Лишь время покажет - Арчер Джеффри. Страница 13

— Почему нет? — спросил Дикинс, впервые заинтересовавшись темой беседы.

— На свете множество бывших сопранистов, которые не смогли устроиться даже в местный хор, когда их голоса переломились. Спросите Эрнеста Лафа [23]. Каждая семья в Англии слышала, как он поет «О, на крыльях голубя», но кто знает, что с ним сталось без голоса?

— Тебе просто придется работать усердней, — заметил Дикинс, на миг перестав жевать. — Не забывай, классическая школа каждый год присуждает двенадцать стипендий, а я могу получить только одну из них, — буднично добавил он.

— Но в этом-то все и дело, — пояснил Гарри. — Если я буду заниматься усердней, мне придется бросить хор, а без нынешней стипендии я не смогу остаться в школе Святого Беды, так что…

— Ты оказался между молотом и наковальней, — подхватил Дикинс.

Гарри прежде не доводилось слышать этого выражения, и он решил позже спросить у Дикинса, что оно означает.

— Что ж, одно можно утверждать уверенно, — заключила миссис Баррингтон, — Джайлз вряд ли получит стипендию в какой бы то ни было школе.

— Может, и нет, — признал Гарри. — Но Бристольская классическая вряд ли откажет настолько умелому левше-отбивающему.

— В таком случае будем надеяться, что к Итону это тоже относится, — вздохнула миссис Баррингтон, — поскольку его отец хочет, чтобы он поступил именно туда.

— Я не хочу учиться в Итоне, — возразил Джайлз, отложив вилку. — Я хочу поступить в БКШ вместе с друзьями.

— Уверена, ты найдешь себе множество новых друзей в Итоне, — заверила его мать. — А для твоего отца станет огромным разочарованием, если ты не последуешь по его стопам.

Лакей деликатно кашлянул. Миссис Баррингтон выглянула в окно и увидела машину, подъезжавшую к ступеням крыльца.

— Полагаю, вам всем пора возвращаться в школу, — объявила она. — Мне определенно не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-то опоздал на подготовку к занятиям.

Гарри с тоской покосился на блюдо с бутербродами и недоеденный праздничный торт, нехотя встал и направился к дверям. По пути он оглянулся и мог бы поклясться, что видел, как Дикинс сунул в карман бутерброд. Напоследок он еще разок посмотрел в окно и, к своему удивлению, обнаружил долговязую девчонку с длинными косичками, калачиком свернувшуюся в уголке и поглощенную чтением.

— Это моя сестра Эмма, — пояснил Джайлз. — Никогда не расстается с книжкой. Не обращай на нее внимания.

Гарри улыбнулся Эмме, но та даже не подняла глаз.

Миссис Баррингтон проводила мальчиков до входной двери и пожала Гарри и Дикинсу руки.

— Надеюсь, вы навестите нас снова, — напоследок сказала она. — Вы так хорошо влияете на Джайлза.

— Большое вам спасибо, что пригласили нас на чай, миссис Баррингтон, — отозвался Гарри.

Дикинс только кивнул. И оба мальчика отвернулись, когда она обняла и поцеловала сына.

Пока шофер вел машину по длинной подъездной дорожке, Гарри через заднее стекло смотрел на дом. Он не заметил Эмму, глядевшую в окно на отъезжающий автомобиль.

7

Школьный магазин работал с четырех до шести дня каждый вторник и четверг.

Гарри редко навещал «лавочку», как называли магазинчик ученики, поскольку в триместр он получал лишь два шиллинга карманных денег и знал, что мать не обрадуется, если на его счету перед каникулами обнаружатся лишние расходы. Однако ко дню рождения Дикинса мальчик сделал исключение из этого правила, решив приобрести на пенни сливочной помадки для друга.

Несмотря на то что Гарри редко ходил за покупками, плитка шоколада «Фрайс файв бойз» появлялась на его столе вечером каждый вторник и четверг. Хотя в школе было принято правило, запрещавшее ученикам тратить в школьном магазинчике больше шести пенсов в неделю, Джайлз также оставлял Дикинсу упаковку лакричного ассорти, ясно давая друзьям понять, что ничего не ожидает в ответ.

В тот вторник, зайдя в магазин, Гарри встал в длинную очередь мальчиков, ожидавших обслуживания. Рот его наполнился слюной при виде аккуратно разложенных рядами упаковок шоколада, пастилы, мармелада, лакрицы и — последнее повальное увлечение — картофельных чипсов «Смитс». Он прикинул, не купить ли пачку себе, но после недавнего знакомства с мистером Уилкинсом Микобером [24] у него не осталось сомнений насчет важности шести пенсов.

Пока Гарри пожирал глазами сокровища «лавочки», до него донесся голос Джайлза, и он заметил, что тот стоит в очереди на пару человек впереди него. Мальчик уже собирался окликнуть друга, когда увидел, как тот снимает с полки плитку шоколада и прячет ее в карман брюк. Парой мгновений позже за ней последовала упаковка жевательной резинки. Когда подошла очередь Джайлза, он выложил на прилавок коробку лакричных ассорти за два пенса и пакет чипсов за пенни, каковые мистер Свайвелс, заведующий магазинчиком, аккуратно внес в бухгалтерскую книгу напротив фамилии Баррингтона. Остальное так и осталось лежать неучтенным в кармане.

Гарри пришел в ужас и, прежде чем друг успел обернуться, выскользнул из магазина, не желая, чтобы его заметили. Он медленно двинулся вокруг здания школы, пытаясь понять, зачем Джайлзу что-то красть, когда он вполне способен заплатить за покупку. Он предполагал, что этому должно быть какое-нибудь простое объяснение, хотя и представлял, в чем оно заключается.

Мальчик поднялся в свою комнату перед самой подготовкой к занятиям и обнаружил украденную плитку шоколада у себя на столе и Дикинса, жевавшего лакричные конфеты из коробки. Ему было трудно сосредоточиться на причинах промышленной революции, пока он пытался решить, что ему следует предпринять по поводу своего открытия — и стоит ли вообще что-либо предпринимать.

Решение пришло к концу подготовки. Он убрал так и не развернутую плитку шоколада в верхний ящик стола, решив, что в четверг вернет ее в магазин, ничего не сказав Джайлзу.

Той ночью Гарри не спал вовсе, а после завтрака отвел Дикинса в сторонку и объяснил, почему не смог вручить ему подарок на день рождения. Тот не сумел скрыть потрясения.

— У моего папы в магазине такие же неприятности, — поделился Дикинс. — В смысле, мелкие кражи. «Дейли мейл» винит во всем Великую депрессию [25].

— Не думаю, что на семье Джайлза так уж сильно сказалась депрессия, — с чувством заметил Гарри.

Дикинс задумчиво кивнул:

— Может, стоит сказать Фробу?

— Донести на лучшего друга? — переспросил Гарри. — Ни за что.

— Но если Джайлза поймают, его могут исключить, — напомнил Дикинс. — По меньшей мере ты можешь предупредить его, что узнал, чем он занимается.

— Я об этом подумаю, — пообещал Гарри. — Но пока я собираюсь возвращать в магазин все, что дает мне Джайлз, без его ведома.

Дикинс подался ближе.

— А ты не мог бы прихватить и мою долю? — шепнул он. — Я никогда не хожу в школьный магазин и попросту не соображу, что делать.

Гарри согласился взять на себя эту задачу и с того времени ходил в магазинчик дважды в неделю и клал нежеланные подарки Джайлза обратно на полки. Он пришел к выводу, что Дикинс прав и ему придется все высказать другу, пока того не поймали с поличным, но решил отложить разговор до конца триместра.

— Отличный удар, Баррингтон, — похвалил мистер Фробишер, когда мяч пересек границу поля.

По рядам зрителей прокатился сполох аплодисментов.

— Помяните мое слово, директор, Баррингтон еще сыграет за Итон против Харроу на стадионе «Лордз».

— Никогда, если от Джайлза будет хоть что-нибудь зависеть, — шепнул Гарри Дикинсу.

— Чем займешься на летних каникулах, Гарри? — спросил Дикинс, похоже вовсе не обращавший внимания на творившееся вокруг.

— В Тоскану не поеду, если ты об этом, — с усмешкой ответил мальчик.

— Сомневаюсь, что Джайлз так уж хочет туда, — заметил Дикинс. — В конце концов, итальянцы отродясь ничего не смыслили в крикете.