Тропой дружбы - Брэнд Макс. Страница 6

Имя-то я услышал, только не сразу сообразил, кто этот тип, хотя у меня так и зачесалось в затылке. Но, догадавшись, закричал:

— Постой-ка! Будь я проклят, если ты говоришь не про Бонанзу Криса!

— Про Бонанзу Криса? — захлопал он ресницами.

— Ну ладно, не важно, — отмахнулся я. — Валяй дальше! Значит, твой старик купил кучу акций этого рудника, а потом встал вопрос, где же находится сам рудник, верно?

— Не совсем так, — поправил меня Слоуп. — Просто оказалось, что золото там иссякло и эти акции фактически ничего не стоят. И следовательно, вышло так, что это было исключительно неудачным вложением капитала.

— Ну, коли ты заговорил о неудачном вложении капитала, — не утерпел я, — это только подтверждает, что здесь приложил руку Бонанза Крис.

— В самом деле? — уставился на меня этот тупица.

— Точно. Продолжай!

— Из всего рудника только один участок чего-то стоил, а отец как раз купил довольно много акций этого участка. Он называется Кристабель.

— Ясно, — стиснул я зубы. — Бонанза всегда и всюду норовит впихнуть часть своего имени. Похоже, и тут не обошлось без его проделок, помяни мое слово.

— Кажется, были какие-то деньги, причитающиеся по другим акциям, и отец выкупил весь участок Кристабель.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я. — Почему ты так думаешь?

— Как же, ведь мы получили письмо от мистера Кристиана. Он написал, что очень сожалеет о нашей неудаче с другими участками, в которые отец вложил деньги, и хотел бы помочь нам хотя бы в одном случае. Сообщил, что реорганизовал свою компанию и хочет снова попробовать разработать Кристабель. Предложил заплатить нам полторы тысячи долларов за наши акции в Кристабеле, хотя пока тот участок не подает реальной надежды.

— Мистер Кристиан предложил вам деньги или новые акции? — уточнил я.

— Он предложил в два раза больше акций других своих предприятий. Но мы подумали, что, наверное, лучше взять полторы тысячи долларов, — пояснил этот идиот.

— Можешь быть уверен, что это лучше, — поддержал его я. — Давай дальше. И сколько же твой старик вбухал в компанию Кристиана?

— Вбухал? — переспросил Слоуп.

— Ну да, сколько вложил?

— Около двухсот пятидесяти тысяч долларов.

Для меня это было прямо как удар. Но потом я сообразил, что чем большего простака находил Бонанза Крис, тем глубже подцеплял его на крючок, это ж ясно как день.

— Да, здоровая куча деньжищ, — проговорил я.

— Так и есть, — подтвердил бедняга Слоуп. — А у меня был особый интерес к этим деньгам, потому что оказалось, они должны были принадлежать мне.

— Вот как? — удивился я.

— Ну да. Вскоре после того, как отец отошел от дел, он собрал всю семью и сообщил, что все свое состояние разделил поровну между нами. Оставил акций на сумму около полумиллиона себе и моей мачехе, а моим единокровным брату с сестрой и мне выделил по двести пятьдесят тысяч.

— Отлично, Слоуп, — сказал я. — Выходит, ты богач!

— Только на первый взгляд, — озабоченно посетовал Слоуп. — Тогда мне тоже так показалось. Однако скоро ты поймешь, что я не так богат, как ты думаешь. Потому что отец переписал на меня акции рудника, которые оказались ничего не стоящими.

У меня прямо волосы встали дыбом, а тело с головы до ног покрылось гусиной кожей.

— Вот так мне не повезло! — заключил парень, качая своей честной башкой и слегка улыбаясь.

— Не повезло?! — завопил я. — Ну ладно, положим, это была просто неудача, хорошо! И все же можно мне спросить тебя кое о чем?

— О! — вежливо откликнулся он. — Ты проявляешь такой интерес, Рэд, кроме того, с тобой мне, наоборот, очень повезло, так что будет даже приятно все это обсудить с тобой.

— В самом деле? — хмыкнул я. — Ну, тогда скажи, эта твоя мачеха, что она собой представляет?

— О, она очень красивая, — ответил великан.

— Уверен, конечно же она настоящая красотка и все такое. Но ты можешь мне сказать, когда она подцепила твоего отца?

— Ты хочешь узнать, когда он на ней женился? Разумеется, я могу тебе это сообщить. Моя мама умерла при родах, а мой бедный отец, оставшись с младенцем на руках, почувствовал себя совершенно беспомощным. Но поскольку он был скорее деловым человеком, чем семейным, то стал искать выход. И нашел его, тут же женившись во второй раз, чтобы я не создавал ему массу проблем.

— Ручаюсь, твоя мачеха просто спасла его, — съехидничал я.

— Естественно, — спокойно отреагировал Слоуп, — он не смог бы обойтись без нее.

— А сколько лет твоим брату и сестре?

— Они ровно на полтора года моложе меня.

— И почему же они с тобой не ладили?

— Не ладили?

— Ну, почему они на тебя злились? — перевел я.

— Сожалею, что я и об этом тебе сказал, — нахмурился он и покачал головой. — Я не хотел заходить так далеко. Но дело в том, что они очень умные и сообразительные, как их мать. Им было просто трудно ужиться со мной. Возможно, ты смог заметить, что я не очень-то сообразительный… — посмотрел он на меня вроде как с надеждой.

Я взглянул ему прямо в глаза и твердо произнес:

— Нет. Вовсе ничего такого не заметил. Наоборот, мне показалось, что ты поумнее некоторых.

Это было здорово — увидеть, как на его лице сразу же расцвела улыбка. Дюган выпрямился на стуле. Немного покраснел и проговорил:

— Кажется, между нами есть что-то общее.

— Будь уверен, это так и есть, — подтвердил я.

— Возможно, ты не очень силен в некоторых вещах, — застенчиво предположил он. — Я имею в виду, например, занятия в школе.

— В школе я всегда был самым бестолковым. — Говоря это, я вовсе не хотел, черт побери, вытянуть из него признание.

— Ну вот, — доложил Слоуп, — и я тоже. Экзамены мне удавалось сдавать довольно хорошо, но в течение семестра я постоянно отставал от класса, и намного. Бывало, даже очень раздражал учителей, а поэтому не видел ничего странного в том, что и мачеха сердилась. Ведь ей приходилось видеть меня почти каждый день, за исключением того времени, когда я жил в школе-интернате.

— И она часто тебя туда отправляла, так? — полюбопытствовал я.

— Практически я почти и не был дома, — кивнул он, простодушный, как птичка.

Нет, не знаю, как там у него складывалось в школе, но в жизни помножить два на два для Дюгана было непосильной задачкой.

— Да, плохо, конечно, что она так тебя ненавидела, — подытожил я.

— О, вовсе нет, не ненавидела! — заспорил он. — Мне не хотелось бы, чтобы ты так о ней думал. Дело в том, что она даже плакала, когда я отправлялся в это путешествие. Сказала мне, что очень переживает из-за того, что деньги, которые я должен был получить, все пропали, или почти все, за исключением тысячи пятисот долларов.

— Ну да, наверное, это просто убивало ее, — поддел я его.

— Да, конечно, — воспринял он мои слова совершенно прямолинейно. — У нее очень доброе сердце. Я был потрясен тем, как глубоко она может чувствовать.

— Она знала, что ты собираешься идти на Запад?

— О да, конечно.

— Небось так тебя жалела, что предложила купить билет на поезд?

— Вообще-то нет, не предложила. Но ведь я и не попросил. Иначе, разумеется, сразу же дала бы мне денег.

— Понятно, — начал я сердиться. — И твой братец тоже забыл что-нибудь предложить?

— Почему же? Рональд упомянул об этом, когда мы прощались. Он тоже был очень расстроен. Я и не думал, что брат так меня любит. Но как раз в это время у него не было свободных денег, а его кредит в банке был уже превышен.

— Уверен, что так оно и было на самом деле.

— Ничего странного. Со мной часто происходило то же самое, — не согласился со мною Слоуп.

Я только вздохнул. У меня не хватало сил, чтобы высказать все, что лезло на язык.

— И все-таки, зачем же ты отправился на Запад? — сменил я тему.

— Ну, для делового человека самое правильное — лично присматривать за своим состоянием, ты согласен?

— Да. Думаю, это лучше всего.

— А единственное, что у меня есть, — это акции Кристабеля. Поэтому я ушел из дома и направился в Кристабель. Вот завтра уже буду там.