Чаровница - Брук Кристина. Страница 33

А как вел себя Фредди, кузен Ашборна? Он же предал своего покровителя, вступив, или почти вступив, в любовную связь с его бывшей любовницей! Хуже того, поведение Фредди, по-видимому, нисколько не удивило Ашборна. Неужели герцог был столь низкого мнения о своих родственниках? Судя по огромному, пустынному дворцу, в котором он жил в одиночестве, особой приязни между Ашборном и его близкими не было и в помине.

В тиши чердака Сесили чувствовала, что попала в совсем иной мир, где нет места прежним обычным понятиям. Они как бы перенеслись в те далекие времена, когда женщина, если она хотела быть вместе с мужчиной, смело могла осуществлять свое намерение – без всякой опаски или стыда.

Сесили не хотелось сопротивляться, отталкивать его от себя. Напротив, она сама обвила руками его за шею, прижимаясь к нему.

Тихо выдохнув ее имя, Рэнд с нежностью поцеловал ее. И опять, как в первый раз, ее захлестнула волна наслаждения, Сесили как бы погрузилась в сладостный мир новых, еще неизведанных ощущений. Она задрожала, чуть приподнялась и поглаживала руками его шею и голову.

Рэнд хрипло вздохнул, как вздыхает умирающий от жажды человек при виде кружки с водой. Повинуясь внутреннему зову, он с новой силой принялся целовать ее лицо, губы, щеки.

Мало что умеющая Сесили училась постигать науку любви, ее страхи и гордость прошли, отступили на задний план и больше не мешали. Осталось только неопытное, но жаждущее познания естество, горячо отвечавшее на ласки Рэнда и жаждущее слияния с его одинокой душой, скрывавшейся за столь красивой и мужественной внешностью.

Рэнд еще крепче обнял ее, и она, дрожа от волнения, вытянулась, как струна, и прижалась к нему, гибкая, мягкая и нежная. Такая близость пьянила, кружила голову, возбуждала и увлекала дальше, требуя продолжения.

Рука Рэнда ласково обхватила одну из ее грудей, и в ответ он услышал прерывистый стон, полный неги. Тогда он принялся ласкать и гладить ее грудь с явным намерением заставить ее просить его, чтобы он сделал что-нибудь, способное утолить тот голод и жажду, которые его ласки должны были пробудить в ее теле.

Вскоре ему удалось добиться задуманного: Сесили показалось, что еще немного, и она умрет от невероятного наслаждения, охватившего все ее естество.

– Сесили, – прошептал он.

Она прекрасно помнила свое имя и не нуждалась в напоминании, но ей было необходимо другое – чтобы он продолжал делать то, что делал. Ей хотелось поблагодарить его, тем самым подтолкнуть к дальнейшим ласкам, но слова застревали и не хотели слетать с языка, впрочем, судя по всему, он не нуждался в них.

Рэнд ласкал ее, и ощущение, что еще немного, и она умрет от охватившего ее наслаждения, как это ни странно, только усиливалось.

Когда он обхватил губами ее сосок и принялся то мягко сжимать, то сосать, то играть с ним, Сесили поняла, что он имел в виду, говоря, что хочет отведать ее, как некое изысканное яство. Вскоре блаженство стало просто невыносимым. Сесили задрожала, изогнулась и, запрокинув голову, застонала.

Когда волна наслаждения пошла на убыль, она приоткрыла глаза. Какими бы яркими ни были ее переживания и ощущения, они имели мало что общего с любовью. От этой мысли Сесили стало так грустно и так горько, что она чуть было не расплакалась.

Она взглянула ему в лицо и поразилась твердым, суровым складкам вокруг рта. Неужели он сердится… на нее? Но почему? Впрочем, так лучше, чем… Хотя она не знала, почему лучше и чем… Какие чувства он испытывает к ней? Кроме желания обладать ею и получать от этого наслаждение?

Слава богу, что он по непонятной для нее причине вовремя остановился. Сжав губы, она решительно указала на многочисленные коробки и сундуки, занимавшие почти весь чердак:

– Не пора ли нам приступить к тому, ради чего мы пришли сюда?

Глава 13

Из-за какого-то необъяснимого малодушия Рэнд сперва намеревался предоставить Сесили возможность вести поиски в одиночку. Но ведь это было бы невежливо с его стороны. Кроме того, он не собирался целовать ее, когда они забрались на чердак. Это был порыв, глупый, горячий, поставивший его в дурацкое положение. То, что он способен на такие безрассудства, поразило и огорчило его.

Кто бы мог предположить, что Сесили так пылко, так страстно откликнется на его поцелуй и ласки? Несмотря на то что она была здравомыслящей девушкой, верной своему жениху, она не смогла удержаться, чтобы не ответить на его страстный порыв. Значит, она тоже чувствовала то, что возникло между ними, что влекло их друг к другу. Это казалось почти чудом.

Бешеный стук его сердце и затуманенное сознание подсказали Рэнду, что сейчас не стоит доверять своему рассудку. Он был с ним в явном разладе. Возможно, следовало сделать передышку. Но разве он не взял верх в их первой схватке?

Черт возьми, разве мог он позволить ей вести себя дальше так, как будто между ними ничего не произошло? Ей следовало напомнить, раз она забыла об этом, что между ними образовалась близость, которую нельзя игнорировать.

– Ваша светлость, – обратилась к нему Сесили, но он прервал ее.

– Зовите меня по имени, Рэндом, – сказал он вкрадчиво. – По крайней мере когда мы с вами наедине.

Она внимательно посмотрела на него:

– Это невозможно даже наедине.

– Но почему?

Она поджала губы:

– Что ж тут непонятного? Это подчеркивает излишнюю интимность! А я не хочу, чтобы наши отношения приобретали подобный оттенок.

Он насмешливо улыбнулся:

– Вы позволяете мне делать с вашим телом многое такое, что явно идет вразрез с порядочностью и приличиями и вместе с тем стыдитесь называть меня по имени?

Она покраснела от стыда.

– Вы заблуждаетесь. Думаю, что такое больше никогда не повторится. Надеюсь, что и вы впредь также будете более рассудительным.

– Сесили, как я могу быть рассудительным, когда на моем языке еще остался вкус вашей кожи?

Не обращая внимания на ее протестующий возглас, он подошел к ней поближе.

– Вы еще вкуснее, чем я предполагал.

Ее глаза потемнели.

– Прекратите!

– Хорошо, но только в том случае, если вы обещаете называть меня Рэндом.

– Ладно, ладно, будь по-вашему. Рэнд так Рэнд.

Сесили указала на сундуки и вещи:

– Рэнд, подскажите, с чего мне лучше всего начать?

Обрадовавшись пусть маленькой, но победе, Ашборн произнес:

– Очень разумно, Сесили. Позвольте мне припомнить.

Взмахом руки он указал на ряд чемоданов и сундуков:

– Вот здесь лежат бумаги, которые я взял у вашего брата в тот день.

– Не считая тех, которые вы отдали в колледж Джонатана.

– Да, не считая их, – не моргнув глазом согласился Рэнд.

Без лишних слов Сесили направилась к чемоданам и открыла крышку первого из них. В воздух взметнулась пыль, но она не обратила на нее никакого внимания. Опустившись на колени, она сосредоточенно начала перебирать бумаги.

Ашборн опустился рядом с ней и раскрыл другой чемодан. Им предстояла титаническая работа: герцог Давенпорт собирал все бумажки, все листочки и обрывки, на которых записывал что-нибудь, все письма и записки, которые писал он сам или писали ему.

– Вы ищете конкретно какую-то бумагу? – спросил Ашборн.

– Нет, ничего особенного, – поспешно, даже слишком поспешно ответила Сесили, что, однако, не могло его обмануть.

Краем глаза Рэнд наблюдал за ней. Сесили быстро перебирала бумаги, почти не читая их, что, естественно, говорило о том, что она прекрасно знает, что ищет. Видимо, она не хотела, чтобы он первым нашел то, что было ей так нужно.

– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, ведь я не знаю, что вы ищете, – произнес Ашборн с фальшивым сожалением. На самом деле он был заинтересован в том, чтобы она как можно дольше продолжала поиски. Чем чаще она будет бывать здесь, на чердаке, тем больше у него будет возможностей для дальнейшего сближения. Ашборн выпрямился и взглянул на нее: было хорошо видно, как напряженно она думает, как лихорадочно бегают мысли в ее голове.