Чаровница - Брук Кристина. Страница 37

Закусив губу, Сесили колебалась, гадая, говорить правду или нет.

– Как бы это ни было ужасно смешно, тем не менее я, наверное, очень похожа на тех светских дам, которые любят заниматься благотворительностью и к месту или не к месту говорят об этом. Лучше не будем касаться этой темы. Я всего лишь хотела сказать, что мне нравится решать финансовые вопросы, вот и все.

– Тем не менее я так и не получил ответа на свой вопрос, – заинтересовавшись, Рэнд проявлял настойчивость.

– Даже не знаю, – шумно вздохнув, Сесили решительно начала. – Дело в том, что меня всегда волновала судьба леди, с которыми случилось несчастье. Большая часть моих доходов идет в местный церковный приход, и этого вполне хватает, а другую часть я направляю на помощь нуждающимся женщинам в разные благотворительные учреждения Лондона.

– А как вы выбираете эти благотворительные учреждения?

– Это было самой трудной частью задачи. Я составила перечень критериев и отсылаю деньги в соответствующем количестве в то или иное учреждение.

Сесили нахмурилась, а ее глаза сердито блеснули.

– Впрочем, мне пришлось воспользоваться советами Монфора, его опытом и знанием людей. Он дал мне немало ценных указаний. В противном случае даже не знаю, чем бы кончилось мое начинание. Все эти учреждения хотят денег, предпочитая не отвечать на ваши расспросы, тем более если их задает совсем юная леди, такая как я.

– А став герцогиней, вы заставите их внимательнее относиться к вам, невзирая на ваш юный возраст, – заметил Рэнд.

– Вы это очень точно подметили, – холодно произнесла она.

В этот миг леди Сесили стала для него еще ближе, еще понятнее.

– Мне нравится ваша увлеченность. А каким проектом, если не секрет, вы занимаетесь сейчас?

Усмехнувшись, она потупила глаза.

– Вам, наверное, это покажется чудачеством, чем-то легкомысленным и эфемерным. Впрочем, пока это только мечта. Я не говорила о ней никому, даже Монфору.

«Конечно, и не Норланду», – догадался Рэнд.

– Поверьте мне, Сесили, я не считаю вас легкомысленной.

– Знаете, – волнуясь, начала она, – мне давно хотелось основать для леди нечто такое, где они могли бы развивать свои способности, свои таланты. Мне кажется, что замужество, семья, дети оставляют нам, женщинам, мало времени для творчества, для того, чтобы писать книги, сочинять музыку, писать картины. Лишь состоятельные дамы могут позволить себе подобного рода баловство, или если леди найдет себе богатого покровителя.

– Итак, вы хотите поддержать в женщинах дум высокое паренье, не так ли? Постойте, а каким образом вы будете отбирать среди леди самых достойных или, скажем прямо, самых талантливых? Где вы будете их искать? Задача не из простых.

– Я уже наметила кое-кого для начала, – призналась Сесили. – Уже существует такая община, точно такую же я надеюсь со временем создать в деревне рядом с поместьем Харкорт, где прошло мое детство. Так хочется помочь другим женщинам. Хотя вы правы, я не знаю, как выявлять наиболее достойных. Сами понимаете, талант разглядеть очень не просто.

Знакомый жар пробежал по жилам Рэнда. Его охватило возбуждение, которое случалось с ним всякий раз, когда он сталкивался с хорошей идеей. Разумеется, никакой выгоды это начинание не могло принести, но оно пробуждало в нем изначально заложенное в человеке желание творить добро. Он был властен изменять мир и самого себя к лучшему.

Его первым побуждением было сразу предложить помощь и деньги, но после короткого размышления он отверг его. Сесили могла заподозрить его в каком-то неясном для нее, скрытом намерении, а то и в желании вот таким образом завоевать ее признательность и сердце. По своему опыту он знал, что настоящую любовь нельзя купить ни за какие деньги.

– Я тоже не знаю. Помочь вам здесь я никак не смогу, но буду с интересом наблюдать за тем, как вы попытаетесь решить эту задачу.

По его безупречно ровному тону нельзя было понять, то ли он одобряет ее затею, то ли, напротив, отвергает.

Однако его холодность задела Сесили за живое, и она обиделась:

– О, забудьте об этом и простите меня. Это мой конек, своего рода пунктик Если только его затронуть, я сразу бросаюсь его обсуждать. Впрочем, кое у кого это уже вызвало некий интерес.

У Рэнда чесался язык, чтобы пуститься в обсуждение всех за и против ее начинания, но он с присущим ему здравым смыслом сдержался. Его равнодушие и как бы неуверенность в осуществлении этого проекта должны были подтолкнуть Сесили, заставить ее действовать решительнее.

– Не мне вас прощать. Дело, которое вы выбрали, мне кажется стоящим. Действуйте, искренне желаю вам успеха.

Сесили встала из-за стола и присела в реверансе:

– Очень рада, ваша светлость, что вы сами просите меня заняться делом, которое я выбрала. С вашего разрешения я примусь за него, причем прямо сейчас.

Заметив его недоуменный взгляд, она усмехнулась:

– Я поднимусь на чердак и опять примусь за поиски.

Рэнд кивнул головой, и Сесили уже без прежней веселости направилась к выходу. Он заметил ее подавленное состояние, но, как ему ни хотелось ей помочь, он не собирался ни навязывать, ни предлагать ей свою помощь. Она должна была полюбить его таким, каким он был, а не в знак благодарности за оказанную услугу.

Ашборн пил маленькими глотками эль и размышлял над теми письмами, которые нашел вчера, когда во второй раз в одиночку поднялся на чердак. Он вспомнил об этой перевязанной пачке писем прямо перед сном и, желая опередить Сесили, достал их и отнес к себе в спальную. Но в них не было ничего такого, ради чего стоило бы так надрываться, разыскивая их. Смешные истории, анекдоты, зарисовки близких, знакомых, слуг – все это никак не могло служить причиной столь тщательных, столь упорных, едва ли не отчаянных поисков. Может быть, он что-то упустил из виду?

Как бы там ни было, но эти письма надо было отдать. Может, стоило их положить в самый последний сундук?

Кстати, в тот момент, когда Сесили найдет эти письма, Рэнд должен быть рядом. Ему очень хотелось узнать, что она все-таки ищет. Какого письма из этой коллекции не хватает? И что предпримет леди Сесили, когда поймет, что не нашла того, что так старательно искала?

Глава 14

Пять сундуков и несколько потраченных впустую часов – итог не только незавидный, но просто удручающий. А если к этому еще прибавить страшную усталость, ломящую боль в спине, чувство голода, то легко можно было впасть в отчаяние. Копаться в бумагах Джонатана – Сесили казалось, что на свете нет более скучного и монотонного занятия. Отсутствие Ашборна, – а ведь с ним было и веселее, и время летело быстрее, – действовало угнетающе.

Нет, она не нуждалась в его помощи, а также не очень-то верила в то, что он хорошо справляется с такой работой. Заниматься поисками, особенно в доме, – это точно не удел мужчины. По лености или из-за отсутствия интереса они часто не замечают даже то, что лежит у них под носом.

Кроме того, Сесили опасалась, и вовсе не беспричинно: если бы Рэнд первым нашел и прочитал письмо, в котором под карикатурным видом сэра Ниниана был изображен их общий знакомый, то мог бы обо всем догадаться и с помощью письма не оставить камня на камне от ее помолвки с сэром Норландом.

Работая, Сесили то и дело мысленно возвращалась к их последнему разговору. Рэнда, по-видимому, заинтересовало ее начинание, хоть оно было еще очень сырым и не проработанным до конца. Судя по его интонации, далеко не безразличной, по блеску в его глазах – боже, как же чудесно у него блестят глаза! Кроме того, если бы он был равнодушен, то ему вряд ли удалось бы так много разузнать от нее, намного больше того, что она собиралась рассказать. Раньше у нее ни с кем не возникало чувства подобной близости, даже с Монфором, который, как ей казалось, лучше всех остальных понимал ее.

А вот между ней и Рэндом порой возникало какое-то необычное и удивительное понимание, сближавшее и роднившее их. Но внезапно оно исчезало, словно в его душе гасла свеча, и он опять становился серьезным, отчужденным, слушал ее болтовню с таким видом, будто она бормочет, сама не понимая о чем.