Улыбка сорвиголовы - Брэнд Макс. Страница 30

Избежать встречи с ними не представлялось возможным, попытаться исчезнуть в другом направлении — означало навлечь на себя атаку сзади. Поэтому Кадиган избрал единственно возможный путь: он направился прямо на врага, а Барни, грозно рыча, шел сбоку, как будто умоляя его промчаться стрелой к покрытым лесами склонам перевала Горман, где они нашли бы укрытие. Как это пес не мог сообразить, что у человека нет быстрых лап волка, способных нести его над землей, словно на крыльях?

Чтобы поразить противника, всадники должны были хорошо его видеть. В этом им не помогали ни лунный свет, ни звезды, а свирепые порывы ветра только ухудшали видимость и меткость стрельбы. К счастью, темный силуэт ясно вырисовывался на фоне белой стены дома Морриса, и стрелки, без сомнения, не промахнулись бы при первой же удобной возможности. Но проблема заключалась в том, что за Денни бежали примерно с полдюжины людей шерифа, от которых он уже улизнул. Те не осмеливались палить, потому что боялись попасть во всадников, а всадники, в свою очередь, не хотели поразить своих пеших товарищей.

Натиск Кадигана на мгновение парализовал всадников. Но когда беглец перемахнул через забор, а рядом взметнулась огромная тень Барни, тоже успешно преодолевшего препятствие, они все же открыли беспорядочныи огонь, не думая о последствиях, и пуля из первой же очереди попала в ногу молодого Уолтера Хэнли!

Залп из трех ружей громыхнул перед Кадиганом, но он молнией обрушился на центральную фигуру из этого трио, как дикая кошка, загнанная в угол. Одной рукой схватился за гриву, помогая себе взобраться на лошадь, а другая, сжатая в кулак, послужила орудием, которое вытолкнуло из седла бесчувственного всадника, и Денни занял его место. Сосед слева с диким криком выстрелил, целясь прямо в голову наглецу. Но тот, приблизившись к нему, вырвал его из седла и швырнул на дорогу.

В эти минуты смертельной схватки Кадиган ощущал в себе нечеловеческую силу. Доведите даже слабого человека до отчаяния, и он свернет горы. Денни же во время этого сражения был настоящим демоном. Он метнулся к третьему всаднику, но им занялся уже кто-то другой.

Тень, вооруженная блестящими белыми зубами, оторвалась от земли и вонзилась в тело седока. В темноте и в спешке Кадиган не смог бы сказать, куда пришелся укус, но увидел, как человек согнулся и склонился на одну сторону, а потом услышал вопль ужаса. Третий противник тяжело грохнулся на землю.

Беглец на полной скорости устремился по дороге, а Барни с диким воем, больше напоминавшим волчий, мчался впереди.

Почти двадцать револьверов и винтовок загремели позади него. Но что они значили для Денни теперь? Он был свободен! За дюжину взмахов копыт его лошадь успела обогнуть угол сарая. Еще чуть-чуть — и уже два больших дома отделяли его от преследователей.

Сзади раздавались крики других всадников из отряда шерифа, проклинавших ловкого парня на чем свет стоит, но он почему-то верил, что эти ребята не настолько отчаянны, чтобы приблизиться к нему.

Наконец Кадиган и Барни миновали город и направились прямо на перевал. Лошадь, которую захватил Денни, ничего собой не представляла — небольшого роста, старый, но честно выполнявший свою работу мерин, с красивой головой, не отличавшийся какими-то особыми талантами в смысле скорости. Без сомнения, полдюжины всадников, которые находились так близко, могли догнать Кадигана достаточно быстро. Но они предпочли не делать этого, и он угрюмо усмехнулся, когда подумал о причине.

Беглец снова решил испытать их. Вынув револьвер, он наобум выстрелил в воздух, потом еще раз и еще… Очертания преследователей тут же стали тускнеть, отдаляться. Они не хотели лезть на рожон и выжидали, давая ему свободу действий. Преследователи отступали, пока совсем не скрылись из виду в кромешной тьме; только цокот копыт прозвучал по дороге, затихая, а когда все смолкло, Денни повернул налево и направился к северному склону перевала Горман.

Он уже не спешил и ощущал себя как-то особенно легко и бездумно именно теперь, когда Лу предала его. Хоть в жизни его больше ничего не осталось, что могло бы оправдать болезненность существования, но отбросить эту ничего не стоившую жизнь почему-то оказалось совсем не просто. Пусть только попробуют приблизиться к нему, если осмелятся!

Кадиган нашел ружье в чехле у седла и определил по весу, что это винчестер, а потом наугад выстрелил с близкого расстояния в дерево, мимо которого проезжал.

Он не видел эффекта, произведенного этим выстрелом, но знал с абсолютной уверенностью — и это даже изумило его, — что попадет в цель. Он знал это настолько точно, будто от ствола дерева к дулу его ружья провели линию. Он уже не мог промахнуться!

Когда-то от сомнительных личностей, которые слонялись вокруг богатых домов и гостиниц, Кадиган слышал странные истории о людях, которые становятся 4 неуправляемыми и отчаянными из-за того, что изгнаны из общества. Им провидение дарует способность всегда добиваться цели, вне зависимости от того, насколько она тяжела, а они, прежде спокойные и приличные парни, которые никогда не лезли на рожон, становились непреклонными разрушителями. А что, если именно такое превращение произошло с ним самим?

Кадиган чувствовал, что все именно так! Устрашающая уверенность росла и крепла в нем. Если других, совсем обычных людей, отчаяние делало ужасными, то кем будет он, завоевавший восхищение даже старого дядюшки Лофтуса еще до того, как произошла эта перемена?..

«Они все отшвырнули меня», — говорил себе Денни, не чувствуя за собой никакой вины. За это он решил крушить их всех до основания, если в этом ему поможет Бог, — рубить под корень тех, кто переходит ему дорогу!

Ярость бушевала в нем до тех пор, пока он, преодолевая порывы северного ветра, взбирался на склон. Однако, спустившись в низину, Денни сказал себе, что убивать — глупое и безрассудное занятие. Многочисленные убийства только укорачивают жизнь. Он хотел не убивать, а вредить. Именно это он сделает своим девизом!

Кадиган пустил коня медленным шагом, а когда он перевалил через хребет, шум неистового ветра, заглушавший все звуки, стих, и Денни внезапно услышал тихий вой Барни. Он остановил лошадь и прислушался. Затем различил нечто, похожее на звуки большого города, смешанные в полной дисгармонии, глубокие и насыщенные, поверхностные и резкие. Звучал дикий нестройный хор, и беглец понял, что это означает. По его следу пустили свору собак!

Глава 24

БАРНИ-ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

И все-таки Денни не стал впадать в панику. Он чувствовал, конечно, несокрушимую уверенность в том, что его ждет много работы, что в мире слишком много зла, иначе бы он не прошел это страшное испытание около дома Морриса, чудом выйдя из него невредимым.

Не имея достаточной скорости, мерин был очень вынослив. И в этом заключалось его преимущество сейчас. К тому же он обладал мудрой головой, умением находить дорогу в темноте и преодолевать трудности пути. Сзади теперь не доносились крики всадников. Они, без сомнения, отступили, предоставив голосам собак, словно фонарям, указывать им жертву в ночи.

Наконец Денни нашел ручей, довольно мелкий, но широкий, и, понукая лошадь, заставил ее идти по течению. Целую милю он ехал медленно, но мерин заметно уставал, пробираясь по мокрому песку и борясь с течением. Кадиган не покидал ручей, пока гомон своры не подсказал ему, что собаки дошли до кромки воды. Потом он опять повернул к северу. Проще всего было бы запутать следы, но ему хотелось оставить собакам интересную головоломку, несмотря на ее кажущуюся примитивность. Сейчас, в темноте, когда охотники не могли подсказать им, как найти след, животным придется битый час решать эту проблему. Минуя гребни холмов, Денни ехал сквозь ночь, пока лай псов совсем не затих позади и горы не поглотили его.

Ветер к этому моменту изменил направление на западное и утратил свою буйную силу. Воздух стал теплее, и на небе отдельными островками показались звезды. Это облегчило путешествие, и настроение Кадигана немного улучшилось — пока мысли о Луизе не вернулись опять, заставляя душу сжаться. Если она так порочна, значит, весь мир пронизал порок. Как только он пришел к такому умозаключению, все встало на свои места.