Ганнибал (др. перевод) - Харрис Томас. Страница 22

— А если я скажу вам, что не располагаю вещами доктора?

— Материалы Лектера будет практически невозможно продать, потому что мы издадим бюллетень, извещающий продавцов о том, что документы и книги подлежат конфискации, а против участников торгов будут возбуждены уголовные дела. Кроме того, я получу ордер на обыск вашего дома.

— Теперь вам известно, где находится мой дом. А что, если это не дом, а дома?

— Там будет видно. Пока я точно могу обещать лишь то, что вам не будет предъявлено обвинение в том, что вы взяли материалы — учитывая то, что могло бы с ними произойти, если бы вы оставили их на месте. Обещать же, что они будут вам возвращены, я с уверенностью не могу. Знаете, Барни, у меня создается такое впечатление, что вы не имеете ученой степени в медицине потому, что не смогли получить кредит на обучение. Возможно, где-то имеется судебный запрет на это? Может быть, что-то скрывается в вашем прошлом? Понимаете? Вы можете оценить — я не поднимала ваше полицейское досье. Не проверяла, нет ли за вами криминала.

— Ценю. Вы ограничились лишь моими налоговыми декларациями и заявлением о работе. Весьма тронут.

— Если где-нибудь есть судебный запрет, то, вероятно, прокурор, в юрисдикции которого находится этот округ, может замолвить за вас слово, и суд отменит решение.

Барни задумчиво постучал остатками гренки по тарелке и сказал:

— Если вы закончили, то нам, пожалуй, лучше прогуляться немного.

— Я видела Сэмми. Помните? Того, кто занял камеру Миггза. Он все еще в ней живет, — сказала Старлинг, когда они оказались на улице.

— Я думал, что здание предназначено на слом.

— Так и есть.

— Какой-нибудь фонд о нем заботится?

— Нет. Он просто обитает там в темноте.

— В таком случае вам, по-моему, следует на него настучать. Он диабетик и может умереть. Вы знаете, почему доктор Лектер заставил Миггза проглотить собственный язык?

— Думаю, что знаю.

— Доктор убил Миггза за то, что он вас оскорбил. Это была единственная причина. Пусть вас не мучает совесть — доктор мог прикончить его в любом случае.

Они прошли мимо дома Барни к лужайке, по которой вокруг мертвой птицы все еще расхаживал голубь. Барни спугнул его взмахом рук.

— Улетай, — сказал он. — Ты печалился достаточно. Если ты будешь здесь топтаться, то попадешь в лапы кошки. Эта птица мне кое-что напомнила. Хотите услышать, что сказал доктор?

— Конечно, — ответила Старлинг, чувствуя, как завтрак шевельнулся в ее желудке. Однако специальный агент ФБР была исполнена решимости выдержать все.

— Мы разговаривали о наследственном поведении видов. В качестве примера генетически обусловленного поведения он привел действия одной из разновидностей голубей турманов. Они поднимаются высоко в воздух и затем, кувыркаясь, падают вниз к земле. Своего рода ныряльщики. Некоторые из них ныряют очень глубоко, а другие нет. Так вот, глубоких ныряльщиков нельзя скрещивать друг с другом, потому что их отпрыски когда-нибудь обязательно разобьются о землю. Доктор Лектер сказал мне: «Офицер Старлинг ныряет очень глубоко, Барни. Будем надеяться, что один из ее родителей не был глубоким ныряльщиком».

Это надо обдумать, решила Старлинг. Вслух же спросила:

— Что вы собираетесь сделать с птицей?

— Ощипать и съесть, — ответил Барни.

Шагая с тяжелым пакетом в руках к больнице, где осталась ее машина, Старлинг слышала, как плачет в ветвях дерева оставшийся в живых голубь.

Глава 13

Благодаря заботам одного безумца и одержимости второго Старлинг наконец получила то, о чем давно мечтала. Это был кабинет в подземном коридоре Отдела изучения моделей поведения. В том, что кабинет достался ей подобным образом, присутствовал привкус горечи.

Окончив Академию ФБР, Старлинг не ждала, что ее путь в элитный отдел будет усыпан розами. Но она верила, что может заслужить себе там место, проработав несколько лет в региональных отделениях Бюро.

Старлинг была отличным работником, но никуда не годным кабинетным политиком, и прошло много лет, прежде чем она поняла, что в отделе ей не бывать, несмотря на то что ее хотел там видеть сам шеф Джек Крофорд.

Глубинные причины этого были ей непонятны до тех пор, пока она, подобно открывшему черную дыру астроному, не обнаружила, что заместитель помощника Генерального инспектора Пол Крендлер оказывает влияние на все находящиеся в зоне его действия небесные тела. Он не простил Старлинг того, что она вышла на серийного убийцу Джейма Гама раньше, чем он, и не смог вынести того внимания, которое проявили к ней газеты и телевидение.

Однажды зимним дождливым вечером Крендлер позвонил ей домой. Она была в халате, в теплых шлепанцах и с волосами, завернутыми в полотенце. Она навсегда запомнила дату, так как это был первый день операции «Буря в пустыне». В то время Старлинг была техническим агентом и только что вернулась из Нью-Йорка, где поменяла приемник в лимузине, принадлежавшем Представительству Ирака при ООН. Новое радио отличалось от старого только тем, что умело передавать на спутник Министерства обороны все происходившие в лимузине разговоры. Это была рискованная работа в частном охраняемом гараже, и Старлинг все еще оставалась в напряжении.

На какое-то мгновение она подумала, что Крендлер звонит для того, чтобы поздравить с хорошо проделанной работой.

Она запомнила стук капель по стеклам окон и слегка заплетающийся голос Крендлера на фоне присущего вечернему бару гомона. Вначале он пригласил ее провести вместе вечер, сказал, что может заехать за ней через полчаса. Крендлер был женат.

— Думаю, что не стоит, мистер Крендлер, — сказала Старлинг и нажала на кнопку автоответчика. Автоответчик издал требуемый законом писк, после чего Крендлер бросил трубку.

Теперь, по прошествии стольких лет, сидя в кабинете, который когда-то мечтала заслужить, Старлинг карандашом начертала свое имя на листке бумаги и прикрепила листок скотчем к дверям. Радости ей это не доставило и, сорвав бумажку, она отправила ее в мусорную корзину.

В ящике для входящих бумаг находился всего лишь один листок. Это был опросный лист из редакции Книги рекордов Гиннесса. Оказалось, что Старлинг убила преступников больше, чем любая другая женщина, служившая в органах правопорядка, за всю историю Соединенных Штатов. Термин «преступники», как объяснял редактор, использовался намеренно, так как каждый из убиенных был неоднократно осужден, а на троих еще висели отсроченные приговоры. Анкета отправилась в корзину для бумаг вслед за листком с ее именем.

Она уже два часа тыкала пальцем в клавиатуру компьютера, сдувая со щеки постоянно падающие пряди, как вдруг раздался стук в дверь и в кабинет сунул голову Крофорд.

— Старлинг, из лаборатории позвонил Брайен и сказал, что снимок Мейсона и тот, что вы взяли у Барни, совпадают. Это рука Лектера. Сейчас они для сравнения переводят изображения в цифровую систему, но сомнений практически нет. Все полученные данные мы отправим в хорошо защищенное досье Лектера.

— Как быть с Мейсоном Вергером?

— Скажем ему все как есть, — ответил Крофорд. — Нам известно, Старлинг, что он своими сведениями не делится, если не возникает проблем, которые он сам решить не способен. Но если мы сейчас попытаемся пойти по следу, обнаруженному им в Бразилии, след тотчас исчезнет.

— Вы сказали мне, чтобы я этим не занималась, и я выполнила ваше указание.

— Но ведь что-то вы сделали?

— Мейсон получил снимок по «Ди-эйч-эль» [18]. Компания по коду и информации с ярлыка на конверте установила место отправления — отель «Ибарра» в Рио. — Она подняла руку, чтобы упредить возможный упрек. — Все сведения получены в Нью-Йорке. Никаких запросов в Бразилию не было. Мейсон ведет дела через коммутаторы букмекеров в Лас-Вегасе. Вы можете представить, сколько разговоров проходит через них за день.

— Могу я спросить, каким образом вам это удалось узнать?