Асгард Возрожденный - Перумов Ник. Страница 34

Конечно, заманчиво было бы просто воспарить, благо Силы тут хватало с преизлихом, однако Ракот вовремя остановил себя.

«Ты Бог, а не Истинный Маг, – напомнил он себе. – Ты слишком часто забывал об этом в прошлом».

И, отбросив сомнения, поставил ногу на первую из бесчисленных ступенек.

Он не думал сейчас, сколько же времени займёт подъём и как он вообще отыщет Мимира. Перед лицом живой силы, той самой воображаемой людьми «Гайи», следовало предстать именно Новым Богом, а не просто искусным чародеем, пусть даже и мнившим себя частью «великого предела меж Светом и Тьмой».

Он так не привык. Ладони стосковались по мечу, сердце – по честной схватке, по риску и азарту сражений. Ракот уважал хитроумные планы Хедина, но сам предпочитал открытый бой. В самом сражении он пускался на все и всяческие ухищрения: засады, ложные отступления, глубокие обходы и прочее, – но стремился именно к битве, искренне веруя, что один решающий бой спасёт больше людей, чем погубит долгое и изощрённое маневрирование.

Ракот поднимался. Узкая тропка вела круто вверх ломаными изгибами; от коры исходил запах жизни, словно Древо давало приют мириадам существ, что вроде бы должны были вредить ему, подобно жукам-короедам или иным насекомым, но вместо этого сливались с ним воедино. Древо было много, много большим, чем пресловутым «ясенем от земли до неба», большим, чем просто «столпом сущего».

Вперёд и вверх – лозунг, как нельзя лучше подходивший Ракоту Восставшему. Он знал, что всё делает правильно. Отступать или поворачивать назад нельзя. Он найдёт Мимира, он получит ответы.

Странно, Восставший не чувствовал сейчас ни голода, ни жажды. Под толстой корой струился могучий ток магии, и достаточно было коснуться ладонью необъятного ствола, чтобы ощутить немедленный прилив сил.

Истинным Магам знать об этом не полагалось. Кто-то очень умный или хитрый, а может, и то, и другое одновременно, наложил запрет на это знание. Первое Поколение? Утонувшее во мгле забвения, в тумане легенд и сказок, сделавшееся «богами» в преданиях смертных? – кто знает. Тайна оказалась сокрыта, и, даже проведя несчётные века Новыми Богами, Хедин с Ракотом не догадывались об истинной природе «мирового ясеня».

Многое в людских мифах оказывалось причудливым отражением правды, как она сейчас виделась Ракоту. Древо действительно «соединяло миры», часть его лежала даже не здесь, в изнанке Упорядоченного, за игольным ушком, но в домене Демогоргона, в областях неживых, хотя магически это ничуть не напоминало многочисленные «царства мёртвых», что довелось повидать Ракоту во время его странствий, тех самых, под личиной черноволосого голубоглазого варвара.

Он поднимался неостановимо, неутомимо, с угрюмой решимостью. Они с братом Хедином просто обязаны были оказаться здесь уже давным-давно, выведать здешние тайны, обратить их на пользу Упорядоченному, тому настоящему Упорядоченному, где живут и умирают, где любят и страдают, где рождаются в муках и в муках же, бывает, отходят от земной юдоли. Он, именно он, Ракот Восставший, должен был отыскать сюда дорогу – ведь смог же, в конце концов, он вызвать Неназываемого! Смог, додумался, а принцип заклятия оказался почти тем же.

И потому он стискивал зубы и поднимался всё выше – так что подведший его к стволу корень уже почти утонул в сером тумане.

Для него Древо оставалось твердо?, вещественно. Потоки дикой магии, катившиеся под корой – заключёнными в прочные границы древесных жил. Но, думал Ракот, оказавшегося здесь кого иного, с меньшими силами, первородная мощь вберёт в себя и… кто знает, чем это для него обернётся?

«Однако сколько ж мне ещё подниматься? Что делается тут со временем, как соотносится оно со временем «обычным»?» С каждым шагом всё сильнее становился соблазн опереться могучими крыльями на потоки необузданной, неукротимой силы, взлететь всё выше и вы…

Стоп. Какие крылья, Ракот Восставший?! Тебя рисовали с ними невежественные богомазы в храмах миров, покорных Ямерту и остальным; но ты-то прекрасно знаешь, что их у тебя никогда не было! Даже на пике собственной силы, повелевая Тьмой, ты ими не обзаводился. Крылья ни к чему тем, кто может парить и так, обратившись вихрем, или, как делал Ракот, выбирает для полёта могучих и устрашающих чудовищ, проносивших его на собственной спине над восторженными, ревущими перед битвой полками.

Восставший замер. Одна рука держится за выступ коры, другая легла на эфес Чёрного меча. Что-то не так, очень сильно не так. Что – или кто? – внушает ему подобное? Почему ему видятся странные картины: охваченные огнём миры, и он сам, проносящийся над ними, и жутковатые кожистые крылья, на манер драконьих, снабжённые внушительными когтями, рассекают равно и воздух обычных пространств, и пустоту, что заполняет Межреальность?

О да, он видел это всё чётче и чётче, с каждым мгновением. Он – Ракот Восставший, в этом его долг. Будить застоялую кровь Упорядоченного, огнём и мечом нести необходимейшие, но забытые всеми изменения. Он восстал против косности и лени Молодых Богов, против всего, что лежало поперёк пути, что мешало познанию – так почему же он сейчас мирится с застоем куда худшим?

Х-ха! – заставил себя рассмеяться Ракот. «Продолжайте, продолжайте, – подумал он про себя. – Нехитрая игра ваша вся как на ладони. Соблазнить меня призрачной «властью», столкнуть с братом Хедином, на плечах наших ворваться в Обетованное, утвердить себя новым владыкой Упорядоченного… старо как мир! Может, это и подействовало бы на смертного, эльфа или даже гнома – но для меня подберите кое-что получше. Самое меньшее – правдоподобнее».

Он не сомневался, что есть некие могущественные «кто-то» – скажем, те же Дальние, – что воспользовались потоком Силы и пытаются взломать теперь его защиту, внушить глупые и наивные помыслы, что сгодились бы разве что для какого-нибудь младшего брата, обделённого старшими. Правда, это не объясняло, как те же воображаемые Дальние смогли вообще узнать, где он, и дотянуться.

Выше. Ещё выше. И ещё.

«Древо простёрлось над всем Упорядоченным – ты хочешь подняться к его вершине пешком? Даже Новому Богу такое не под силу, если он упрямо отказывается от собственной божественности».

Былой Владыка Мрака только сжимал зубы. Довольно хождений и рассуждений, он хотел боя, призывал его, жаждал. Там, где Ракот, – там война, говаривали служившие ему в те давным-давно минувшие годы, когда он только начинал задумываться о том, чтобы сделаться по-настоящему Восставшим.

Ему нужен след. Хватит уповать на предчувствия и ощущения, ему нужен след Мимира, чёткий и свежий. Неужто он, Новый Бог, не способен на такую малость?

А на что вообще способен Новый Бог?

– Каррр!

Иссиня-чёрный ворон, с размахом крыл, как у настоящего орла. Он словно соткался из ничего, возник из ниоткуда, и на Ракота Восставшего в упор взглянули страшные глаза – красные, о восьми бездонных зрачках каждый.

Ракот слегка поднял бровь, как бы в удивлении.

– Привет тебе, великий Дух.

– Каррр! – зло каркнула птица, сорвалась с выступа и в один миг растаяла в сгустившемся сером тумане.

Дух Познания не захотел говорить?..

Ракот хмуро глядел вслед странному гостю. Восемь зрачков – это, конечно, да. Но, с другой стороны, могущественный Столп Третьей Силы никогда не показывался просто так, без дела. И уж если показывался, говорил.

Чёрная птица с перьями, блистающими синевато-стальным отливом, не поведала ничего. Просто лишний раз дала понять Новому Богу, что даже ему не стоит надеяться, будто он понимает до конца суть идущей игры.

Впрочем, кому игра, а кому и смертельная битва.

– Если так хотите править, так брали б всё дело в свои руки… или лапы… или когти открыто и не дурили бы честно?му народу головы, – проворчал Ракот.

Ворон возник в тот миг, когда он, Восставший, задумался о божественности. Не к месту, не ко времени, но задумался.

– Устал я от твоего всезнания, Орлангур, – дал выход раздражению бывший Владыка Тьмы. – Надоело, могучий. Всё намёками да околичностями, оговорками да полусловием. Надоело, честное слово. Возьми меч и встань рядом. Или там, не знаю, воспари драконом. Это будет хорошо и правильно. А так…