Поэзия Серебряного века (Сборник) - Ходасевич Владислав Фелицианович. Страница 54

К эгофутуристам в юности причисляли себя многие яркие поэты, ни в какие группы не входившие, – например, А. Вертинский, [196] в стилевом плане обнаруживавший определенную близость с “иронической лирикой” Северянина.

Одним словом, сообщество “эгоистов” представляется движением еще более разношерстным, чем его оппоненты “будетляне”. Это особенно заметно на примере другого печатного органа эгофутуристов – “Очарованный странник”, [197] в котором участвовали Каменский, Н. Евреинов, [198] М. Матюшин, [199] публиковали свои стихи Сологуб, Северянин, Е. Гуро, З. Гиппиус.

В январе 1914 года Игнатьев покончил с собой, перерезав горло бритвой. С его смертью перестал существовать официальный рупор эгофутуризма – издательство “Петербургский глашатай”. И хотя еще некоторое время продолжал выходить альманах “Очарованный странник”, на страницах которого в последний раз прозвучало название литературной группы эгофутуристов, сам эгофутуризм постепенно утрачивал свои позиции и вскоре прекратил существование.

Игорь Северянин

(1887–1941)

Игорь Северянин – псевдоним Игоря Васильевича Лотарева. По материнской линии он доводился потомком Н. М. Карамзину. Уже первые книги надолго закрепили за Северяниным славу исключительно салонного поэта. Многие его стихи отличались манерностью; чрезмерное пристрастие к неологизмам и иностранной лексике приводило поэта на грань безвкусицы. В то же время Северянину принадлежит целый ряд произведений, для которых характерны красочность, выразительность и мелодичность поэтической речи, сложная рифмовка, наличие оригинальных стихотворных форм (триолетов, миньонет и др.).

Летом 1918 года поэт находился в Эстонии и после создания там буржуазной республики оказался в эмиграции. В поздних его стихах явственно ощущается драма разлуки с родиной.

Когда ночами…
Когда ночами всё тихо, тихо,
Хочу веселья, хочу огней,
Чтоб было шумно, чтоб было лихо,
Чтоб свет от люстры гнал сонм теней!
Дворец безмолвен, дворец пустынен,
Беззвучно шепчет мне ряд легенд…
Их смысл болезнен, сюжет их длинен,
Как змеи черных ползучих лент…
А сердце плачет, а сердце страждет,
Вот-вот порвется, того и ждешь…
Вина, веселья, мелодий жаждет,
Но ночь замкнула – где их найдешь?
Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы!
Пускайся, муза, в экстазный пляс!
И что нам – призрак! И что – угрозы!
Искусство с нами – и Бог за нас!..
1909
Не понять
Отчего ты, дорогая, так ко мне несправедлива?
Отчего ты не простила? не сказала ничего?
Отчего не улыбнулась примирительно-стыдливо?
Отчего же, дорогая, отчего?
Что люблю в тебе – ты знаешь, как люблю —
тебе известно, —
Почему же мы расстались и обязаны чему?
Наша страсть неудержима, мы сплелись
друг с другом тесно,
Почему ж ты не вернешься? почему?
Ты страдаешь одиноко, я страдаю перед всеми,
Мы не можем жить в разлуке, но не можем – и вдвоем.
Что за странное проклятье нашей страсти
скрыто в семе?
Никогда, – о, никогда! – мы не поймем…
Июль 1909
Мыза Ивановка [200]
Интермеццо
Сирень моей весны фимьямною лиловью
Изнежила кусты в каскетках набекрень.
Я утопал в траве, сзывая к изголовью
Весны моей сирень.
“Весны моей сирень! – И голос мой был звончат,
Как среброгорлый май. – Дыши в лицо пьяней…”
О да! о, никогда любить меня не кончит
Сирень весны моей!
Моей весны сирень грузила в грезы разум,
Пила мои глаза, вплетала в брови сны,
И, мозг испепелив, офлёрила экстазом
Сирень моей весны…
1910
Это было у моря…
Поэма-миньонет
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла – в башне замка – Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
Февраль 1910
На реке форелевой
На реке форелевой, в северной губернии,
В лодке, сизым вечером, уток не расстреливай:
Благостны осенние отблески вечерние
В северной губернии, на реке форелевой.
На реке форелевой, в трепетной осиновке
Хорошо мечтается над крутыми веслами.
Вечереет, холодно. Зябко спят малиновки.
Скачет лодка скользкими камышами рослыми.
На отложье берега лен расцвел мимозами,
А форели шустрятся в речке грациозами.
Август 1911
Мисс Лиль
Котик милый, деточка! встань скорей на цыпочки,
Алогубки-цветики жарко протяни…
В грязной репутации хорошенько выпачкай
Имя светозарное гения в тени…
Ласковая девонька! крошечная грешница!
Ты еще пикантнее от людских помой!
Верю, ты измучилась… Надо онездешниться,
Надо быть улыбчивой, тихой и немой.
Все мои товарищи (так зовешь нечаянно
Ты моих поклонников и незлых врагов…)
Как-то усмехаются и глядят отчаянно
На ночную бабочку выше облаков.
Разве верят скептики, что ночную бабочку
Любит сострадательно молодой орел?
Честная бесчестница! белая арабочка!
Брызгай грязью чистою в славный ореол!..
1911
вернуться

196

Вертинский Александр Николаевич (1889–1957) – поэт, композитор, артист эстрады. Снимался в немом кино. Относил себя к числу футуристов. В 1919 г. эмигрировал, выступал за рубежом, в 1943 г. вернулся в СССР.

вернуться

197

В течение 1913–1916 гг. под редакцией Виктора Ховина вышло десять выпусков с подзаголовком “Альманах интуитивной критики поэзии”.

вернуться

198

Евреинов Николай Николаевич (1879–1953) – известный режиссер, драматург, историк театра, теоретик искусства. Эпоха модернизма имела в его лице одного из ярких, темпераментных и разносторонних выразителей.

вернуться

199

Матюшин Михаил Васильевич (1861–1934) – музыкант, композитор, художник, теоретик, педагог, исследователь искусства. Муж Елены Гуро. В 1909 вступил в группу импрессионистов Кульбина. Инициатор создания “Союза молодежи”. Занимался издательской деятельностью, в его издательстве “Журавль” выходят “Садок Судей” и “Садок Судей II”.

вернуться

200

Мыза Ивановка — деревня в Гатчинском районе Ленинградской области на р. Ижоре.