Царица амазонок - Фортье Энн. Страница 52

Но когда я пошла по тоннелю, следуя за дрожащим лучом умирающего фонаря, холодную логику быстро смыло приливом страха. Я ничего не могла поделать; даже без загадки исчезнувшей шерстяной нити все эти мрачные пещеры наводили на меня ужас. При каждом шаге я в испуге таращилась на свою тень, падавшую на неровные стены; а когда я направляла луч на карту, чернота стискивала меня со всех сторон.

А потом вдруг где-то в глубине моего ума прозвучал голос, отчасти мой собственный, отчасти бабулин, и он повторял бабушкину мантру, которой она меня обучила. Это было в день после происшествия с собакой-убийцей. Мы пили чай, когда вдруг мне пришло в голову, что бабушка обращается со мной не так, как прежде: с меньшим терпением, но с большим уважением.

– Я – амазонка, – сказала она тогда, и ее серо-голубые глаза яростно сверкнули, – убийца зверей и мужчин. Свобода течет в моих венах; никакие веревки меня не удержат. Я ничего не боюсь; страх бежит от меня. Я всегда иду вперед, потому что это единственный путь. Попробуй остановить меня, и ты ощутишь мою ярость.

Она снова и снова повторяла эти слова, пока я не выучила их наизусть. А потом я повторяла их до тех пор, пока мой голос не зазвучал твердо и уверенно. Я стояла перед бабулей, выпрямившись во весь рост и искренне веря в каждое слово.

С тех пор я время от времени повторяла эту мантру перед важными экзаменами или соревнованиями по фехтованию, но никогда она не воодушевляла меня так, как в эту ночь, когда я продвигалась по лабиринту. Именно к этому и готовила меня бабушка – не к пустяковым трудностям современного мира, но к тем редким моментам истины, когда ты оказываешься в паутине судьбы и перед тобой появляются настоящие чудовища.

В общем, подойдя к первому повороту и не найдя никаких следов моей путеводной нити, я уже подготовилась к возможному столкновению. Кто-то или что-то побывало в этом тоннеле, пока я занималась табличкой в хранилище. Теперь я была в этом уверена. Прижимая к груди сумку, я подняла фонарь, готовая нанести удар… но когда выглянула за угол, то увидела лишь еще один пустой коридор, исчезающий вдали.

Нет, на самом деле он не был абсолютно пустым, потому что в нескольких шагах впереди себя я увидела… клубок пряжи. Аккуратно смотанный.

Я была настолько сбита с толку, что не слышала, как ко мне приблизились. В темноте тоннеля я заметила лишь внезапно возникшую тень, нависшую надо мной. Я инстинктивно пригнулась и бросилась бы бежать, если бы что-то или кто-то не схватил меня за куртку с леденящим душу рыком.

Отчаянно желая вырваться, я развернулась и яростно швырнула фонарь в сторону нападавшего. В приступе паники я различила только голову, но не лицо… Только густые брови и пару безжизненных глаз. Визжа, я колотила фонарем по чьей-то голове снова и снова, изо всех сил, пока наконец фонарь не вырвали из моей руки… и не ударили им же меня в висок.

Потом я щекой ощутила холодный твердый пол тоннеля. Секундой позже что-то злобно схватило меня за руку и перевернуло на спину. Борясь с подступившей тошнотой, не в силах в кромешной тьме рассмотреть нападавшего, я попыталась отбиться от него ногами. Но они оказались прижатыми к полу подземного тоннеля. И несмотря на все мои крики и сопротивление, чьи-то когти яростно раздирали мою куртку.

Наконец я вспомнила о своем браслете с головой шакала и умудрилась нанести несколько сильных ударов наотмашь его острыми ушами; один из этих ударов заставил напавшего на меня хрюкнуть от боли и ослабить хватку. Опасаясь худшего, я сжалась в комок, готовая защищаться.

Но нападение не повторилось. Я услышала шорох чьих-то ног, почувствовала дуновение сквозняка, и…

Затем наступила полная тишина.

Дрожа всем телом, я долго стояла в тоннеле на полусогнутых ногах, гадая, вернется ли это опять. Темнота была настолько полной, что я даже не была уверена, открыты ли мои глаза, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы наконец приняться за поиски фонаря.

Найти его мне не удалось. Задыхаясь от страха, я вслепую шарила вокруг, пока мне наконец не пришло в голову достать телефон. К счастью, он заработал сразу, как только я его открыла, давая мне по несколько секунд голубоватого света при каждом нажатии кнопки. Конечно, его света не хватило бы на то, чтобы рассмотреть окрестности, но для карты Ребекки… Вот только драгоценный клочок бумаги исчез, и я не смогла его найти. Так же как и свою сумку. Вероятно, их унес с собой нападавший. Даже один из моих ботинков исчез. И у меня осталось только то, что я рассовала по карманам куртки: телефон, фотоаппарат и бабушкина тетрадь с засунутым в нее листком, на который я переписала текст с круглой таблички.

На дрожащих ногах я двинулась по темному тоннелю в обратную сторону, к хранилищу табличек. До него всего один поворот, твердила я себе; конечно же, я смогу туда добраться даже без помощи карты.

Но я не смогла. Очутившись в круглой пещере, которой, я была уверена, я не видела прежде, я поняла, что прошла слишком далеко. Повернувшись, я намеревалась выйти из этого круглого помещения той же дорогой, какой пришла сюда, но вдруг обнаружила, что глупо таращусь на три абсолютно одинаковых проема и совершенно не понимаю, через который из них я сюда попала.

Уже готовая разрыдаться от испуга и разочарования и боясь оставаться на одном месте дольше нескольких секунд, я наконец выбрала левый проход, полная решимости сразу вернуться назад, если он окажется неправильным. Но выяснилось, что отличить этот тоннель от того, по которому я проходила чуть раньше, практически невозможно; я ведь не обращала внимания на детали, потому что не смотрела по сторонам. Горка камешков, широкая трещина в стене – все эти находки лишь сильнее удручали меня, и в конце концов мне захотелось просто сесть там, где я стояла, в надежде, что поисковая группа найдет меня до того, как вернется чудовище.

Но прежде чем я успела поддаться этому трусливому порыву, тоннель расширился и превратился в настоящий коридор. Ободренная видом креплений для факелов на стенах, я прибавила шагу, держа перед собой телефон, и наконец добралась до какого-то грота со сводчатым потолком. В слабом свете телефона, конечно, не слишком многое можно было различить, но то, что я увидела, выглядело многообещающим. Я стояла на берегу чего-то, похожего на подземный канал. Призрачная картина плывущих по нему лодок и весел предполагала, что этот канал некогда был судоходным и, значит, когда-то куда-то выводил. Может, он был частью античной водопроводной системы, а может, я стояла около древней дворцовой канализации. В любом случае канал должен был где-то выходить на поверхность. Даже подземные воды Аида должны ведь куда-то течь…

Решив, что это и есть мой шанс выбраться из-под земли, я пошла по каменистому дну, молясь о том, чтобы не выбрать неверное направление и не уткнуться в тупик, заваленный обрушившимися камнями. К этому времени я уже отчаянно замерзла, а нога, оставшаяся в одном носке, пульсировала от боли, стоило мне оступиться, и служила постоянным напоминанием о том, насколько я уязвима.

То и дело спотыкаясь о неровное дно дворцовой канализации, я снова и снова теряла равновесие и в конце концов в кровь ободрала руки, слепо хватаясь за все, за что только можно было ухватиться. Регулярно открывая телефон, я пыталась определить время, но у меня ничего не получалось. Цифры потеряли свое значение. Чтобы не лишиться силы духа, я попробовала несколько раз повторить бабушкину мантру, но зубы так сильно стучали от холода, что у меня ничего не вышло.

В какой-то момент моя левая рука задела нечто вроде влажной, липкой паутины. Открыв телефон, я увидела корни, свисавшие с потолка. Взбодрившись от запаха земли и явного свидетельства близости надземного мира, я снова зашагала вперед, перелезая через кучи мелких камней и крупные валуны… пока проход не стал настолько узким, что дальше мне пришлось ползти на четвереньках.

Онемев от холода, я ползла, словно червяк, сквозь тесную щель, упорно расчищая себе путь, отталкивая в стороны обломки камней. Я была уже в таком отчаянии, уже так близка к тому, чтобы потерять остатки надежды, что почти не поверила, когда наконец выбралась наружу через расщелину, заросшую скользким мхом. Подняв голову и различив полумесяц в небе над собой, я заорала от радости… и тут же отскочила в сторону, когда мимо меня пронесся автомобиль со светящимися в темноте фарами… Я видела, как вскоре он свернул в сторону мотеля.