Асгард Возрожденный - Перумов Ник. Страница 25

Хозяин коротко хохотнул, сделал добрый глоток.

– Не будь столь бледна, Рандгрид. Ешь, у меня тут добрая еда.

Валькирия повиновалась.

– Не забывай, к кому приходили твои павшие товарищи. Немало их сиживало за этим столом.

– Неужели ты, великий, – у Райны даже перехватило дыхание, – знаешь всё обо всех в Упорядоченном? Мёртвые, ступив сюда, выдают тебе сокровенные тайны? Все несчитаные мириады расставшихся с жизнью? Сколь же обширна память твоя, великий?

– Ешь, ешь, – рассмеялся хозяин. – И не закатывай глаза, валькирия. Это мой долг, это бытиё… э-э-э… аспекта Великого Орла. Моя память, кхе-кхе, и впрямь обширна, скажу без хвастовства.

– Но тогда ты должен знать… – напряглась валькирия. На языке у неё заплясали тысячи тысяч вопросов.

– Постой, погоди, прекрасная воительница. – Хозяин засмеялся, вскинув руки. – Пощади, прошу. Я принимаю последнее слово пришедших ко мне, это да. Выполняю их просьбы. Передаю другим, передаю то, что они зачастую не дерзают сказать даже другим мёртвым. Но не сплетничаю и не отвечаю на пустое любопытствование.

– Почему же «пустое»?! – обиделась валькирия.

– Поймёшь, – отмахнулся хозяин. – Но я хотел бы, чтобы ты получше вспомнила собственные странствия. Забыла, с чего мы начали речь?

Райна вздохнула, кивнув. Спорить с хозяином, разумеется, не имело смысла.

– Но о чём же поведать тебе, великий?

– Не поведать, Рандгрид. Вспомнить, ради чего вы сражались.

– Когда как, – вздохнула воительница. – Частенько – и просто ради денег. Ну и… чтобы заполнить пустоту, убежать от самой себя. Боргильдова Битва, великий… долго не отпускала меня. Я не сомневалась, что осталась одна на веки вечные.

– Не только «ради денег», – усмехнулся хозяин. – Ты всё равно сражалась за справедливость, так, как сама её понимала, и рисковала ради неё всем у тебя оставшимся.

– Ну, – смутилась Райна, – спасибо за похвалу, великий.

– Ты расчищала путь, – негромко сказал хозяин. – Поперёк течения всеобщей реки жизни возникает множество запруд. Ты, Рандгрид, по мере сил своих старалась, чтобы их стало б поменьше.

– Красиво сказано, – вздохнула валькирия. – Хотела б я тоже так про себя говорить…

– Висы, во всяком случае, – с губ хозяина не уходила улыбка, – ты слагала очень лихо.

Валькирия покраснела.

– Но ты поняла теперь? – настаивал хозяин, лишь усмехнувшись её румянцу. – Герои на то и герои, что давали жизни течь. Они сражались и утверждали новое. Свершались самые разные дела, но в конечном итоге жизнь и сила всё равно торжествовали. Даже когда побеждало именуемое злом – против него вставали те, кто его считал таковым, и одолевали его, рано или поздно.

– Но… – пыталась собраться с мыслями валькирия, – сражались далеко не всегда за правое дело…

– Неважно, – отрезал хозяин. – Отвага и доблесть не пропадали бесследно, и это не выдумки скальдов, Рандгрид. Герои остаются героями и помогают всему Упорядоченному, если оказываются у меня. А в Валгалле – они просто гнили заживо. Может, самим им и казалось, что всё хорошо. А на самом деле…

– Никто никогда не пытался сбежать из Асгарда, – несколько обиженно заявила Райна.

– Не в том дело, – отмахнулся хозяин. – Души прозябали без дела, без настоящего дела. И спасались тем единственным способом, какой вы им оставили.

– Что ж, твои желания, великий, исполнились, – горько бросила валькирия. – Асгарда больше нет. Остался лишь пепел. Никто не «гниёт», как ты говоришь, потому что уже негде гнить.

– Неправда, – покачал головой хозяин. – Асгарда нет, это верно. Но залы Хель остались. Хотя в них уже и нет их «правительницы».

– Значит, асы были не виноваты? – обрадовалась валькирия. – Раз всё продолжается и без них?

– Твой отец, древний бог О?дин, – без тени улыбки ответил хозяин, – был могущественен, очень могущественен. Немало досталось ему от Творца. Законы, им установленные, продолжают действовать. Проложенные его словом русла магических рек всё так же несут силу, как и несли, направляя мёртвых к залам Хель. И он не один такой – немало подобных же узилищ для душ по-прежнему остаётся в Упорядоченном.

Хозяин гневался. Пудовые кулаки сжались, казалось, кружка вот-вот треснет в могучей длани.

– Великий, – осторожно проговорила Райна, – но что же всё это значит? К чему ты ведёшь свои речи? Я должна о чём-то таки догадаться? Скажем, о том, что залы Хель должны опустеть и душам ничто не должно мешать течь к твоему домену? Но точно ли им здесь лучше? Я не знаю, я видела лишь тень великого Древа, на одной из ветвей которого располагался призрачный двойник Асгарда…

– Иными словами, ты хочешь увидеть весь домен Орла? – Хозяин тяжело глядел Райне прямо в лицо. – Тебе недостаточно ужасов вашего же собственного Хель?

– В Хель души, во всяком случае, не могли сгинуть, – пожала плечами валькирия. – Наверное, их можно освободить… не на это ли намекаешь ты, великий? Что у свободы моей матери имеется цена, и цена эта – свобода для всех, томящихся в Хель? А может, и не только в Хель?

– Ты догадлива, дочь О?дина. Однако кое в чём ты ошибаешься.

– В чём же ошибаюсь, великий?

– В том, что «в Хель души не могли сгинуть», Рандгрид.

– Могли сгинуть? – опешила валькирия. – Но если это так, то почему же великий Орёл ждал столько времени? Ждал и бездействовал?

– Потому что, – хозяин склонился вперёд, – частично ты ошибаешься, но частично и права. Хоть и в мучениях, души пребывали в Хель и других подобных местах… достаточно долго. Но не вечно, Рандгрид, не вечно. Вечности мук не вынесет ничто, ни смертное, ни бессмертное. Для тебя это новость? Ты побледнела?

– Хель хранила всё – до самого дня Рагнарёка!

– Так думали асы. Они заблуждались, хоть и искренне. У них не было, – хозяин задумался на миг, – не было ни средств, ни желания это проверять. Но даже бессмертная душа, Рандгрид, не сможет бесконечно пребывать во мраке, в несказанном страдании, ожидая конечной гибели как великого избавления. Самые древние из душ в местах, подобных Хель, таяли, исчезая без следа.

– Не может быть! – вырвалось у валькирии. Хозяин мрачно кивнул.

– Даже Дух Познания не мог в это поверить. Проверял и перепроверял. В разных мирах, под разными небесами. Пока наконец не убедился.

– Почему же вы ничего не делали?! – Райна сжала кулаки.

– Мы делали, валькирия. Золотой Дракон – вернее, его аватара – участвовал в одном таком походе. Он окончился удачей, если говорить формально. Очередные «чёрные врата» были сокрушены, очередной «владыка мёртвых» повержен. Но потом…

– Что-то пошло не так?

– Именно. Что-то пошло не так. И этот момент, Рандгрид, важен для нас особенно. Потому что давно появившийся в Упорядоченном Спаситель перехватил все освобождённые души. Они так и не достигли владений Орла.

– Спаситель? Перехватил?

Хозяин мрачно взглянул на Райну:

– Да. Но, прежде чем вдаваться в объяснения, спрошу: что ты сама знаешь о Нём?

Валькирия пожала плечами:

– Болтали всякое. Что Он приходит и «спасает» миры, забирая всех живущих к себе, в сказочное царство, где все счастливы. Но я видела и Его воочию, великий, в небесах над Эвиалом… – Она поёжилась. – Чародейка по имени Клара Хюммель…

– Я знаю, – перебил хозяин. – Вы остановили Его. Великое деяние, Рандгрид, поистине великое. Он терпел порою неудачи и ранее; но впервые Его остановили в схватке лицом к лицу, когда вместе против него встали и смертные, и бессмертные, и долгоживущие. Он отступил – однако у Него хватает терпения, можешь мне поверить. Как и великий Орёл, Он ничего не забывает.

– Но тебе ведь ведомы его пути, великий? – с надеждой спросила Райна. – Ты знаешь, что Он творит, после того, как «спасёт», по Его же словам, мир?

Хозяин медленно покачал головой:

– В точности не знает даже Золотой Дракон. Я же могу сказать одно: с душами творится что-то очень… очень… жуткое. Они исчезают.

– Гибнут? – вздрогнула валькирия.