Хранительница тайн - Мортон Кейт. Страница 31

– Ты про эти обноски?

Долли чуть не прыснула, но сдержалась (Джимми всегда умел ее рассмешить).

– Нам пора, – промолвила она важно, потупив глаза. – Впереди много дел, мистер Меткаф.

Долли продела руку под локоть Джимми и потащила его по Чаринг-кросс-роуд – туда, где змеился хвост очереди в клуб. К востоку слышался гул канонады, прожекторы лестницами Иакова уходили в ночное небо. У дверей «Клуба 400» самолет пролетел прямо у них над головами, но Долли было не до него: даже полноценный налет не заставил бы ее бросить место в очереди. У входа на них обрушились голоса, смех, музыка и та яростная неутомимая энергия, от которой кружилась голова. Долли пришлось вцепиться в рукав Джимми, чтобы не упасть.

– Тебе понравится. Тед Хит и его музыканты творят чудеса, а мистер Росси настоящий душка.

– Ты уже здесь бывала?

– Много раз.

Крохотное преувеличение: один-единственный раз. Но по сравнению с Джимми, который был старше, работал фотографом, путешествовал, встречался с разными людьми, Долли не могла похвастаться ничем особенным. Ей отчаянно хотелось выглядеть в его глазах искушенной и опытной дамой.

Долли рассмеялась и сжала его руку.

– И нечего на меня так смотреть! От Китти не отвяжешься, но ты должен знать: я люблю только тебя.

Рядом с гардеробом Долли остановилась, чтобы снять пальто. Сердце молоточком стучало в груди. Долли вспомнила все истории леди Гвендолен, все проказы, которые проделывали неразлучные сестрицы, танцы до упаду, красавцы мужчины, не дававшие прелестницам проходу, – и решительно сбросила пальто. Джимми подхватил его, Долли медленно повела плечиком и приняла эффектную позу (та-да-да-дам, леди и джентльмены!), являя взору Джимми то самое платье.

Алое, блестящее, ослепительное, скроенное так, чтобы подчеркнуть все изгибы фигуры – когда Джимми увидел платье, то едва не выпустил из рук пальто. Не сводя глаз с Долли, он растерянно передал гардеробщику свою ношу и получил взамен номерок.

– Ты… Долл, ты выглядишь… вот так платье!

– Что? – Долли дернула плечиком, копируя его манеру. – Ты про эти обноски? – Затем, снова став собой, подмигнула Джимми: – Пошли, нам пора.

И Джимми не возражал.

Долли внимательно разглядывала пространство за красным канатом, маленький танцпол, столик справа от оркестра (Китти называла его «королевским» [14]). Долли искала Вивьен – Генри Дженкинс был на короткой ноге с лордом Дамфи, их совместные фотографии часто печатались в журнале «Леди», – но ее нигде не было. Ничего, еще не вечер, наверняка Дженкинсы скоро появятся. Она увлекла Джимми за собой, лавируя между столиками и танцорами, пока не уперлась в мистера Росси.

– Добрый вечер, – промолвил он важно, сложив ладони вместе и слегка поклонившись. – Вы гости лорда Дамфи?

– Какой шикарный клуб! – уклонилась Долли от прямого ответа. – Сколько лет сколько зим, подумать только! Теперь мы с лордом Сэндброком понимаем, что нам следует навещать Лондон почаще. Не правда ли, милый? – добавила она, послав Джимми ободряющий взгляд.

На лице итальянца отразилось сомнение: он явно не знал, что думать; впрочем, годы, проведенные за штурвалом светского корабля, научили мистера Росси ничему не удивляться.

– Дорогая леди Сэндброк, – проворковал он, поцеловав руку Долли, – без вас это место прозябало во тьме, но отныне свет воссиял. Кого я вижу! Как поживаете, лорд Сэндброк?

Джимми молчал, и Долли затаила дыхание: она знала, как Джимми относился к ее «играм», и почувствовала, что его рука на ее спине напряглась. Непредсказуемость его реакции лишь добавляла игре азарта. Джимми молчал, сердце Долли выскакивало из груди, возбужденно гудела толпа, где-то звякнул разбитый бокал, оркестр заиграл новую мелодию…

Маленький итальянец, назвавший его чужим именем, пристально смотрел в ожидании ответа, а Джимми внезапно увидал перед собой отца в полосатой пижаме, потускневшие от времени зеленые обои, Финчи в клетке, крошки от печенья. Он чувствовал взгляд Долли, знал, чего она хочет, но отозваться на чужое имя казалось предательством по отношению к бедному отцу, чей разум помутился от горя. Отцу, который до сих пор ждет возвращения любимой жены и плачет по убитому четверть века назад брату. Отцу, который, впервые войдя в их убогую лондонскую квартирку, просиял и сказал Джимми:

– Отличное место, сынок. Ты молодец, мальчик мой, мы с мамой тобой гордимся.

Он бросил взгляд на Долли – на ее лице сияла надежда. Порой ее игры выводили Джимми из себя. Он не в состоянии обеспечить Долли тот образ жизни, который так ее привлекал. Впрочем, никому ведь не больно от ее игр? Никто не пострадает, если Джимми Меткаф и Дороти Смитэм сегодня вечером окажутся по ту сторону красного каната. Ей так сильно этого хочется, она так готовилась, где-то раздобыла роскошное платье, даже его заставила вырядиться. Глаза Долли под толстым слоем туши сияли детским восторгом, и Джимми так любил ее в эту минуту! Мог ли он в угоду глупой гордости бедняка испортить ей праздник? Особенно сейчас, когда впервые после гибели семьи к Долли, кажется, возвращалась былая жизнерадостность.

– Мистер Росси, – промолвил он, от всей души надеясь, что его небрежный тон сойдет за аристократический, широко улыбнулся и крепко пожал итальянцу руку. – Чертовски рад видеть вас, старина.

Оказаться по ту сторону каната было не менее восхитительно, чем представлялось по эту! Все было именно так, как рассказывала леди Гвендолен. Не то чтобы между разными частями зала имелось большое различие: там и тут пары танцевали под музыку щека к щеке, там и тут сновали вездесущие официанты. Вероятно, менее искушенный наблюдатель и вовсе не заметил бы разницы. Но только не Долли, которая наслаждалась каждой минутой, проведенной за алым канатом.

Святой Грааль был добыт, требовалось понять, что с ним делать. В поисках идей Долли взяла с подноса бокал шампанского и присела на плюшевую банкетку у стены. Она с радостью удовлетворилась бы ролью наблюдательницы: карусель разноцветных платьев и улыбающихся лиц завораживала. Подошел официант; Долли заказала яичницу с беконом. Шампанское пенилось в бокалах, музыка играла все громче.

– Похоже на сон, правда? – спросила она, сияя. – Разве здесь не чудесно?

– Чудесно. – Бросив спичку в медную пепельницу и глубоко затянувшись, Джимми спросил: – Как твои дела? Как поживает леди Гвендолен? Старушка по-прежнему заправляет всеми девятью кругами ада?

– Не говори так! Поначалу я жаловалась, это правда, но тогда я просто плохо ее знала. Теперь мы неразлучны. – Долли взяла сигарету, наклонилась над столом, и Джимми поднес ей спичку. – Ее племянник боится, что леди Гвендолен завещает мне состояние.

– Кто тебе это сказал?

– Доктор Руфус.

Джимми хмыкнул. Он терпеть не мог, когда Долли упоминала доктора Руфуса. И хотя она уверяла, что доктор слишком стар для того, в чем Джимми его подозревает, он все равно хмурился и переводил разговор.

Вот и сейчас он взял ее руку и спросил:

– А Китти? Как она?

– Китти? – Долли замялась, вспоминая неприятный разговор про Вивьен и ее предполагаемого любовника. – Что ей сделается? Таким, как она, все нипочем.

– Таким, как она? – озадаченно повторил Джимми.

– Вместо того чтобы собирать сплетни и таскаться по клубам, лучше бы работала. Некоторые люди неисправимы. – Долли посмотрела на Джимми. – Тебе она не понравится.

– Почему?

Долли качнула головой и затянулась.

– Китти болтушка, к тому же очень распутная.

– Распутная? – теперь Джимми улыбался во весь рот. – О господи.

Долли и не думала шутить. Китти частенько приводила в дом своих кавалеров. Она думала, Долли не догадывается, но Долли была не глухая и все слышала.

– Вот именно, – сказала она, задумчиво двигая стеклянный подсвечник по столу.