пытаясь оправдаться.

— Ни для кого никаких исключений! — отрезал Хэйман. — Существуют составленные мною правила, и им следует безоговорочно подчиняться. Нужны будут исключения — я их сам сделаю. — После чего повернулся к Джексону.

Последний сидел на земле, скрестив ноги. Он немного поднял голову и встретил взгляд главаря. Он был готов к этому и все-таки выдержал его с трудом.

У Хэймана были черные как ночь глаза, и только в самой их глубине мерцал слабый свет, будто свечение на дне глубокого водоема. Определенно, этот человек владел гипнозом. Джексон почувствовал, как у него на лбу выступил холодный пот. Он встречал на своем веку немало сильных, смелых и изощренных людей, но такого, как этот, видеть еще не доводилось.

— Встань! — приказал Хэйман.

Джесси не шевельнулся.

— Встань! — холодно повторил главарь банды.

Внезапно парню показалось, будто весь воздух вокруг него насытился электричеством. Все бандиты смотрели на него с пристальным напряженным вниманием.

Он постарался овладеть собой и сосредоточить все внимание на готовности правой руки незамедлительно действовать в случае необходимости, хотя находился в такой позе, что быстро достать оружие было не просто. Для этого требовалась особая ловкость. Джексон ответил, гордясь тем, что голос его прозвучал твердо:

— Здесь не классная комната в школе, Хэйман.

Главарь молчал, но в глазах его вспыхнул такой огонь, что Джексон чуть не выхватил оружие. Но затем пламя ушло куда-то вовнутрь и заволоклось облачком — Хэйман явно успокоился и ограничился кивком.

— Ты прав, Пузан, — обратился он к Джо. — Я прощаю тебя. Он и впрямь исключение. Как его имя?

— Манхэттенский Джесси!

— А точнее? — резко спросил Хэйман, обращаясь уже к Джексону.

— Более полные сведения в семейной Библии, — парировал Джесси.

Быстрая улыбка мелькнула и тут же исчезла на губах дока.

— Не соизволишь ли пройти со мной вовнутрь, Манхэттенец? — любезно предложил он. И, круто повернувшись, зашагал к лачуге.

Джексон встал и последовал за ним. Он шел быстро, нутром ощущая, что никто из остальных бандитов не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже глазом моргнуть и что даже сам воздух на вырубке, залитой солнечным светом, застыл, словно замороженный. Затем уже на ходу заметил, что Ларри Барнс стирает со лба пот. Джесси мысленно это записал как очко в его пользу — надо же, Барнс нашел в себе силы переживать за друга. Вместе с тем этот жест заставил Джексона немного встревожиться.

Ларри знал его хорошо. Во всяком случае, был в курсе того, что за ним числится в прошлом и на что он способен. И все же, несмотря на это, почему-то не на шутку встревожился за его жизнь! В таком случае, что же за человек этот док Хэйман? И какие же в нем кроются силы, коли он держит в страхе даже такого неукротимого парня, как Ларри?

Крадущейся кошачьей походкой Джексон вошел в лачугу следом за главарем банды и огорчился, что внутри это неказистое жилище очень плохо освещено. По сравнению с тем ярким светом, которым было все залито снаружи, тут оказалось просто темно. А Джексону хотелось, чтобы на лицо Хэймана падало как можно больше света.

На середине комнаты главарь повернулся, и Джесси заметил, или это ему так показалось, будто бы его глаза и в темноте ярко вспыхнули. А может, он просто дал слишком большую волю своему воображению?

Во всяком случае, все его нервы были обострены. Джексон почти дрожал, охваченный безотчетным ощущением тревоги. Он был готов ко всему. Но потом до него дошло, что он допускает огромную ошибку. Так недолго и вымотаться вконец… в то время как сам Хэйман, судя по всему, совершенно спокоен. Джесси постарался взять себя в руки и расслабиться.