Царица амазонок - Фортье Энн. Страница 32

– У нас нет времени на эти глупости! – Мирина обогнула алтарь и схватила верховную жрицу за рукав. – Идемте! Мы должны занять позиции…

– Уходи! Убирайся! – Верховная жрица стряхнула руку Мирины и потянулась к священной короне, лежавшей на алтаре, – это была массивная диадема, украшенная кольцом бронзовых змей. – Я должна остаться здесь. Это моя священная обязанность – защищать богиню…

Мирина стиснула зубы:

– Богиня может сама за себя постоять. Ты ведь этому нас учила, помнишь? – Мирина нетерпеливо схватила корону и вернула ее на место. – Идемте же, наконец! Не ты ли велела мне тренировать женщин и быть готовой к худшему?

Ее дерзость не вызвала ничего, кроме ответной дерзости. Не говоря ни слова, верховная жрица снова схватилась за корону и решительно водрузила ее себе на голову, покачнувшись под тяжестью бронзы.

Мирина, слегка пригнувшись, чтобы ее не задели торчавшие из короны колючие змеи, сжала руки верховной жрицы.

– Почему ты намеренно задерживаешь нас? – резко спросила она. – Наши надежды тают с каждым ударом в ту дверь. Ты что, не понимаешь этого?

Последовало короткое молчание, и Мирина уже готова была поверить, что верховная жрица осознала свою трагическую ошибку, но звук треснувшего дерева прервал размышления обеих женщин.

В мгновение ока весь храм заполнился ордами воющих демонов. Бледные, похожие на обезьян существа с запаршивевшими бородами и безумными лицами носились вокруг, прикрываясь щитами и размахивая мечами, ища, кого бы пронзить и что бы украсть. Их появление настолько испугало Мирину, что она и думать забыла о попытках вооружить своих сестер. Она даже не осмелилась подобрать с пола свое собственное оружие. Очутившись в ловушке внутреннего святилища, ослабевшая от страха, она ничего не могла сделать – ей оставалось лишь ждать и молиться.

Какое-то время захватчики были заняты разграблением главного храмового зала. Драгоценные подношения были одно за другим сброшены с полок на стенах и собраны в огромную кучу на каменном полу. А потом главарь бандитов заметил наконец открытую дверь в святилище и дрожащих женщин, собравшихся там. Рявкнув что-то на непонятном языке, он ринулся во внутреннее святилище, по пути отшвырнув ногой груду луков и копий, принесенных Мириной, и замер прямо на пороге священной комнаты, бесстыдно уставившись на женщин. Его взгляд остановился на верховной жрице.

– Спрячься, прошу тебя! – Мирина попыталась затащить женщину в толпу, но встретила яростное сопротивление.

– Нет! – Верховная жрица оттолкнула девушку изо всех сил. – Прекрати, Мирина! Приказываю тебе!

Мирина, в которую тут же вцепились Анимона и Питана, могла теперь лишь стоять и с отчаянием наблюдать за тем, как страшный мужчина пересек святилище, вспрыгнул на постамент алтаря и, не проявив ни малейшего уважения или сожаления, взмахнул мечом над верховной жрицей.

Словно не замечая отчаянных воплей женщин, он схватил окровавленную голову и поднял ее высоко над собой, как будто это была некая награда, а он сам – заслужившим ее победителем.

Потом и его сотоварищи ворвались в святилище, как свора грязных хищников, но прежде чем Мирина успела сделать хотя бы одно движение, ее ударили по голове, и свет померк.

Когда она очнулась, то поняла, что скользит по полу главного храма и все ее тело дрожит от пережитого ужаса. Кто-то тащил ее за волосы, как будто она была обыкновенной охотничьей добычей, и Мирина закричала от боли, когда ее поволокли вниз по каменным ступеням, а потом по площади, прямо по мусору, оставленному разбежавшимися паломниками.

Разбойник бросил Мирину рядом с кучей награбленного добра на песчаном берегу, и некоторое время она просто лежала, испуская стоны, уверенная, что все до единой косточки ее тела переломаны. Вокруг нее в сером предрассветном тумане лежали другие жрицы в разорванной и испачканной кровью одежде, и стоило какой-нибудь из них очнуться и попытаться сесть, как волосатая рука или даже нога в кожаном сапоге тут же снова швыряла их на землю. Видя это, Мирина не пробовала даже пошевелиться; она застыла на месте, ощущая ползущие по телу струйки крови и рвотные позывы, прислушиваясь к крикам, доносившимся из храма.

Лилли…

Мирина молилась о том, чтобы сестренке ничто не угрожало на крыше, где им пришлось расстаться. Мирина как никогда желала, чтобы при ней оказалось ее оружие. Ее охотничий нож… ее лук и стрелы… но что бы она могла с ними сделать? Что толку в одной-единственной стреле против целой армии зла?

Тьма горестной ночи уступила наконец место безжалостному утреннему солнцу, и налетчики начали грузить на свои корабли все то, что им удалось награбить за ночь. В какой-то момент между главарем и его бандой разгорелся спор из-за богини Луны, которую грязные бандиты умудрились свергнуть с пьедестала во внутреннем святилище и приволочь на берег с помощью веревок и крепких шестов.

Судя по тому, как мужчины рычали и скалили зубы, богиня оказалась чудовищно тяжелой, что представляло угрозу для любого корабля, на который бы ее погрузили. Но главарь стоял на своем, и в конце концов по его требованию громоздкое божество с трудом втащили на главный корабль вместе с другими священными предметами, в числе которых, как с ужасом поняла Мирина, оказался и окровавленный мешок с головой верховной жрицы.

После этого последовал дележ и погрузка всей прочей добычи. Когда все пять команд удовлетворились награбленным, они начали заполнять оставшееся на кораблях пространство женщинами. Некоторые из жриц – и среди них прекрасная Клито – были сразу отправлены на борт; с других сорвали одежду и нагло рассматривали, чтобы окончательно решить – брать их на борт или с презрением оттолкнуть в сторону.

Мирина оказалась в числе отвергнутых. Лишь только морские разбойники взглянули на ее тощее тело и маленькие груди, как тут же принялись хохотать. Один из них предложил все-таки взять ее на борт из-за молодости и силы, но его и слушать никто не стал.

Но как только Мирина стала отползать в сторону, решив, что с ней уже покончено, то тут же почувствовала обжигающую боль в спине. Извернувшись, чтобы посмотреть, что произошло, она успела заметить, как один из разбойников выдергивает из ее тела острие копья. Но вместо панического ужаса она ощутила лишь странное чувство облегчения, без чувств падая на песок.

Боги подземного мира встретили ее в своих мрачных чертогах, вырезали ее сердце и положили на свои весы… но обнаружили, что оно продолжает чего-то желать. Ему чего-то недоставало. И лишь когда Мирину отправили в зал Истины, где демоны с шакальими головами впились в ее плоть, она наконец вспомнила.

Лилли.

Изо всех сил карабкаясь наружу из пустоты смерти, Мирина вернулась к свету и обнаружила, что лежит на берегу под немилосердно палящим солнцем. Когда она наконец открыла глаза, мир вокруг был затянут золотистым туманом, и Мирина чувствовала себя невесомой. Поднявшись на ноги, она с изумлением огляделась, совсем не чувствуя боли. Небо кружилось, а земля уходила из-под ног… но Мирина ничего не боялась.

Видя, что осталась на берегу в полном одиночестве, Мирина поплелась к ступеням храма, пытаясь понять, не был ли весь этот разбойничий налет просто бредовым сном, случившимся из-за того, что она перегрелась на солнце. Но как только она вошла в храмовое здание, то тут же поняла, что все произошло на самом деле и что по каким-то причинам, которых ей, наверное, никогда не понять, боги простерли над ней свои руки, дав защиту.

Вокруг валялись разбитые сосуды и рваная одежда, и только теперь наконец золотистый туман перед глазами Мирины начал рассеиваться, чувства и ощущения стали возвращаться, и она осознала, что некоторые из этих порванных платьев до сих пор надеты на чьи-то тела. В ужасе пытаясь понять, кто именно оказался среди убитых, и в то же время боясь кого-то узнать, Мирина, охваченная отчаянием, ускорила шаг.