Когда бессилен закон - Брэндон Джей. Страница 43

— Обвиняемый? Ты думала, что он тебя убьет? Почему?

— А что еще ему оставалось делать? Просто дать мне уйти? Каждую секунду мне казалось, что он начнет меня бить. У него был такой взгляд...

Нора медленно кивнула. После долгого размышления она наклонилась к Джавьеру. Тот отрицательно покачал головой.

— У меня больше нет вопросов к свидетельнице, — сказала Нора.

Генри сразу же спросил:

— Значит, Дэвид никогда не заигрывал с вами?

Не меняя своей горестной позы в кресле, Менди тихо ответила:

— Нет.

— А вы когда-нибудь с ним заигрывали?

— Нет, — сказала она уже более решительно.

— Я не имею в виду чего-то вполне определенного. Я говорю лишь о тех маленьких хитростях, с помощью которых люди общаются друг с другом. Вы никогда не бросали на него каких-нибудь загадочных взглядов, когда оказывались с ним один на один в кабинете?

— Нет.

— Не испытывали вы каких-то особенных ощущений в своем теле, находясь с Дэвидом в одной комнате? Не старались ли стоять более прямо или...

— Нет.

— ... или сильно отведя плечи назад? Не двигались ли вы как-нибудь по-особенному? В тот вечер, к примеру, вы, по вашим собственным словам, наклонились, чтобы вытащить из-под стола мусорную корзину, в то время как Дэвид находился в одном помещении с вами. Когда вы делали это, не оглядывались ли вы на него поверх плеча и...

— Нет! Вертела ли я перед ним задницей? Нет! Мистер, вы с ума сошли! К тому времени я была на ногах уже около четырнадцати часов. Могла я быть заинтересована в каком-нибудь маленьком служебном флирте после такого тяжелого рабочего дня? Я попросту хотела побыстрее закончить уборку и вернуться домой к детям. Я...

Она взглянула на Нору и поняла, что была чересчур суровой. Генри снова разозлил ее. Менди резко замолчала, но глаза ее поблескивали, и она глубоко дышала. Я заметил, как по меньшей мере один из присяжных перевел взгляд с нее на Викторию, сидевшую в одном ряду со мной. Виктория не была тем активом для защиты, на который мы так надеялись. Да, она была красива, но выглядела именно такой, какой и являлась в действительности, — она была попросту холодной. Контраст между нею и Менди Джексон был совершенно очевиден. В уборщице чувствовалась страсть. О ее кожу можно было обжечься. Присяжные могли понять, почему мужчина, имевший подобную жену, мог отправиться на поиски такой женщины, как Менди Джексон.

Генри не смотрел на свидетельницу. Он раскрыл лежавшую перед нам папку и извлек оттуда документ, который принесла ему вчера Линда.

— Я хочу спросить вас насчет экзамена, который вы сдавали в тот день, — сказал он.

Менди, казалось, смутилась. Было почти видно, как заметались ее мысли. Генри помог ей:

— Мне кажется, вы говорили, что это был экзамен по европейской истории?

— Да.

— Ваша честь, — сказала Нора, — имеет ли это отношение к делу?

— Мы уже обсуждали этот вопрос сегодня утром в моем кабинете, как вы, адвокат, надеюсь, помните. Протест отклоняется.

Судья Уотлин не смотрел в мою сторону — намеренно, как мне подумалось. Он давал защитнику еще один шанс.

— Что вы получили на том экзамене? — продолжил Генри.

Менди выглядела совершенно сбитой с толку. Она снова начала изображать измученную жертву.

— Я не помню. Все то, что случилось позднее...

Генри подошел и протянул секретарю суда документ для регистрации. Он подождал, пока вещественное доказательство занесут в протокол суда, и протянул бумагу Менди. Она взяла ее из его рук за противоположный конец.

— Вы узнаете это?

Ее удивления не убавилось.

— Это листок моей успеваемости из Тринити.

— Можете вы найти в нем запись о том экзамене тринадцатого апреля?

После короткого беглого просмотра она кивнула:

— Да.

— Это освежило вашу память?

— Да.

— Какую оценку вы получили на том экзамене?

— Пятьдесят три.

— "Пятьдесят три". Это означает "F", то есть «плохо», не так ли?

— Да.

— Является ли такая оценка по данному курсу обычной для вас?

Она заколебалась. Но в руке был документ. Генри знал ответ на поставленный вопрос. Она обязана была ответить.

— Нет.

Генри взял из ее рук бумагу и вернулся к своему столу.

— Фактически ваша обычная оценка — это твердое "В", то есть «хорошо», верно?

— Да.

— Случалось ли вам раньше сдавать экзамен на "F"?

— Я не...

Стоило Генри немного приподнять брови и руку с листком, как Менди Джексон на ходу изменила свой ответ:

— Нет. Это моя единственная плохая отметка.

— Почему вы так неудачно сдали экзамен в тот день?

Она опустила взгляд на свои руки.

— Это был не особенно хороший день для меня. После того, что случилось в офисе, я не могла сосредоточиться, очень...

— Но ведь это произошло позднее. Если вы имеете в виду предполагаемое изнасилование. Этого еще не случилось, когда вы сдавали экзамен. Как же это могло заставить вас разнервничаться? Или у вас было предположение, что это произойдет?

— Я не понимаю, как ...

— Фактически вы знали о том, что должно случиться в тот вечер, не так ли? Вы уже заранее запланировали то, что произойдет, верно? Вот почему вы не могли сосредоточиться утром того дня. Не правда ли?

— Запланировала, что меня изнасилуют? Я никогда не планировала этого. Я никогда...

Она спрятала глаза, опустив лицо в ладони.

— Я не способна застраховать себя от получения одной плохой отметки, — несчастным голосом произнесла она.

Постарайся не выглядеть триумфатором, мысленно умолял я Дэвида. Смотри на нее с сочувствием, Бога ради!

Генри дал свидетельнице несколько минут на то, чтобы она могла прийти в себя.

— У меня осталась всего лишь одна тема, по поводу которой я хотел бы вас расспросить, — объявил он ей. — Вы засвидетельствовали, что испытывали страх за свою жизнь?

Менди кивнула.

— То есть вы имеете в виду, что думали, будто Дэвид собирается убить вас или причинить вам серьезные телесные повреждения, правильно?

— Да, — тихо ответила она.

— Это один из элементов, сопутствующих совершению преступления, не так ли?

Нора выразила протест в связи с тем, что вопрос не относился к делу, и Уотлин поддержал ее.

— Вы действительно думали, что он намеревался убить вас прямо там, в офисе? Или избить вас так, что вам пришлось бы обратиться в больницу? Как бы он смог потом все это объяснить?

— Я боялась, что он так или иначе причинит мне какой-нибудь вред.

— Следовательно, в действительности вы боялись потерять работу, а не того, что вас убьют или изувечат?

— Я просто боялась. Я не могла обдумать, чего именно я боюсь.

Генри был доволен таким ответом, однако она продолжила:

— Но я помню, как думала: может ли он сделать со мной такое и оставить меня в живых, рискуя, что я кому-нибудь расскажу об этом?

Генри не мог сбить ее с этой позиции и поэтому опять передал свидетельницу Норе. Обычный здравый смысл предполагает, что вы всегда стараетесь обрести преимущество с помощью последней серии вопросов, но Нора никогда не придерживалась традиций.

— У меня больше нет вопросов, — сказала она. — Обвинение завершает свое выступление.

Это показалось очень неожиданным. Мы все зашевелились и посмотрели на судью. Похоже, Уотлину тоже понадобилась минута, прежде чем он вспомнил, что должно происходить дальше. Он сказал, обращаясь к Генри:

— Вы готовы начать, мистер Келер?

— Во-первых, я намерен подать ходатайство, ваша честь. Затем, в случае, если оно будет отклонено, я хотел бы вызвать повторно офицера Кенлза.

— Он здесь? — спросил Уотлин у Норы.

— Он на телефоне, ваша честь. Он сказал мне, что будет здесь через пятнадцать минут, если это понадобится.

Уотлин взглянул на часы. Было только десять тридцать утра, но он сделал то, что, по-видимому, являлось для него простым решением проблемы.

— Хорошо, мы пораньше отпустим присяжных на ленч, а сами пока рассмотрим ходатайство.