Душитель из Пентекост-элли - Перри Энн. Страница 36

Питт встал:

– Благодарю вас, отец Яго. Не скажу, что вы очень помогли мне, но этого я и не мог от вас ожидать.

Распрощавшись, Томас вышел из прохлады и тишины церкви на улицу с ее нагретым солнцем воздухом, шумом повозок, спешащими пешеходами, цокотом копыт, криками и грязью. Он чувствовал еще более сильную симпатию к Джонсу, но при этом еще больше укрепился в своем подозрении, что в чем-то главном тот опять ему солгал.

– Итак, вы что-нибудь узнали о Фитцджеймсах? – уже почти в отчаянии спросил Джон Корнуоллис Томаса Питта. Был конец дня, и солнце оранжевым шаром опускалось за крыши домов и за дымное облако, стоявшее над городом. От раскаленных тротуаров поднималось тепло. Остро пахло конским навозом, собранным у обочин и ждущим, когда его вывезут.

На улицах было еще много прогулочных экипажей, хотя на набережной начали зажигаться фонари, теперь уже электрические. Был час, когда лондонцы готовились к походам в театр или оперу, в ресторан или на званый ужин. На реке яркими огнями горели прогулочные пароходики, с которых доносилась музыка.

– Нет, – устало ответил Питт, присоединившись к глядевшему в окно начальнику. – Яго Джонс не сказал мне ничего более того, что сказали все остальные. Какой-то десяток лет тому назад Финли и его приятели занимались тем, что прожигали жизнь. А что теперь? Яго почти не видится с бывшими друзьями, не считая случайных встреч. И в это легко поверить, учитывая, что он – новый священник в приходе Уайтчепел. – Томас улыбнулся. – А это, как известно, не та территория, которую облюбовали бы для себя Фитцджеймсы. В Министерстве иностранных дел о Финли говорят как о способном, прилежном молодом человеке, умеющем вести себя не хуже, а порою даже лучше других. Как только он удачно женится, его, скорее всего, ждет очень хорошая должность в одном из посольств за границей. У него несомненный талант в этой области и много обаяния.

– Однако у вас есть свидетельство Розы Берк против него! – не мог согласиться с этим Кронуоллис. Теперь он смотрел не в окно, а на своего подчиненного. – А значок, запонка? Вы опознали их?

– Да.

Помощник комиссара полиции был очень серьезен.

– В таком случае что беспокоит вас, Питт? У вас есть другие свидетельства, о которых вы мне не сказали? Или вы боитесь политического давления? – Он покачал головой. – Друзья Фитцджеймса усилили нажим, но это не меняет моего решения оказывать вам полную поддержку, если вы уверены, что он виновен, и сможете доказать это.

– Благодарю вас, сэр. – Томас был по-настоящему тронут. Это был неоценимый подарок судьбы: его начальник готов поддержать его, несмотря на яростные нападки влиятельных людей, несмотря на то что это могло навредить ему самому по службе. А ведь Питт сам еще не был полностью уверен в своих выводах. Понимает ли Корнуоллис, сколь могущественны друзья Огастеса Фицджеймаса, для которых главное – воспользоваться возможностью и прекратить расследование независимо от того, виновен Финли или нет? Учел ли он, что у Огастеса могут быть столь же сильные враги? В ушах начальника полицейского участка звучали слова Яго Джонса, и не прислушаться к ним он не имел права…

– Вы не ответили мне! – Голос Джона прервал мысли Томаса.

– Мне хотелось бы, чтобы еще кто-нибудь в Уайтчепеле подтвердил, что видел Финли… любой другой свидетель, – ответил Питт. – У меня нет достаточных доказательств, что он был там в тот вечер или в другой день. Я велю Телману завтра же все хорошенько разузнать и сделать это как можно осторожней.

– Это ничего не даст, – усомнился Корнуоллис. – Возможно, Финли больше развлекается на Хеймаркет, но это совсем не означает, что он не наведывается и в Уайтчепел. Вы опрашивали кебменов? Проституток с других улиц? Местных констеблей?

– Юарт опрашивал. Никто его не видел. Но в западных районах его знают.

– Проклятье! – выругался Джон. – Когда его слуга видел в последний раз значок и запонки? Или кто-нибудь другой, чьи показания могут быть непредвзятыми?

– Слуга утверждает, что никогда не видел ни значка, ни запонок, – ответил Томас.

Корнуоллис выслушал этот ответ молча.

По улице двигалась цепочка фонарей – проезжали экипажи. В тихом вечернем воздухе был хорошо слышен стук колес и цокот копыт по камням набережной.

– Что вы думаете об этом, Питт? – наконец нарушил тишину помощник комиссара полиции.

– Я думаю, что он виновен, но не уверен, что мы уже доказали это. – Томас и сам удивился тому, что невольно сказал. – Не совсем уверен, – поразмыслив, добавил он.

– Тогда докажите это, – сурово сказал Корнуоллис. – В течение недели.

– Да, сэр, – ответил Питт. – Я сделаю все возможное.

Глава 5

Для Эмили этот день был самым обычным, как и любой другой летний день в Лондоне. Она встала в восемь утра, а в девять уже была в Гайд-парке, где обменялась кивками со всеми многочисленными знакомыми, кто был ей приятен, но не числился у нее в настоящих друзьях. Это был погожий день, воздух был свеж и ароматен, а лошадь вела себя просто великолепно. После хорошей прогулки миссис Рэдли уже в десять часов была дома, чувствуя себя бодрой и полной сил.

Джек уже ушел в Уайтхолл, а сын был в учительской, поэтому Эмили завтракала в одиночестве. Малютка Эви, как всегда, была в детской на попечении няньки.

Последующие два часа хозяйка дома бралась за книгу, затем отвечала на письма, которых оказалось немного, и, по собственному заключению, тратила время попусту. Пришлось составить меню на день, на сей раз без советов Джека из-за его отсутствия. Наконец молодая дама решила вызвать экономку и обсудила с ней домашние дела: белье и обязанности горничных, ведающих кладовыми. Миссис Рэдли расспросила ее о том, как справляется с работой новая горничная при кухне и откуда появилось пятно на ковре в библиотеке. Все прочее, о чем она вспомнила, оказалось уже благополучно решено без ее советов и распоряжений.

Затем, заведя разговор со своей горничной, Эмили обнаружила, что та уже сама разрешила все мелкие проблемы, которые возникли в этот день.

– Пятно красных чернил на рукаве моего утреннего пеньюара, – начала было хозяйка, с удовольствием разглядывая карту Индии, которую нашла среди учебников Эдварда.

– Все исправлено, миледи, – с удовольствием доложила служанка.

– Неужели оно сошло? – удивилась Эмили. – Ведь это красные чернила!

– Все сошло, миледи. От горчицы. Я немного намазала пятно горчицей, простирала, и оно исчезло.

– Спасибо.

– Если вы дадите мне несколько капель джина, я почищу бриллиант на вашем браслете. Он немного потускнел. Я попросила джин у кухарки, но она не дает без вашего разрешения. Наверное, думает, что я собираюсь его выпить!

– Да, конечно, я ей скажу, – ответила Эмили, чувствуя себя ненужной в собственном доме.

Столь же безуспешными были и ее встречи с кухаркой и нянькой.

В полдень миссис Рэдли решила повидаться с матерью, но оказалось, что той нет дома. Погадав, что лучше – поехать по магазинам или зайти на художественную выставку, – молодая женщина решила в пользу последней. Но выставка оказалась ужасно скучной. Картины были сентиментальны и манерны, а их расположение в галерее удивительно напоминало то, что Эмили видела в прошлом году.

Вернувшись домой, она разделила ланч с бабушкой, которая настояла на том, чтобы внучка рассказала ей, как провела утро и о ее планах на целую неделю. Выслушав ее, старая леди нашла все банальным, бесцельным и легкомысленным. Ворчала она намеренно, потому что завидовала Эмили и сама бы с удовольствием потратила время именно так. Миссис Рэдли же в душе была полностью согласна с бабушкиной оценкой.

– Ты должна помогать мужу, – сердито упрекнула ее старушка. – Ты должна делать что-то полезное, как я в твои годы. Я состояла в совете помощи незамужним матерям при нашем приходе. Ты не представляешь, скольким непутевым девчонкам я помогла устроить свое будущее!

– Да поможет им Бог, – пробормотала про себя Эмили.