Вопросы сегодня, ответы вчера... - Тумп Саша. Страница 23
Тогда, если бы не отец Витьки Марьясова, они точно бы дошли до него. Но… отец Витьки на «козлике» остановился: – Чё вы тут делаете?.. Как вас сюда черт занес?.. Кыш, в машину, пока ухи не оторвал!.. Ну, получите вы сегодня…
Насчет этого Витькин отец был прав. Получили!
«Да нет! Не прошлым летом…» – думал Петька, выходя на улицу. – «Это, почитай, было, как спутник смотрели. Снегу было тогда невидимо. Все выходили спутник смотреть. Чудно… Как звезда, а движется. У Женьки приемник был, там найдешь его – он пикает. Отец Женькин включит, а он так: – Бип…бип…бип… Выскочишь на улицу – летит.
Забежишь в дом – Бип…бип…бип… Да! Приемник долго нельзя слушать. Там батареи огромные – БАС… Садятся если долго слушать…
Да, это ясно!.. В фонарике тоже садятся… Если лампочка – на «два с половиной» – вообще мигом. Если на – «три с половиной» то на дольше хватает…
А зачем на «три с половиной»… чё там – еле светит.
Ясно, что водопад есть.
Горы кругом, – как водопаду не быть.
Да-а-а-а! Помешал тогда отец Витьки… Еще говорит: «Они чуть не к Беле дошли… К Фыркалу!..» Если бы ушли к Фыркалу, то Сундук видно было бы… Сундука же не было… Вот ведь – Сундук… Так никто и не добрался… Может правда там золото?..»
Петька дошел до дома Женьки.
Тот был дома. Поди тоже досталось?.. Вряд ли… Отец Женьку не порет… Милька не дает. Милька – сестра его старшая.
– Собрались! И куда сейчас намылились?.. – мать Женькина стояла около печки.
– Да не куда. К вам вот… – Петька стоял напротив тети Клавы.
– Тогда раздевайся и за стол.
«Да, за стол… Тогда, когда бутылка с карбидом взорвалась тоже вроде – «За стол». А потом – «А чё рубашка-то в крови…» «Чё с рукой-то…» «А ну-ка покажи…» «Вы чё с ума сошли…» «Отец, глянь…» Да ещё матери все рассказала…» – вспомнил Петька. – Евши мы. Подожду!
– Ты, давай тут, не выкаблучивайся… К столу!.. «Евши они…»
Женька посмотрел в упор. Петька подмигнул и закрыл глаза. Тот тоже – понял.
У Женьки в большой комнате еще и «голландка» – тепло.
Между «голландкой» и печкой вообще – нормально.
– Пороли?– Женька скривил рожу.
«Конечно, когда тебя не порят – чё не спрашивать…»
– Да, так… Батя с утра психует. Три ведра кипятка отнесли – так и не завелась его полуторка-то… Может, потеплеет… Весь день в гараже промаялся–...Петька вспоминал недавний «разговор» с батей. – А тебе чё сказали? – он перевел разговор на другое.
– Чё сказали… «Думать», – говорят, – «надо… Люди ведь вокруг… А вы…» А мы – чё, Петь, мешаем им что ли?..
– Темные они все, Женька! Вот дед говорит: «Темные мы все!..»
– Темные… – согласился Женька и опять скривился. – Больно было?
– А то?.. Порол, как не своего… Взял ремень-то с косяка. Помял, перекрутил раза три и с «оттяжкой» … То «на себя», то «в сторону», то «на себя», то в «другую»…
Хоть бы мороз спал. По морозу поди – заведи машину-то..
– А у меня батя мамке говорит: «Не буди ты его, когда метель да снег. Пусть спит. Вечером уроки проверишь. А мамка говорит: «Так я не только поэтому. В доме-то выстывает. За печкой приглядит… Опять же в школу… Вдруг чё не так… Стыду не оберешься». А батя: «Пусть уж спит, чем люди говорят…» – Женька замолчал.
– Я тоже с утра печку топлю. Чё сделаешь… Не бабское дело… – Петька явно намекал на Мильку. Она ему нравилась. Правда, Милька училась уже в восьмом классе.
– Ну, ты чё решил-то? Вроде за окном дует?– Женька подвинулся ближе.
– Чё решил? Чё решил? – Петька сделал вид, что думает. – Женьк! А вот если с Кубы сироту – нам отдадут? А?.. А то вот говорят – много сирот-то там. Говорят: «Берите!» Я мамке говорю – «Давай возьмем. У нас хорошо все. А?..»
– Нет, Петька, не дадут. Папка сказал, что «к нам не отдадут». В город там или в район… Нам не отдадут…
Вот если бы «свет» у нас был… Может тогда бы и подумали…
А так, наверное, разберут те, у кого «свет».
Петька с Женькой сидели, молчали, думая о своем.
В мыслях были: и Фидель Кастро, и Сундуки, и Шира, и водопад, и Туимка…
– Снег хороший идёт! Ну, так завтра как? – напомнил Женька.
– Как всегда!.. Завтра мы им дорогу к конторе проторим в два раза длиннее…
Мы вообще сначала пойдем к мосту, и только оттуда зигзагами к школе, а, не доходя, повернем к бульвару и только потом к конторе…
– Здорово! – Женьке идея нравилась. – Так опять выпорят! – он посмотрел на Петьку.
– И чё? А мы их заставляем по нашей тропе идти? Не нравится – пусть, напрямик свою тропят. Нече спать-то…
…Утром все, идя на работу, ругались: «Какой дурак утром шел «рулетом» по сугробам, не пойми как? Чтоб ему…»
Когда-то...
«Весна – самое замечательное время года.
Во-первых, можно надеть любые сапоги и ходить по лужам. Просто так ходить – не интересно, поэтому проще сделать кораблик из дощечки от ящика, вбить гвоздь – мачту, одеть «парус» и провожать его до самой Туимки. Потом он поплывет по Туимке до самого моря.
Тут, конечно, придется помогать «кораблю», потому, что он будет застревать на «порогах». Его будет крутить, вертеть, несколько раз перевернет, парус намокнет,… но это не имеет значения, поскольку цель, все равно, будет достигнута.
Можно, конечно, взять нож от сенокосилки и вставить его в дно «корабля», он треугольный и острый, но он будет цепляться за дно… Казалось бы – корабль должен быть устойчивее, но мелко…. Мешает. Поэтому «киль» придется нести в кармане до самой реки.
Опять же одному это делать не очень интересно, поскольку потом как рассказать об этом… и кому?...» – так думал Петька, идя в отцовских сапогах к своему другу Женьке на улицу Гагарина.
– Петр! Разувайся. Ты по делам, или куда-то людей смешить собираетесь? – тетя Клава стояла на крыльце, загородив Петьке вход.
– По делам! – Петька не стал врать.
– И какое на сегодня дело?
– Стамеску не могу свою найти – стамеска мне нужна, – Петька помолчал и добавил, – И ещё кое-что!
– «Кое-что» – это бинты и «зеленка»?
– Гвоздь драночный – тонкий и длинный, – сказал Петька и посмотрел на свою левую руку, вспомнив, как они с Женькой зимой ставили парус на санки. – Тупая она у меня. Папка затупил. Править надо. Здорово, Женьк!
Из-за спины тети Клавы выглянул Женька.
– Идите оба в дом. Холодно. Ты бы еще голый выскочил, – мать задвинула Женьку в сенки.
Женька закрыл оба глаза и сморщил лицо. Было смешно, и Петька засмеялся.
– Смех без причины – признак дурачины, Петенька, – сказала тетя Клава и протолкнула Петьку вслед за Женькой в дом.
Стамеска была тупая. Да, она и не очень-то нужна была, – решили кораблики делать из коры лиственницы. Для этого пригодится и обычный нож.
Женька с Петькой высочили на улицу к поленнице, чтоб выбрать подходящий кусок коры.
«Куда?...Голые!» догнало их уже около поленницы.
– Уже идем! – крикнул Женька, пристраивая кусок коры на чурку и беря топор, чтоб разрубить его пополам.
Топор врезался в толстую кору и застрял в ней.
– Давай бей колуном сверху по обуху, – сказал Женька Петьке, держа топор на вытянутых руках и поглядывая на него.
От первого же удара кора лопнула и развалилась на две большие части.
– Большой будет. На поворотах об берега будет биться, – сказал Женька, разглядывая кору.
Петька оценивающе оглядел сначала Женькин кусок, потом свой, положил свой на чурку, аккуратно наставил топор.
– Бей, ты! – он бросил взгляд на колун.
Женька взял его и аккуратно ударил. Топор вонзился в кору.
– Ты гладить белье сюда пришел или с топором работать? «Бей!» – было сказано, – Петька недовольно забурчал, подражая своему отцу.
– А ты бы голову убрал. Не петух, вроде, – среагировал мгновенно Женька, глядя на куриные перья на чурбаке.
Петька отстранился, и длинная узкая полоска коры от удара упала на землю.