Асгард Возрожденный - Перумов Ник. Страница 52

Шагнувшей и сделавшейся Творцом.

Не седым богом-мастеровым, кропотливо творившим из подручных средств мир за миром, звезду за звездой, как рассказывали бесчисленные мифы диких племён, но Творцом, что явил Сущему Упорядоченное в единый, исчезающий миг, столь краткий, что даже Восставший не мог себе этого представить.

И после этого – ушёл, ушёл навсегда.

Брат Хедин рассказал когда-то давно об огненных ангелах, существах, помнивших «первый миг Упорядоченного» и живущих, чтобы, когда придёт час, «принять его последний вздох». Он, Ракот, не поленился, отправился туда, видел их, говорил с ними. Пламя Неуничтожимое, исходный, изначальный огонь, бушевавший среди Хаоса, расчищая место Упорядоченному, и затаившийся потом в его глубинах, сложился в удивительный меч Познавшего Тьму, словно сотканный из мириад крошечных звёзд.

Сейчас Ракот понимал смысл его появления.

Он видел отражение этих звёзд, только обратившихся здесь в свою противоположность. Крошечный зрак, оставленный сущностью, постичь которую не смог бы ни он, Ракот, ни Хедин, Познавший Тьму, ни даже всё их Поколение во главе с умником-Мерлином, в ту пору пока они ещё не начали ссориться.

Здесь, над Мировым Древом, что тянулось к ней, к памяти Творца, и было его истинное место.

Здесь, в мире мёртвых, что ухаживали за великим Древом, продлевая его дни.

Золотая тропа вела к нему, и сам адепт, поднимаясь, творил себе препятствия, если понимал в глубине души, что ещё не готов, что эта дорога, если идти по ней до конца, – без возврата.

Ракот смотрел прямо в чёрный зрачок.

Смотрел без страха, без ужаса, без уныния или скорби. Смотрел, как смотрел бы, наверное, на отца, которого он – как и всё остальное Поколение – никогда не знал.

Сейчас он понимал, почему это было именно так.

Молодые и жестокие, они лишь и могли, что изменять мир. Истинные Маги, Великий Предел, воплощение перводвигателя, вращавшие мир вкруг себя, даруя тем самым магию тем, кто не мог непосредственно зачерпнуть из её незримых потоков.

Глаз Творца над Мировым Древом глядел на Ракота, и Восставшему казалось, что в чёрном зрачке он различает и интерес, и сочувствие, но, конечно, это было не так.

Сознание самого Ракота тщилось обратить увиденное в то, что он мог понять и осмыслить.

Туда, к зраку Творца поднимались потоки Силы и, отразившись, словно от зеркала, возвращались обратно.

Так незримый глазу простых смертных водяной пар, поднимаясь, оборачивается облаками, а оттуда проливается на землю благодатный дождь.

А воительница? О, она видит… она видит могучую колесницу, воплощение самого движения, порыва, мощи. Она видит лучистые ореолы вокруг неё, выплывающей из самого сердца дворцовых залов и покоев, отрицающей их, прорывающейся сквозь их призрачную мишуру.

Колесница. Да… помнится, на колеснице же скакал по небу кто-то из родни валькирии, слишком могучий и тяжёлый, чтобы сесть в седло, Познавшему Тьму нравились подобные истории, он частенько и с охотой пересказывал их Ракоту.

Но эта колесница, явившаяся Деве Битвы, конечно, была не просто «тем, на чём ездят». Она была символом, воплощением движения, великого принципа, оставленного Творцом в Упорядоченном, где по Его воле сами собой текли реки свободной магии, даруя всему свет и жизнь.

Истинный перводвигатель, и сердце его являлось сейчас валькирии.

Зрак в серых небесах, где обрывалась золотая тропа, не был «провалом в ничто», он не вёл в какие-то неведомые бездны. Нет, это была действительно память о Творце, его прощальный дар Сущему – и не сюда ли Молодые Боги напрасно слали астрального вестника, полагая, что их «Отец», «Прародитель», должен прислушаться к мольбе «любимых детей Творца»?

Но их тогда услышало Упорядоченное, перехватило их отчаянный вопль, поняло их алчную жажду спасти себя, только себя, любой ценой – и отказало им в помощи.

Оно вручило бразды им, Восставшему и Тому, Кто Познал Тьму.

Ракот усилием воли оторвал взгляд от изначального зрака, взглянул вниз.

Потоки Силы стали видимы, словно гонимый лёгким ветерком вечерний туман.

Древо источало Силу, и оно же принимало её. Бесчисленное множество душ трудилось у его корней, и ещё больше – подхватывалось потоком, втягивалось в провалы дупел, чёрные головоногие создания оборачивались тем, кем они и были, – демонами, низшими формами, существами-функциями, почти автоматонами.

И… неужели?.. не может быть, откуда, как, почему?

Ракот Восставший уловил след Гелерры.

Наверное, в этот миг он был ближе всего к тому, чтобы и в самом деле зваться Новым Богом.

Глава V

Славьтесь, Асы, и Асиньи, Славьтесь!

– А и быстр же ты, чародей Скьёльд!

– Рад стараться, великий бог О?дин. Приложил все усилия. Твои работники не будут знать недостачи хмельного эля.

Старый Хрофт оглянулся. Всё верно – как из-под земли взявшаяся пивоварня – размашистые срубы, склады, печи, трубы – исправно дымила, и фигурки двуногих существ торопливо проносились туда-обратно.

– Где ты нашёл этих малышей?

– Этих-то? О, половинчики есть много где. Лучше поваров не сыскать, как и лучших пивоваров, – небрежно отозвался Скьёльд. – Гномы, как я погляжу, уже здесь и приступили?

Отец Дружин кивнул.

Гномы действительно шли на равнины Иды – во множестве. Шли, торжественно кланялись Отцу Богов и, не теряя ни мгновения, брались за дело. Заступы, приводимые в движение магией, вгрызались в землю волшебных равнин; там, где стояли призрачные пока что стены, с дивной скоростью рылись котлованы.

Кольчужная Гора в Восточном Хьёрварде опустела. Гордый собой Фенрир, улёгшись на пузе, снисходительно наблюдал за вознёй маленьких коренастых фигурок, время от времени порыкивая для острастки. Гномы после этого начинали носиться ну точно как заведённые.

Не возвращались, однако, ни Яргохор, ни Райна, но об этом Отец Дружин пока что даже и думать себе запретил.

Чародей Скьёльд почтительно молчал, стоя рядом.

– Могу ли я ещё чем-то услужить великому богу?

– Ты исполнил всё, о чём было прошено, чародей. Решай сам, чего бы тебе хотелось.

– Это великое чародейство, возвращение плоти всем асам…

– Ты хотел бы помочь?

– О да, разумеется! Не знаю, как ты сам хочешь справиться с этим, великий О?дин, но я готов. В конце концов, помимо всего прочего, есть великое заклинание Хедина, Познавшего Тьму, которым тот вернул тело вырванному им из заточения и развоплощения Ракоту Восставшему. Мы с братом и сестрой изучили все его следы, что смогли отыскать, и хотя, конечно, мы его ещё не сможем воспроизвести с точностью, нам многое стало известно и мы многому научились. А кроме этого, быть может, великому богу будет интересно узнать, что на нас обратили свой взор Драконы Времени?

– Драконы Времени? – резко обернулся Хрофт.

– Драконы Времени, – подтвердил маг. – Великая Река… отделила от себя один рукав. Время в нём течёт куда быстрее, чем даже в твоём родном Хьёрварде, великий О?дин.

– Твои познания поистине велики, чародей, – медленно сказал Старый Хрофт, глядя прямо в глаза человеку с вытатуированными на черепе драконами. – Потому что я не ощущаю ничего подобного.

– Ты внутри ускорившегося потока, – почтительно заметил Скьёльд. – Поэтому ничего и не замечаешь. Только стоя на берегу, можно различить течение реки. Если же ты посреди русла и не видишь берегов, тебе кажется, что всё недвижно – однако это не так. Я же из потока выбрался, посмотрел со стороны… Великий бог О?дин, скажу тебе прямо – меня это пугает. Время Хьёрварда всегда текло вместе со временем равнин Иды, а теперь… у нас проходят дни, а там – мгновения. Кто-то очень хочет ускорить твою работу, великий бог, и даже не слишком скрывается. Какая сила может повелевать Драконами Времени?

Старый Хрофт напоказ пожал плечами:

– Может, кому-то очень сильно не хватало моего Асгарда и сейчас они просто жаждут увидеть его возрождение как можно скорее?