Слотеры. Песнь крови - Обедин Виталий. Страница 12

— Это исключено. Войска можно ввести в Ур только при двух условиях — вторжение извне и покушение на корону.

— А разве вампиры не приходят извне? С изнанки нашего мира, где смерть притворяется жизнью и наоборот? Это игры в слова, но в смутные времена слова могут дорогого стоить. Лорд Слотер, дела совсем плохи. Слухи о бешеном вампире, убивающем по нескольких человек каждую ночь, уже вышли за пределы города. И что хуже всего, их прослышали экзекуторы.

Вот теперь я нахмурился.

Час от часу не легче!

Понятно, почему Алан так всполошился. Если братство экзекуторов, более известное как орден Очищающего Пламени, отрядит в Ур своих эмиссаров, для Квартала Склепов наступят по-настоящему плохие времена. Вмешательство братства будет похуже любого дневного погрома! Экзекуторы ведь не просто фанатики, избравшие целью своей жизни борьбу со злом во всех его материальных проявлениях. В первую очередь это профессионально подготовленные солдаты, боевые маги и опытные экзорцисты, которые считаются настоящим кошмаром любого немертвого. Может быть, даже большим кошмаром, чем я сам. Потому как я один, а братство представляло собой могущественную военную организацию, под началом которой состояло не меньше тысячи мечей. У них-то размах всяко побольше будет.

Специальным договором — Нееловским пактом, подписанным большинством крупных государств, орден Очищающего Пламени стоит вне политики и вне чьего-либо подданства. Воины-истребители братства с мечом в одной руке и факелом в другой шествуют от одного разрушенного логова нежитей к другому, методично и безжалостно вырезая и выжигая всё, что, на их взгляд, несёт угрозу человечеству.

Мелкий люд их обожал, практически боготворил. Ну, в духе: «О, экзекуторы! Щит от Тьмы! Цепные псы человечества!» И далее тем же слогом…

Надо ли говорить, что с момента подписания упомянутого пакта уранийский Квартал Склепов, где вампиры могли жить спокойно, благодаря Скрижалям, укрощавшим порочную сущность, представлялся ордену гнездом тьмы и оплотом чёрных сил? Его надлежало выжечь, очистить пламенем! И братство давно бы исполнило свой долг, да только Ур на том и стоит, что, бесцеремонно сам, вмешиваясь всюду по поводу и без, в свои внутренние дела вмешиваться не позволяет. Никому.

Прежде чем заявиться сюда с факелами, кольями и склянками святой воды, экзекуторы должны были доказать, что обитатели Квартала Склепов по-прежнему опасны для людей. Что они продолжают убивать.

До появления Ренегата оснований утверждать подобное у братства не имелось. Да и после появления — тоже. В конечном счёте, по одному сбрендившему вампиру нельзя судить обо всех легализовавшихся носферату, ибо, если так поступить, то, что можно сказать о самом роде людском?! Однако ныне у ордена появилась блестящая возможность использовать людские настроения, дабы, например, направить и возглавить толпу, готовую устроить дневной погром… и организовать её так, чтобы после этого погрома уже ничто не напоминало о попытке людей сосуществовать с нежитями.

У Некромейстера Алана точно есть повод для беспокойства.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове со скоростью пули.

— Да, это уже серьёзно.

— Серьёзно? О, если бы только это, лорд Слотер. Экзекуторы, политики и жаждущая погромов толпа — только полбеды! Плохие флюиды идут из самого Квартала Склепов. Нарастающая агрессия смертных пугает моих родичей. Молодые, недавно инициированные вампиры волнуются. Вы знаете их настроения, знаете, как многие из них называют наш Квартал за глаза…

Знаю.

С тех пор как носферату обнаружили, что Скрижали медленно убивают их, превращая в мешки гниющей плоти, в обиход вошло альтернативное название Квартала Склепов — «Дом отсроченной смерти». А большинство носферату, прошедших легализацию недавно (в основном, приблудные, дикие вампиры, пришедшие в Ур с надеждой осесть и забыть про дневные страхи), предпочитают и вовсе звать свой дом «гетто». Оно и понятно, рано или поздно любой легализовавшийся вампир начинает считать себя поражённым в правах. И совершенно справедливо. Чтобы уравнять бессмертие носферату со своим коротким веком, люди вынуждены были принять немало биллей и эдиктов, ограничивающих свободы обитателей Квартала Склепов. Неудивительно, что сегодня среди них хватает недовольных. Есть и такие, кто вслух говорит о необходимости пересмотреть, а если король смертных не пойдёт навстречу — разорвать — Договор Максимилиана.

К счастью, Алан и его бароны не особо церемонятся с «вольнодумцами».

— Никого не прельщает перспектива проснуться днём в своём гробу, оттого что одуревший от собственных страхов фанатик вбивает тебе кол в сердце. Или поливает голову святой водой… Те из нас, кто опасается больше других, уже кричат, что не стоит ждать такого конца. Что пока есть время, надо искать колдунов-нелегалов, способных удалить Скрижали, а потом устроить этому городу жаркую ночь!

Я поджал губы.

Люди, намеренные громить логова носферату. Вампиры, которые собираются защищаться от смертных. И сумасшедший отступник, подогревающий настроение обеих сторон всё новыми убийствами.

Худшее, что может произойти в городе этой осенью.

Если король и Палата пэров и Магистрат Ура не сумеют остановить эмиссаров ордена Очищающего Пламени; если Магистрат не успокоит добропорядочных граждан, прежде чем они превратятся в разъярённую толпу; если Некромейстер и его бароны не смогут удержать своих киндредов под контролем; если Ренегат и дальше будет убивать…

Улицы Блистательного и Проклятого зальются кровью.

— Пока Некромейстеру удаётся держать крикунов на коротком поводке, — словно прочитав мои мысли, откликнулась Шёпот Ночи. — Но ропот нарастает с обеих сторон. С каждым днём он становится громче. Как долго это сможет продолжаться, по-вашему, лорд Слотер?

Её вопрос не требовал ответа. Пока кто-то не выдержит напряжения и первым не перейдёт от слов к действиям…

Или же пока каждый — живой и неживой, горожанин и гость Ура — не получит возможность прийти на площадь перед Палатами правосудия и полюбоваться на голову Ренегата, насаженную на пику. А для этого Алану нужен я — лучший истребитель чудовищ со времён легендарного Тора-Бесоборца. И выбор его означает, что все потуги старика справиться с вампиром-отступником своими силами не увенчались успехом.

Великому немертвому нужна помощь живого… Что сказать — вполне логично. В конце концов, не только вампиры охотились на смертных со дня сотворения мира, но и живые веками выслеживали и уничтожали нежитей. В охоте друг на друга мы искушены больше, нежели в преследовании себе подобных.

Дело становится интересным. С профессиональной точки зрения, конечно.

— Почему вы не можете его найти сами? — без обиняков спросил я. — Если он один из вас, вы могли бы придать огласке хотя бы имя.

— Мы… не уверены, — запнувшись, ответила Шёпот. — Все обитатели Квартала, прошедшие легализацию, на месте. У всех в порядке Скрижали. Это не может быть один из нас.

— Пришлый?

— Не знаю. Сомневаюсь… Никто ничего не чувствует. Если бы в городе завёлся вампир со стороны, мы знали бы об этом. Алан, я или любой другой барон почувствовал бы его присутствие. Это своих мы почти не чуем, привыкли к ним, но любой вольный вампир для нас пахнет как… — Баронесса замолчала, пытаясь подобрать подходящее сравнение. — Как свежая кровь!

Неоригинально. Я бы сказал, «как мускус».

У вампиров, как у прочих плотоядных, сильно развито чувство собственности и собственной территории. Один хищник всегда узнает, когда другой вторгается в его угодья. А для Алана и его баронов, пусть они и отказались от охоты, такими угодьями формально был весь Ур.

— Почему вы не говорите об этом вслух?

— Смеётесь, лорд Слотер? Вы предлагаете Некромейстеру Квартала Склепов во всеуслышание заявить о своей неспособности управляться с вампирами? Неспособности соблюдать первое и основное условие Соглашения? Во имя Шести!..

— Похоже, этот Ренегат — весьма необычный вампир.