Винни Пух и Все-Все-Все (илл. А. Порет) - Милн Алан Александр. Страница 28
— Ты на меня наскочил, — мрачно сказал Иа.
— Нет, не наскакивал. У меня просто был кашель и я стоял случайно сзади Иа, и я сказал: ГРРРРР-ОПП-ПШШ-ШШЦ!"
— Ты что, Пятачок? — спросил Кролик, помогая Пятачку встать и отряхнуть пыль. — Все в порядке?
— Это я от неожиданности, — сказал Пятачок дрожащим голосом.
— Вот это я и называю НАСКАКИВАТЬ, — сказал Иа, — налетать на людей неожиданно. Очень неприятная привычка. У меня нет возражений против пребывания Тигры в Лесу, — продолжал он, — потому что это большой Лес и в нем сколько угодно места для того, чтобы прыгать и скакать. Но я не понимаю, зачем он должен приходить в мой маленький уголок Леса и НАСКАКИВАТЬ на меня. Главное, что в моем уголке нет ничего особенно достопримечательного. Конечно, для тех, кто любит холод, сырость и колючки, в нем есть известная прелесть, но во всех остальных отношениях это самый обычный уголок, и если кому-нибудь пришла охота наска…
— Я не наскакивал, я кашлял, — сказал Тигра упрямо.
— На дне реки в этом трудно разобраться, — заметил Иа.
— Так вот, — сказал Кролик, — все, что я мог сказать по этому поводу… Ах, вот идет Кристофер Робин, так что пусть он это скажет.
Кристофер Робин шел по лесной дорожке в таком солнечном и безоблачном настроении, как будто бы, например, дважды девятнадцать — это пустяки, и думал о том, что, если он в такой день встанет на нижнюю перекладину перил моста и наклонится над рекой, он вдруг узнает все-все на свете и тогда он расскажет все это Пуху, который пока еще знает не все на свете. Но когда он подошел к мосту и увидел всех своих друзей, он понял, что сегодня совсем не такой день. а совершенно другой — день, когда нужно что-то сделать.
— История такова, Кристофер Робин, — начал Кролик. — Тигра…
— Ничего подобного, — сказал Тигра.
— Как бы то ни было, я оказался там, — сказал Иа.
— Но он же, наверно, не хотел этого, — сказал Пух.
— Он просто такой прыгучий, — сказал Пятачок, — от природы.
— А ну попробуй наскочи на меня, Тигра. — с жаром заявил Крошка Ру. — Иа, Тигра сейчас попробует наскочить на меня. Пятачок, ты как думаешь, кто…
— Ну, ну, — сказал Кролик, — я думаю, мы откажемся от мысли говорить всем сразу. Вопрос в том, что думает об этом Кристофер Робин.
— Я просто кашлянул, — сказал Тигра.
— Он наскочил, — сказал Иа.
— Ну, может быть, я немножко кашкочил сказал Тигра.
— Тихо, — сказал Кролик, подняв лапку. — Что думает обо всем этом Кристофер Робин? Вот в чем вопрос.
— Ну, — сказал Кристофер Робин, не очень понимая, о чем идет речь. — Я думаю…
— Ну-ну? — сказали все.
— Я думаю, что мы все сейчас пойдем играть в Пустяки.
Так они и сделали. И представьте себе, что Иа который никогда раньше не играл в эту игру, выигрывал чаще всех!
А Крошка Ру два раза свалился в реку. Первый раз случайно, а второй раз нарочно, потому что он увидел, что из Лесу выходит Кенга, и понял, что ему все равно придется сейчас отправляться спать. Кролик сказал, что он пойдет с ним, Тигра и Иа-Иа тоже ушли вместе, потому что Иа решил объяснить Тигре, как выигрывать в Пустяки ("Надо пускать палочку с подковыркой, если ты понимаешь, что я хочу сказать, Тигра"), а Кристофер Робин, и Пух, и Пятачок остались на мосту.
Долгое время они глядели вниз на реку, ничего не говоря, и Река тоже ничего не говорила, потому что ей было очень спокойно и хорошо в этот солнечный полдень.
— Тигра, в общем, настоящий парень, — сказал Пятачок.
— Конечно, — сказал Кристофер Робин.
— Вообще все мы настоящие ребята, — сказал Пух. — Я так думаю, — добавил он. — Но я не уверен, что я прав.
— Конечно, ты прав, — сказал Кристофер Робин.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ ТИГРУ УКРОЩАЮТ
Кролик и Пятачок сидели возле парадной двери дома Винни-Пуха и слушали, что говорит Кролик. Винни-Пух тоже сидел с ними. Был дремотный летний полдень, и Лес был полон тихих, неясных звуков, и все они, казалось, говорили Пуху: "Не слушай Кролика. Слушай меня". Поэтому Винни занял самую удобную позицию для того, чтобы не слушать Кролика, и лишь время от времени открывал глаза и говорил: "Ах", а потом закрывал глаза снова и говорил: "Верно, верно!" Сам же Кролик то и дело очень серьезно спрашивал: "Ты понимаешь, что я имею в виду, Пятачок?", а Пятачок не менее серьезно кивал в ответ, чтобы показать, что он все-все понимает.
— Словом, — сказал Кролик, добравшись наконец до конца, — Тигра в последнее время стал таким большим Выскочкой, что нам пора его укротить. А ты как считаешь, Пятачок?
Пятачок сказал, что Тигра действительно ужасно большой Выскочка, и если можно придумать, как его укротить, это будет Очень Хорошая Мысль.
— Я того же мнения, — сказал Кролик. — А ты что скажешь, Пух?
Пух, вздрогнув, открыл глаза и сказал:
— Крайне?
— Что крайне? — спросил Кролик.
— То, что ты говорил, — сказал Пух. — Обасалютно!
Пятачок толкнул Пуха локтем в бок, и Пух, который все больше и больше чувствовал, что его куда-то уносит, медленно поднялся и начал приходить в себя.
— Но как нам это сделать? — спросил Пятачок.
— Нам надо дать ему хороший урок! — решительно сказал Кролик.
— Какой урок, Кролик?
— В этом-то и вопрос, — сказал Кролик.
Слово "урок" пробудило в Винни-Пухе какие-то неясные воспоминания.
— Там была такая штука, которая называется "Ждыдва" и еще "Юпять", — сказал он. — Кристофер Робин как-то попытался познакомить меня с ними, но только не вышло.
— Что не вышло? — спросил Кролик.
— Кто не вышел? — спросил Пятачок.
Пух покачал головой.
— Я не знаю, — сказал он. — Наверно, ничего не вышло. А о чем мы говорим?
— Пух, — сказал Пятачок укоризненно. — Ты что, не слушал, о чем говорил Кролик?
— Я слушал, но мне попала в ухо какая-то меховинка. Повтори, пожалуйста, Кролик, ладно?
Кролик всегда был готов повторять все, что угодно, поэтому он спросил только, с какого места ему начинать, и Винни-Пух ответил, что, конечно, с того места, где мех попал ему в ухо. Тогда Кролик спросил, когда это было.
Пух ответил, что он точно не знает, потому что он не очень внимательно слушал.
Но тут Пятачок уладил дело, сказав, что они просто хотели придумать, как им отучить Тигру быть Выскочкой, потому что хотя мы его все любим, но нельзя отрицать, что он ужасный Выскочка.
— А-а, понимаю! — сказал Пух.
— Он слишком много прыгает, — сказал Кролик, — и он у нас допрыгается!
Пух попытался подумать, но все, что приходило ему в голову, было совершенно бесполезно. И он тихонько засопел вот что:
— Что там Пух сопит? — спросил Кролик. — Что-нибудь толковое?
— Нет, — сказал Пух грустно. — Бестолковое.
— Ну, а у меня есть Идея, — сказал Кролик. — Вот какая: мы возьмем Тигру в поход, заведем его куда-нибудь, где он никогда не был, и как будто потеряем его там, а на следующее утро мы опять его найдем и тогда — заметьте себе мои слова, — тогда Тигра будет уже совершенно не тот.