Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ. Страница 128

На третий год Колард появился в кузнице, но только потому, что приехал торговец — не тот, а другой. Пока он торговался с Брэзоном, Колард стоял в тени, но когда дело было закончено, сын кузнеца выступил вперед и коснулся руки торговца.

Он ничего не сказал торговцу, только кивнул в сторону стола, на котором расстелил кусок ткани и поставил целую серию маленьких фигурок. Тут были и животные причудливой формы. Тела их были выполнены с таким совершенством, будто бедняга Колард, обреченный до конца жизни ходить скрюченным, вложил в эти фигурки все свое желание быть таким же, как его товарищи. Фигурки были частью из дерева, но в основном из металла. Брэзон, остолбеневший при виде такого совершенства, заметил особый блеск. Это был тот самый металл, который он отложил в сторону, боясь браться за него после того случая.

Торговец сразу понял ценность пещей и решил купить. Колард хриплым каркающим голосом назначил цену, которую даже Брэзон нашел хорошей. Когда торговец ушел, Брэзон повернулся к Коларду. Он даже забыл о пустой маске, которой только глаза придавали сходство с живым человеком.

— Колард, как ты их сделал? Я никогда не видел подобной работы, даже в Туфорде, в лавках заморских купцов. Раньше… раньше ты никогда не делал такого… — он начал путаться в словах, глядя на маску, будто говоря не с сыном, а с кем-то чужим, вроде тех, кто, как рассказывают, танцуют вокруг неких камней, к которым осторожный человек и близко не подойдет.

— Не знаю, — ответил скрежещущий и грубый, как лай, голос. — Пришло в голову, вот и сделал. — Колард повернулся, чтобы уйти, по отец удержал его:

— Твоя выручка.

Тут были заморские монеты, годные для обмена или в переплавку, малиновая ткань, два ножа с рукоятками из резного рога.

— Сохрани это, — Колард хотел пожать плечами, но потерял равновесие и вынужден был схватиться за край стола. — Зачем мне богатство? Мне ведь не покупать свадебных подарков невесте!

— Но если тебе не надо того, что дал торговец, зачем же… — спросил Эрнар, который тоже был здесь. Он был слегка раздосадован, что его младший брат, ничем особенно не выделявшийся ранее, сделал такие замечательные вещи.

— Не знаю, — Колард повернулся к брату. — Наверное, хотел знать, имеют ли они ценность для умного умельца. Да, отец, ты напомнил мне о моем долге, — он взял кусок тонкой ткани и маленькую золотую монетку с ушком, чтобы можно было носить на цепочке. — Мудрая Женщина сделала для меня все, что могла… — И, помолчав, добавил: — А остальное пусть пойдет на мою долю в хозяйстве, раз я не могу зарабатывать на хлеб в кузнице.

В сумерках он принес свой подарок Шерване. Он выложил его на стол в маленькой комнате, где так хорошо пахло сухими травами и отварами из них. Сова со сломанным крылом наклонилась с полки над его головой, а маленькие дикие животные, ставшие здесь ручными, торопливо разбежались при его появлении.

— Я приготовила… — она подошла к шкафчику и достала маску; которая была гораздо мягче той, что была на Коларде. Он с удивлением пощупал ее.

— Хорошо выделанная кожа, — сказала она, добавив: — И подвергнута действию погоды. Я давно искала что-нибудь подходящее. Ты примерь ее. У тебя была работа?

Он полез во внутренний карман куртки и достал последнюю вещь, которую принес он Шерване. Если торговец с жадностью взял то, что увидел утром, то как он загорелся бы при виде этой вещи? Это была статуэтка крылатой женщины. Руки ее были широко раскинуты и подняты вверх, будто она тянулась в небо к чему-то страстно желаемому. Она отличалась от тех фигурок, что он продал, как законченное лезвие ножа от грубой его заготовки.

— Ты видел Ее? — Шервана протянула руку к статуэтке, но не коснулась ее.

— Как и все остальное, — проскрежетал он в ответ, — во сне. А когда проснулся, решил сделать образ мечты. Мудрая Женщина, если ты и вправду мне друг, дай мне что-нибудь, чтобы я уснул и не проснулся.

— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, иначе моя лечебная сила пройдет между пальцами, как текучая вода. Но знаешь ли ты, почему ты видел такой сон? Какие места тебе снились?

— Знаю только, что местность, которую я видел, не в Долинах — по крайней мере, какие они сейчас. Может ли человек видеть во сне далекое прошлое?

— Человек видит собственное прошлое. Но если ему дан талант, почему бы ему не увидеть и более далекое прошлое?

— Талант! — Колард произнес это слово, как молитву. — Какой талант?

Она переводила взгляд с него на крылатую фигурку.

— Колард, мог ли ты раньше делать такие вещи?

— Ты не понимаешь. У меня только руки, а я отдал бы все за прямую спину и за лицо, от которого бы женщины не шарахались с визгом.

— Ты никогда не позволял мне бросить руны о твоем будущем…

— Нет, и не позволю! — вскипел он. — Да и кто пожелал бы этого, будь он такой, как я? А насчет того, почему такой сон и последующее воплощение мечты пришли ко мне… Видишь ли, я перекладывал в кузнице тот необычный металл. В нем, наверное, какое-нибудь страшное колдовство. Тот торговец так и не вернулся сюда, и мы не смогли спросить его.

— Я уверена, — сказала Шервана, — что этот металл из какой-нибудь цитадели Древних. У них тоже были войны, но они пользовались не мечами и копьями, а чем-то более сильным. Возможно, торговец случайно попал в древнюю цитадель и взял остатки такого оружия?

— И что же? — спросил Колард.

— Этими вещами человек пользуется эмоционально, но делает их своими руками, носит с собой, вкладывает в них свою жизнь. Такое влияние может оставаться много лет. И если этот остаток эмоций внезапно выпустить, они войдут в неосторожного человека, откроют…

— Понятно, — Колард провел пальцами по чисто выскобленной поверхности стола. — И пока я лежал больной, я был таким образом открыт для… и в меня вошла память других людей?

Она закивала:

— Именно! Возможно, ты видел во сне Долины, какими они были до прихода сюда нашего народа.

— А что в этом хорошего для меня?

— Не знаю. Но пользуйся этим, Колард, пользуйся! Если дар остается неиспользованным, он вянет и мир становится беднее.

— Мир? Ну, что ж, я могу продавать это. И если я буду зарабатывать свой хлеб, никто меня не потревожит Всю жизнь идти по темной дороге и никогда не свернуть в гостеприимную дверь…

Шервана молчала. Потом вдруг схватила его за руку, прежде чем он успел ее отдернуть, и повернула ее ладонью к свету. Он хотел вырвать руку, но не смог Она наклонилась и стала рассматривать линии на его ладони.

— Не надо прорицаний! — закричал он. Сова зашевелилась и опустила здоровое крыло.

— Разве я что-нибудь говорю? — спросила Шервана, выпуская его руку. — Как хочешь, Колард. Я ничего не сказала.

Он смущенно отвел руку и потер ее пальцами другой руки, как бы собирая отметки, оставленные Шерваной.

Мне пора идти. Он взял маску, собираясь примерить ее в своей хижине, где никто не увидит его лица.

Иди с миром, сказала Шервана, как было принято говорить среди ее народа, и почему-то эти слова дали ему некоторое облегчение.

Шло время, все избегали хижины Коларда, а он никого не приглашал к себе, даже отца. Второй торговец тоже не приходил, но зато пришли новые из большого мира за Долинами, из мира, который людям Гейла казался легендарным.

Когда лорд Висис женился, у него была дочь от первой жены. Но теперь пошли разговоры не только в Гейле, но и на дальних фермах, потому что в замок приехали люди, начали чистить и приводить в порядок комнаты в центре замка Висис посылал туда свою дочь, леди Джесинду, так как в городе она болела.

Болела! Колард на пути к колодцу остановился в темноте, потому что голос его невестки Никелы резко звенел. Это не новость! Когда дама Матильда позвала меня к себе в комнаты посмотреть, много ли еще травы надо насушить под ковер, она говорила достаточно откровенно Молодой леди никогда не будет лучше. Маленькое скрюченное существо, похожее на ребенка, а не на девицу на выданье. Впрочем, нашему лорду не найти желающего взять ее в постель, если только он не даст за ней приданого, как за дочерью Высокого Лорда.