Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ. Страница 45

— Тебя это удивляет?

Странно, но меня это не удивляло. Суссия, не проронив ни слезинки, готова была поехать с невестами и с любопытством и жаждой приключений ждала отъезда.

— Мы обе одной и той же натуры, Джиллан. Поэтому этот монастырь не для тебя.

— Ты имеешь в виду, что я должна ехать с легким сердцем и выйти замуж за оборотня и колдуна?

— Именно. — Она все еще улыбалась, — Подумай о том, какое это будет приключение, моя дорогая Джиллан. Я тебе очень завидую.

Она была права — и еще как права!

— А теперь скажи, какую дозу ты ей дала? — спросила она. — И каков твой план?

— Я дала ей снотворное, и она будет спать долго, проснется через день-полтора, освеженная, с успокоенными нервами и мыслями.

— Но если она будет спать здесь… — Суссия задумчиво прикусила свою нижнюю губу.

Это не входило в мои намерения. В этом сне она была в полном моем распоряжении. Как только начнется Час Великого Молчания, я перенесу ее в свою комнату. Суссия кивнула.

— Хорошо придумано. Ты более рослая, чем она, но в сумраке рассвета ничего не будет заметно. Я принесу тебе одежду для верховой езды, а также ее куртку и накидку. Ты будешь прятать слезы под этой накидкой. Ты будешь молчать, и не думаю, что Лорд Имграй будет задавать тебе вопросы, если ты пойдешь к своей лошади с закрытым накидкой лицом. Остается ещё прощание с аббатисой. Она должна благословить невест у двери часовни.

— Это будет очень рано, и если пойдет снег… Есть еще несколько моментов, которые я надеюсь преодолеть только с помощью случая.

— Я сделаю все, что смогу, — сказала Суссия.

Потом мы стали обсуждать подробности моего плана. В конце концов Маримма оказалась в моей постели, а я лежала на ее в теплом нижнем белье, в костюме для верховой езды и разрезной юбке, которую мне принесла Суссия. Вся эта одежда была из тонкой ткани, одежда, которую я не носила в монастыре, и ее серебристый цвет подходил к цвету накидки, которую мне тоже принесла Суссия. Куртка была светлого цвета, и на ней красным и золотым был вышит крылатый конь, летящий над зелено-голубыми линиями, означающими море — герб Мариммы.

Я заплела свои черные волосы и закрепила их на голове, потом натянула капюшон и вуаль для путешествий, сделав из них нечто вроде маски, закрывающей мое лицо. Когда я была готова, Суссия критически осмотрела меня.

— Тот, кто хорошо знает Маримму, боюсь, не ошибется. Но Лорд Имграй видел ее редко и те, с кем ты поедешь завтра утром, никогда прежде не знали ее. Ты должна будешь проявить все свое мастерство, чтобы сохранить маскировку, пока, наконец, возвращение не станет невозможным. Место встречи с всадниками находится не особенно далеко, возвращение вызовет задержку, а плохая погода на плоскогорье может задержать его еще больше, поэтому Лорд Имграй не отважится на возвращение. Ему же нужны двенадцать невест и еще одна, и они у него есть… Это будет твоей защитой против гнева, если он раскроет тебя.

Да, это будет единственной защитой, которая у меня есть. Страх захлестнул меня, но я не позволила ему затмить мой разум. Я должна была вооружиться уверенностью.

— Всего хорошего, Джиллан.

— И я желаю тебе всего хорошего и даже еще больше, — коротко ответила я, взяв мешочек с травами и лекарствами, который перед этим упаковала. И все же мне на мгновение захотелось отступить и все бросить, но я без колебаний отбросила это желание.

Снова вернувшись в комнату Мариммы, я провела там остаток ночи, приняв кое-что из моего запаса снадобий, так что, несмотря на то, что я почти не спала, утром я была свежей и бодрой, когда в дверь осторожно постучали.

Я надела на голову капюшон и накинула поверх него накидку, но все же медлила отозваться. Потом я услышала шепот:

— Ты готова?

Суссия. Когда я подошла к ней, она быстро положила руку на мое плечо, словно заботливо оберегая свою новую подругу. Я стала играть свою роль и, слабая и дрожащая, вышла в большой зал. Еда уже ожидала нас: походный завтрак и горячее питье. Мне удалось съесть намного больше, чем это было заметно со стороны. Суссия, как моя подруга, сидела возле меня и тихо, но настойчиво говорила со мной заботливым голосом. Она шепотом рассказала мне, что ей удалось с помощью различных уверток услать подруг Мариммы, потому что я очень боялась, что их сочувствие может привести меня к гибели. После истерического припадка Мариммы вчера вечером, когда ей сообщили эту новость, они с готовностью поверили этому.

Все шло так, как я и надеялась. Когда Лорд Имграй, до сих пор избегавший меня, наконец подошел, чтобы увести меня, я пошла, пригнувшись и плача, как я надеялась, достаточно жалобно. Последняя проверка произошла тогда, когда я опустилась на колени, чтобы получить благословение от аббатисы Юлианны. Она каждой из нас дала Поцелуй Мира, и поэтому я должна была на мгновение откинуть свою накидку. Я напряжённо ждала того, что вот-вот буду разоблачена. Но в выражении лица аббатисы Юлианны ничего не изменилось, когда она наклонилась и ее губы прижались к моему лбу.

— Иди с миром, дочь моя, — произнесла она ритуальную фразу, но я поняла, что эти слова предназначались именно мне, а не Маримме. И, ободренная этим, я с помощью Лорда Имграя взобралась в седло и мы выехали из Норстатта. Я впервые покинула его стены после десяти лет, проведенных в этих каменных стенах, где веками ничего не менялось. Мои планы начали исполняться.

Скача по скованной холодом долине, мы почти ни о чем не говорили. Сначала мы ехали по трое или по четверо рядом и каждую пару женщин эскортировали один или два воина, но потом нам пришлось ехать гуськом друг за другом, потому что дорога все более сужалась, пока, наконец, не превратилась в узкую тропу. Я закуталась в свою накидку и молчала. Меня все еще удивляло, почему аббатиса не разоблачила моих намерений. Испытывала ли она к Маримме настолько сильную симпатию, что была готова даже пойти на обман, чтобы спасти свою фаворитку? Или она смотрела на меня как на помеху в своей маленькой тихой обители, от которой она таким образом избавлялась?

С каждым новым часом нашего путешествия шансы на возвращение все уменьшались. И, если это было возможно, Лорд Имграй всё время поторапливал нас. Как далеко находилось место нашей встречи с Всадниками? Я знала только, что оно находилось где-то на краю степи.

Мы миновали Харродейл с его отдельными крестьянскими домиками, там не было ни одного человека, только животные, и после Харродейла дорога стала все круче подниматься вверх. В Хокердайле нас сопровождал шум воды, струящейся на равнину быстрым потоком и не полностью еще скованной льдом. У конца долины мы проехали мимо домика поста, и из него вышли несколько человек, чтобы приветствовать нашего Лорда и перекинуться с ним несколькими словами. Во время этой короткой задержки ко мне приблизился другой пони, и всадница, ехавшая на нем, пригнулась ко мне.

— Может быть, они вообще не хотят делать никаких остановок, чтобы дать нам передохнуть? — громко спросила она, может быть, надеясь, что ее слова достигнут ушей Лорда Имграя.

— Похоже на то, — тихо ответила я, потому что я не хотела, чтобы меня слышали.

Она нетерпеливо одернула свою накидку и ее капюшон сполз немного назад. Это была Кильдас, которая так злобно говорила за столом о Тольфане. Темные тени лежали под ее темно-голубыми глазами и тонкие морщинки пролегли вокруг ее полных губ.

— Ты здесь по его выбору, — сказала она, кивнув в сторону Лорда Имграя. — Нос сегодняшнего дня ты слишком молчалива. Какой же бич страха он использовал, чтобы сделать тебя уступчивой и добиться своей цели. Вчера вечером ты клялась, что никогда не поедешь с нами… — Она не выказывала никакой жалости, только любопытство, так как страдания других помогли ей забыть о своем собственном горе.

— У меня была целая ночь для раздумий, — ответила я.

Она коротко усмехнулась.

— Да, это, должно быть, были великие раздумья, если сейчас ты так спокойна. Зал дрожал от твоих воплей, когда тебя уводили в твою комнату. Теперь ты согласна на то, что у тебя будет жених-колдун?