Тропой дружбы - Брэнд Макс. Страница 23

— Я тоже не думал, — признался Блонди. — Но не могу себе простить, что не послал вдогонку несколько горячих выстрелов после того, как все высказал! — И, помолчав, поинтересовался: — Вы, ребята, наверное, думаете, что день только начинается? Но это не так. Уже почти полдень, и сегодня вряд ли что еще случится. Поэтому, если у вас разыгрался аппетит, мы можем пойти поесть.

Разыгрался ли у нас аппетит? Можете быть уверены, мы проголодались как волки. Пяти минут в руках наемников Бонанзы было достаточно, чтобы пробудился такой зверский голод, будто у нас целую неделю маковой росинки во рту не было.

— К сожалению, — протянул Слоуп, — у меня нет денег.

Блонди посмотрел на меня:

— Подумать только, у него нет денег!

— Это очень плохо, — заметил я.

— Ну, раз уж мы заговорили о деньгах, — сказал Блонди, — то сколько я тебе должен за то, что ты спас наши шкуры и тащил на себе Бонанзу?

— Сколько ты мне должен? — переспросил Слоуп. — Как это?! Ничего, конечно! У нас ведь один за всех и все за одного, насколько я понимаю.

— Вот именно, — кивнул Блонди. — И чем же мой бумажник лучше твоих кулаков, если уж на то пошло?

Слоуп вздохнул:

— Мне бы хотелось объяснить, что помощь… я хочу сказать, что принимать… — Он запнулся и замолчал. Бедняга весь вспотел и выглядел более возбужденным, чем когда был связан по рукам и ногам в каморке у Бонанзы.

— Значит, мы все заодно? — пришел ему на помощь Блонди.

— Уверен, что заодно, — серьезно отозвался великан. — Я так вам обоим обязан…

— Да заткнись, ты! — взорвался Блонди. — Все, за что ты мне обязан, это тот пинок, который я дал Бонанзе под зад. А остальное время я только и делал, что прощался с жизнью. Но если мы все заодно, мы должны проголосовать между собой. И мы с Рэдом голосуем за то, что бы будешь есть за мой счет, пока не выцарапаешь свои десять миллионов из этой жилы.

Я взял руку Слоупа и пожал ее:

— Не бей Блонди, ладно?

— Я и не думаю этого делать, — сказал Слоуп, а потом обернулся к нашему другу: — Спасибо тебе большое. Я просто в восторге от вашего решения.

— Говоришь прямо как по писаному, — проворчал Блонди. — Ну, пойдемте поскорее накормим мой желудок, а то он целый месяц не видел ни кусочка мяса! — И он повел нас в тот ресторан, где мы уже были.

У входа Слоуп притормозил:

— Вам не приходит в голову, что официант или, возможно, здешний хозяин — осведомитель Бонанзы? По крайней мере, большая часть того, о чем вы тут говорили, ему стала известна.

— Ты это точно подметил, братишка, — похвалил его Блонди. — Именно поэтому я хочу сюда вернуться.

Как только мы вошли, официант подскочил и поинтересовался, что мы будем заказывать.

В первый раз я не обратил на него внимания, потому что тогда был очень голодным, но сейчас сразу понял, что он самый настоящий негодяй. Официант переминался с ноги на ногу, спрашивал, что джентльмены желают получить, без конца поправлял ножи и вилки — словом, все время ужасно суетился.

— Первое, что нам нужно, — так это маленькая информация, — сообщил ему Блонди.

— Мне известно название любой земляной ямы в Потсвилле, — сообщил этот тухлый тип. — Спрашивайте, что желаете, джентльмены.

— Я хочу знать, — впился в него глазами Блонди, — записываешь ли ты все, что слышишь, для Бонанзы или просто хранишь это в своей тупой башке?

Официант отскочил от нас, как кролик, но, прежде чем успел убежать, Блонди ему сказал:

— Если ты попытаешься удрать, мне придется догнать тебя, схватить и свернуть набок твою и без того кривую шею. Стой смирно и отвечай, когда тебя спрашивают.

Официант остался на месте.

Он весь побелел, задрожал, губы его запрыгали. Слоупу за него даже стало неловко — он оперся головой на руку, и я видел, как он прикрыл глаза ладонью. Наш великан был чувствительный.

— Начинай, приятель, — приказал официанту Блонди, — расскажи нам о том, какой ты вонючий подлец, потому что я думаю, что ты — самая последняя модель негодяя, и прямо из Парижа! К тому же дешевая! Сколько тебе платит Бонанза?

Несчастный шпион не мог вымолвить ни слова.

— Так, сколько тебе заплатил Бонанза за последнюю порцию секретов, которую ты ему принес? — мягко повторил Блонди.

У официанта подогнулись колени, и он ухватился за спинку стула, чтобы не упасть.

— Я не хотел навредить вам, джентльмены, — наконец пролепетал он. — Просто иногда болтаю с Бонанзой.

— И время от времени получаешь от него маленькие подарки, как я догадываюсь, — предположил Блонди.

Официант тяжело вздохнул.

— Так сколько он тебе дал сегодня? — настаивал наш ДРУГ.

— Десять долларов! — выпалил негодяй.

Блонди кивнул, не сводя с него глаз.

— Я ничего не собираюсь с тобой делать, — объявил он. — Но только сегодня. А впредь советую тебе оглядываться по сторонам, прежде чем шагнуть. Ты меня слышал?

— Да, сэр, — кивнул официант.

— Я скажу тебе еще кое-что…

— Да, сэр, — повторила эта прирученная змея.

— Блонди, — вмешался Слоуп, — извини, но я не думаю, что смогу это дальше вынести!

Парень внимательно посмотрел на него:

— Ладно, я оставлю этого мерзавца в покое. Я только хотел ему сказать напоследок, что Бонанза сообщил нам, откуда он получил эту информацию!

— Он вам сказал?! — выпучил официант водянистые глаза.

Я догадался, что перед ним появилось видение хорошего, длинного, острого ножа, который можно пустить в ход темной ночью.

— Грязная, мерзкая, ядовитая крыса! — разгневался официант. — Неужели правда сказал вам?

— Конечно. Я только подумал, что, может, ты не знаешь его полное имя и адрес, — бросил Блонди. — Ну а теперь давай принимайся за дело и принеси нам все самое лучшее, что у вас есть, и чтобы счет не был большим.

Мы получили еду. И она оказалась вкусной. А кроме того, нас окружили большим вниманием.

Все это время лицо официанта оставалось белым, как гипс. Казалось, он плохо нас различал — в основном его занимали собственные мысли. Мне было не по себе, когда я за ним наблюдал. И конечно же я радовался, что мое имя не Генри Кристиан.

Потом Слоуп, который большее время молчал, принялся за третью чашку кофе и спросил:

— Можно я кое-что скажу, Блонди?

— Можешь, приятель, — откликнулся тот, откидываясь на спинку стула и чувствуя себя очень довольным.

— Вот что я хочу сказать. Поскольку я слышал и видел все, что произошло между нами и Кристианом, мне кажется, ты не совсем точно информировал официанта.

— Вот как? — развеселился Блонди и подмигнул мне. — А теперь можно я тебе скажу кое-что?

— Ради Бога, — разрешил Слоуп вполне серьезно.

— Вот что я хочу тебе доложить. Если у тебя завелась куча крыс и стала все пожирать в амбаре, знаешь, как легче всего от них избавиться?

— Утопить? — предположил наш недотепа.

— Утопить — это, конечно, довольно надежно, но есть еще лучший способ, который больше подойдет и тебе и крысам. Надо заставить их драться, и они перегрызут друг друга!

— Да? — удивился Слоуп. — Но я не понимаю, как это конкретно относится к случаю с официантом и…

— Поймешь позже, — пообещал Блонди. — Это просто моя маленькая загадка, а ответ я скажу тебе через некоторое время.

Глава 20

Про себя я все удивлялся: с какой стати Блонди так громко и смело объявил о нас людям Потсвилла? Но еще до окончания еды он это растолковал так. Поскольку нам придется долго бороться с мошенником Бонанзой Крисом, лучше, чтобы горожане знали, кто мы такие, почему оказались здесь, что собираемся делать и чего опасаемся. С этого момента мы стали, так сказать, частью здешнего общества, и нас запомнили. Отныне мы на виду. И если вдруг исчезнем, это заметят. И вообще, Блонди надеялся, что благодаря такой гласности игра Бонанзы станет гораздо более трудной.

Мы обсудили, что нам делать дальше.

Я уже говорил вам, что чувствовал себя ужасно важным оттого, что сидел со взрослыми мужчинами, которые обращались ко мне и интересовались моим мнением. Они были настоящие, серьезные мужчины и не важничали со мной, мальчишкой, не отшвыривали с дороги, как всякие негодяи, воры или дураки. Может, у меня было и не так уж много хороших идей, но, наверное, какие-то из них могли нам пригодиться.