Некроманты (сборник) - Перумов Ник. Страница 75

Я сам не заметил, как весь наш дерущийся клубок переместился в литейку. Огляделся, лишь когда услышал утробный, нечеловеческий рык: неисчислимое количество зомбяков бросило работу и хлынуло на пиршество. Литейный цех, как опасный для здоровья, одним из первых перевели на зомби-производство, и сколько их тут было – одному начальству известно. К тому времени я разжился небольшим ломом, забрав у убитого, и это пока спасало мне жизнь. Приходилось им работать как взбесившейся секундной стрелке, отмахиваясь ото всех, желающих меня сожрать или размозжить голову кувалдой.

Поскальзываясь на мокрой и липкой крови, вымазавшись в красном и черном с головы до ног, я еле держался. Стоял нестерпимый, одуряющий запах сладкой гнили, пота, фенола и крови. Нос забила мелкая черная пыль, от которой першило в горле и становилось тяжело дышать – сюда не рекомендуется входить без респиратора. Когда я уже был готов просто опустить руки от бессилия и умереть, распахнулись ворота и вбежала охрана. Не обычная, заводская, а Z-войска, созданные специально для усмирения зомби.

На легких черных скафандрах, чем-то напоминающих костюм аквалангиста, серебристый логотип «Industry Z», шея и голова защищены шлемом, крепящимся к скафандру. На плечах лежат будто небольшие гранатометы. Я вздохнул с облегчением: неужели сейчас все закончится? Но тут же снова напрягся: их всего четырнадцать.

Отряд перегруппировался, расположившись в шахматном порядке. С негромким хлопком из «гранатометов» вылетело разом семь сетей, накрыв и спутав ближайших дерущихся. Через секунду вылетело еще семь сетей, затем еще и еще. Стреляли безостановочно, так что меньше чем за минуту четверть уже валялась на полу, пытаясь разорвать крепкие двойные синтетические нити. Беда только в том, что точно прицелиться в таком месиве оказалось невозможно, так что в сети попадали и люди, которых мертвяки тут же радостно разрывали на части. Живые, впрочем, тоже не церемонились, разбивая головы плененным зомби. Начальство от этого явно будет не в восторге, не очень-то зомбяк дешев. Вот и присланный отряд не убивает их, а лишь обез-движивает.

Мертвяки, увидев нового врага, ринулись на него, и Z-войскам уже приходилось не столько усмирять, сколько защищаться. «Гранатометы» не успевали выплевывать сети, и вперед вышли трое бойцов с баллонами красного цвета. Они поливали особо ретивых сжиженным газом, замораживая их, и те замирали навсегда белоснежными статуями.

«М-да, кажется, дело плохо», – решил я. Если Z-войска начали убивать, то ситуация вышла из-под контроля. Впрочем, это стало очевидно всем буквально через минуту, когда насытившиеся зомбяки, обретя разум и оценив ситуацию, прекратили бессмысленную уже битву и бросились в противоположную сторону, к воротам, которые никто не подумал закрыть на замок. Выбежав на улицу, они первым делом рванули к ближайшему заводу: прессово-рамному, практически полностью работающему на зомбяцкой силе. Надо отдать должное Z-войскам: они делали все, что могли, но четырнадцать человек не способны остановить больше сотни зомби.

А после того, как открылись ворота прессово-рамного завода, на территории автомобильного гиганта включилась сирена и началась эвакуация.

Не знаю, о чем думали начальники, почему так долго не появлялась подмога и на что вообще все эти люди надеялись, но лично я одним из первых метнулся к выходу. Увы, то же сделали и все остальные, как люди, так и зомби, у которых к тому времени восстановилась способность думать и бояться. Наверное, они даже снова чувствовали боль. И уж точно им не хотелось умирать по второму разу! По большому счету, мы сейчас почти ничем не отличались: осмысленный, но затравленный взгляд, страх, желание выжить. Просто у кого-то при этом еще и колотилось от ужаса сердце, перегоняя кровь, а кто-то очень хотел этой крови напиться.

Я опять оказался в самой гуще, но теперь на меня никто не нападал: мы все просто хотели оказаться подальше отсюда. И ворота пали. Зомби хлынули на улицы города. Я попытался нырнуть во дворы, но наткнулся на работягу с монтировкой.

– Эй! Я свой! – заорал я, поднимая ладони вверх, но он меня будто не слышал. Следующее, что я помню – удар тяжелым по голове.

Когда очнулся – дико болела башка. Не сразу понял, где я. Подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Какой-то подвал, над потолком – окно с выбитым стеклом, сквозь него сочится лунный свет, так что вполне себе можно оглядеться, что я и сделал. Тут же вскочил на ноги: я был не один!

– Тшш, тихо, не бойся меня, – голос показался знакомым, откуда-то из другой жизни.

Темный силуэт медленно приближался, и в серебристом свете я разглядел широченные плечи, тугие бицепсы, обтянутые рубашкой, тяжелый подбородок, взъерошенные волосы, неоднократно сломанный нос. Он напоминал тафгая, и от этого становилось не по себе.

– Санёк, это же я.

Я вздрогнул. Санёк… Да, это я. Но откуда он меня знает? Уже смелее вгляделся в лицо, хотя для этого пришлось задрать голову.

– Стас? – В голове всплывали обрывки воспоминаний.

Он улыбнулся до ушей и отчаянно закивал:

– Санёк, чертяка! Рад тебя видеть!

Я тоже улыбнулся. Стас – мой давнишний товарищ, кстати, он действительно раньше был тафгаем, но после травмы колена не смог больше играть в хоккей и устроился на завод. Правда, я его уже давно не видел.

– Ты куда пропал? Неужели уволился? – спросил и увидел, как улыбка сползает с его губ.

– Нет, Санёк, просто мы теперь работаем в разных сменах…

Я похолодел и инстинктивно отшатнулся. На нашем жаргоне «перейти в другую смену» означало стать зомби. Их старались не ставить вместе с людьми. Либо отдавали одну, чаще ночную, смену, либо все, и тогда цех полностью избавлялся от своих наемных работников.

Стас – зомби… Принять это было тяжело.

– Ты ведь был в этой заварушке?

Он кивнул, чего я, собственно, и ожидал. Понятно, почему он сейчас выглядит нормально: кровь. Все, кто там был, напились ею до отвала, так что с неделю, если не больше, будут людьми. И Стас сейчас – тот самый, мой товарищ, добряк и весельчак. Надолго ли?.. Этого не знает никто, даже он сам. Я перевел разговор на другую тему:

– Как я тут оказался?

– А ты сам что помнишь?

– Помню, как все высыпали из ворот, как попытался спрятаться во дворах, но нарвался на одного ретивого урода с монтировкой. Все.

– Я как раз был рядом с этим ретивым уродом, и когда увидел, на кого он поднял монтировку, – забрал тебя и отнес подальше, вот в этот подвал. Потом просто ждал, очнешься ли ты, но твоя башка оказалась крепкой! – чуть улыбнулся он.

– Да, хлипкий нам дают инструмент, – усмехнулся я в ответ.

Следующий час мы решали, что делать дальше. Казалось бы, очевидно: выбираться из города, пока не объявили карантин и не начали тотальную зачистку. Но я не мог взять Стаса с собой и не мог бросить его тут: оставаться в городе он категорически не хотел. Производители уверяли, что зомби безопасны и что страхи, будто от их укусов человек может стать таким же, – не более чем вымысел писателей и сценаристов. Но лично я не верил «Индустриальной заднице». Да, мертвяки спокойны, пока тупы и им раз в неделю дают куриную кровь, но как они себя поведут в городе, среди людей? Не решат ли, что человеческая кровь вкуснее? И что станет с человеком, останься он в живых после укуса? Говорят, «Индастри зэд» создает зомбяков, используя контролируемый вирус… Может, брешут, и Стас, конечно, мне друг, но выпустить его, дав полную свободу… Ох… Слишком тяжелый выбор для парня из деревни.

Вслух я всего этого, конечно, не сказал, нес какую-то чушь, убеждая, что остаться в городе безопаснее. Стас, кажись, тоже все прекрасно понимал, соглашался с моими доводами, но при этом гнул свою линию. В итоге мы пришли к компромиссу: идем вместе до границы, а дальше решаем, что делать: уходить или оставаться. В конце концов, мы еще можем и не дойти.

С предрассветной дымкой пришли заморозки. Ёжась, мы беззвучно выскользнули из подвала и пошли на запад, вжимаясь в стены при малейшем шорохе. Все переправы, скорей всего, закрыли, так что двигаться надо было вдоль реки, но глухими дворами.