Драконы Повелительницы Небес - Уэйс Маргарет. Страница 69

Шагая между двумя баазами, которые не хотели даже смотреть на нее, тем более разговаривать, Китиара пыталась придумать какой-нибудь план побега. Ариакас был умен. Храм оказался надежнее всякой тюрьмы. Даже если ей удалось бы выбраться из комнаты, куда ее заключат, Китиара могла бродить по этим коридорам целую вечность — и так и не найти выхода. Темные жрецы не стали бы ей помогать, они были бы только рады ее смерти.

Это был конец. На этот раз выхода она не видела. Она кляла этого болвана Верминаарда за то, что он позволил себя убить, кляла Таниса за то, что убил его, кляла Феал-хаса за то, что шпионил за ней, Тоэда — за то, что родился на свет, Ариакаса — за то, что не позволил ей продолжить войну в Соламнии. Если бы она сражалась с рыцарями, то не впуталась бы в эту гнусную историю.

Тарг провел ее в императорские покои, расположенные глубоко под землей, вдали от посторонних взоров. Покои, принадлежавшие Повелителям, напротив, находились наверху, над Залом Собраний. Кит всегда удивляло, почему Ариакас выбрал подземные апартаменты. Но, увидев их, она поняла. Это был настоящий бункер, куда вела лишь узкая винтовая лестница. К императорским покоям примыкала комната для солдат и обширная кладовая, до отказа набитая провизией. Небольшой отряд мог обороняться здесь сколь угодно долго.

Жрец зажег факел и отправился вперед, чтобы обезвредить многочисленные капканы и ловушки. Воздух был сырым и затхлым. По стенам тянулись ниши, в которых могли укрыться стрелки. Двигаться по лестнице можно было только по одному, а узкие ступени были предательски опасными, так что даже драконидам, с их длинными когтями, приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть. Внизу виднелась массивная железная дверь, управлявшаяся при помощи сложного механизма. Базаки ввели Кит через эту дверь в просторные, роскошные, темные и гнетущие покои.

«Нет ничего странного в том, что Ариакас отказывается в них жить, — подумала Китиара, стараясь унять дрожь. — Если все пойдет плохо, здесь вступит он в последний бой, и, если поражение будет неизбежно, здесь он умрет. По крайней мере, он погибнет сражаясь», — с горечью констатировала она.

Ариакас велел запереть Темную Госпожу в кладовке. Тарг подвел ее к мрачному, лишенному окон помещению, примыкавшему к кухне. Жрец принес ей одеяло, чтобы постелить на холодный каменный пол, ведро для отправления естественных нужд и спросил, хочет ли она есть. От еды Китиара с отвращением отказалась. Ее желудок был словно перевязан тугими узлами, и ее немедленно вырвало бы, стоило ей проглотить хоть кусочек.

Жрец спросил про наручники. Несмотря на настоятельное требование Тоэда заковать ее в кандалы, базак не сообразил захватить их с собой, а в Храме наручников не водилось. В конце концов, было решено, что без кандалов можно обойтись. Кит, разумеется, никуда не денется до рассвета, когда ее поведут к месту казни. Жрец обещал утром принести с собой кандалы. Тарг втолкнул женщину в кладовку и начал запирать дверь.

— Скажи Ариакасу, что я невиновна, Тарг! — молила Китиара. — Скажи, что я смогу доказать это! Если только он придет увидеться со мной…

Тарг захлопнул дверь и повернул в замке ключ.

Одна, в кромешной темноте, Китиара слышала, как когти базака царапают каменный пол.

Затем наступила тишина.

Сердце ее громко билось, и каждый удар тонул в тишине, словно песчинки в часах, отсчитывающих секунды до ее смерти. Китиара прислушивалась к своему сердцебиению, пока звук этот не сделался таким громким, что ей начало казаться, будто стены темницы раздвигаются и сжимаются ему в такт.

Первый раз за всю жизнь Кит сходила с ума от страха.

Ей доводилось видеть, как людей вешают, топят, четвертуют. Потрошение было самой страшной казнью. Она знала ветеранов, которые, не в силах вынести жуткого зрелища, отворачивались или закрывали глаза. Вначале ее повесят, но не до смерти, а лишь до того момента, когда она потеряет сознание. Потом распластают на земле. Палач будет вырывать органы из еще живого тела, а она будет извиваться и кричать в страшной агонии, наблюдая, как ее внутренности бросают в огонь. Ее оставят умирать медленной смертью, истекая кровью. А перед самым концом ей отсекут конечности и голову. Части ее тела наденут на пики у храмовых ворот.

Китиара представила себе, как холодная сталь вонзается ей в шею. Представила исступленные крики толпы, жаждущей крови, которые, хоть и будут громкими, все же не заглушат ее воплей. Холодный пот заструился по ее лицу и шее. У нее подвело живот, руки начали дрожать. Женщина не могла сглотнуть, не могла дышать. Она сделала судорожный вдох и вскочила на ноги, охваченная безумным желанием размозжить себе голову о каменную стену, чтобы разом покончить с этим кошмаром.

Но разум возобладал. Страх чуть не лишил ее рассудка, и все же она заставила себя обдумать ситуацию. Было позднее утро. В ее распоряжении оставался почти весь день и целая ночь, чтобы придумать план побега.

И что тогда? Что, если она сумеет убежать?

Китиара опустилась на стул. Она останется жить, и это кое-чего стоило, но до самой смерти она будет в бегах. Китиара, которая была Повелительницей Драконов, предводительницей армий, завоевательницей народов, принуждена будет скрываться в лесах, спать в пещерах, воровством добывать свой хлеб. Позор и бесчестье такого жалкого существования будет вынести тяжелее, нежели несколько часов мучительной казни.

Китиара уронила голову на руки. Единственная слеза обожгла ей щеку, и Кит со злостью смахнула ее. Никогда еще не испытывала она такого отчаяния, никогда еще не была в столь безвыходной ситуации. Ей нужно попытаться вступить в сделку с Ариакасом, но предложить было нечего.

Сделка.

Китиара подняла голову и вперила взгляд в темноту. Да, она может вступить в сделку, но не с Ариакасом. Кит не знала, сработает ли это. Одна половина ее существа надеялась, другая — нет. И все же попробовать стоило.

Никогда в жизни не просила она о милости, ни разу не произносила молитвы. Она даже не знала, как это делается. Жрецы и священники опускались на колени, унижались перед своими Богами. Китиара не думала, что Богам это особенно нравилось, особенно такой, могущественной Богине, как Такхизис, Богине, осмелившейся начать войну на земле и на небе.

Китиара встала. Сжав кулаки, она выкрикнула:

— Королева Такхизис! Тебе нужен Лорд Сот! Я могу привести его под твои знамена. Я — единственная из твоих Повелителей, у кого хватит мужества и сил противостоять Рыцарю Смерти и убедить его послужить нашему делу. Помоги мне сегодня убежать из этой тюрьмы, а я сделаю остальное.

Темная Госпожа умолкла. Она ждала чего-то, правда и сама не знала, чего именно. Какого-то знака, что Богиня услышала ее, приняла ее условия. Она видела, что жрецы получают подобные знамения, или, во всяком случае, утверждают это. Пламя нисходит на алтарь, камень начинает кровоточить. Она-то всегда полагала, что это простые фокусы. Ее маленький братец, Рейстлин, объяснял ей, как это делается.

Китиара не верила в чудеса и все же просила о чуде.

Возможно, потому-то знамения ей дано и не было. Тьма осталась такой же непроницаемой. Она не услышала голоса, вообще ничего, кроме биения собственного сердца. Она почувствовала себя глупо, но на нее снизошло спокойствие. Спокойствие отчаяния.

Ей оставалось только ждать смерти.

7. БЕЛАЯ МЕДВЕДИЦА. Ледяной народ

День, начавшийся для Китиары столь отчаянно, оказался более счастливым для ее соперницы. Лорана упросила грифонов доставить их в Ледяной Предел, и они исполнили желание принцессы, хотя и отказались подлетать близко к Ледяному Замку, объяснив, что там обитает драконица. Они уверили эльфийку, что не боятся драконов, но не смогут сражаться с всадниками на спинах.

Грифоны сказали Лоране, что ей и ее спутникам понадобится помощь, если они собираются остаться в Ледяном Пределе. Без укрытия, еды и теплой одежды им не выжить. В этих местах обитали кочевники, или ледяной народ. Друзья могли рассчитывать на их гостеприимство, если местных жителей удастся убедить, что пришельцы не причинят им зла.