Отель на берегу Темзы. Тайна булавки - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 42
— Конечно, ваше желание для меня закон! Но неужели вам не жалко расставаться с ними?
— Мне будет тяжелее, если они останутся у меня, — прошептала она. — Кроме того, у меня к вам еще одна просьба: никто не должен знать имени жертвовательницы. Вы можете написать, что пожертвование сделано светской женщиной — все что хотите, только не актрисой… Обещайте исполнить эту мою просьбу.
Тэб утвердительно кивнул.
— Драгоценности здесь. Вчера я велела привезти их сюда. А теперь пойдемте завтракать.
Она взяла его под руку. Тэб подумал, что с радостью пронес бы ее на руках не только через эту освещенную солнцем лужайку, но и на край света. Она не сразу повела его в дом, а еще раз показала свой маленький китайский садик, который так очаровал его в прошлый раз.
— Вы только что подумали о том, что с радостью пронесли бы меня на руках хоть на край света? — она лукаво улыбнулась.
Тэб растерялся и покраснел.
— Вы любите детей, господин Тэб? — вдруг так же неожиданно спросила она.
— Обожаю!
— И я тоже. Мне приходилось видеть много детей. Они так близки к источнику жизни… Они как бы заключают в себе частицу божества…
Тэб слушал молча. Слова молодой женщины произвели на него глубокое впечатление. Но он недоумевал, что означали ее слова: «Мне приходилось видеть много детей». Быть может, она раньше была гувернанткой?..
Во время завтрака разговор стал более интимным.
— У вас много друзей? — спросила актриса.
— Увы! У меня лишь один друг. И тот теперь он так богат, что мне придется с ним расстаться. Я не хочу сказать, что Рекс изменился…
— Рекс?
— Да… Рекс Лендер… Он один из самых пылких ваших поклонников. — Тэб пришел в восторг от собственного благородства.
— А кто он, этот Рекс?
— Племянник Трэнсмира.
— Да-да… Я должна была догадаться… Вы как-то уже говорили о нем. — Она густо покраснела.
Тэб удивленно взглянул на нее: он был почти уверен, что никогда не упоминал при мисс Эрдферн имени Рекса Лендера.
— Да, конечно, он должен быть теперь очень богат, — задумчиво проговорила она. — Ведь он единственный племянник старика Трэнсмира.
— Вы знаете об этом из газет?
— Нет! Я не читала ни одной заметки об этом убийстве… Я была слишком больна. Вероятно, мне кто-нибудь сказал об этом. Итак, он теперь богат, — задумчиво продолжала она. — Скажите, он похож на своего дядю?..
Тэб невольно улыбнулся:
— Я не могу себе представить двух более непохожих людей! Рекс — ленивый увалень, его дядя, наоборот, был очень строен, подвижен и, несмотря на возраст, отличался большой живостью…
— Где же теперь ваш друг?
— Вчера уехал в Италию, — с грустью ответил Тэб.
На этом разговор о Рексе прекратился.
— Мне хотелось бы знать прошлое Трэнсмира, — задумчиво промолвил Тэб. — Оно, должно быть, очень интересно. Странно, что мы не нашли в доме ничего, что напоминало бы о его пребывании в Китае, кроме маленькой лакированной коробки, оказавшейся пустой… Меня очень интересуют Китай и его обитатели. Мы так мало о них знаем…
— Меня они поражают своей добротой. — Мисс Эрдферн бросила на него быстрый взгляд.
— Разве вы бывали в Китае?
— Нет, просто я была знакома с несколькими китайцами, — проговорила она и остановилась, как бы обдумывая, продолжать ли дальше. — Когда мне было тринадцать лет, я работала кем-то вроде судомойки. На мне лежала обязанность чистить картошку, мыть посуду и так далее… В то время я познакомилась с китайцем, проживавшим в одном доме со мной. Сын его был очень болен. Я помогала бедному отцу ухаживать за мальчиком. Они очень нуждались: отец служил лакеем в китайском ресторане… Это был необыкновенный человек. Я и впоследствии виделась с ним.
— А мальчик выздоровел?
— Да… Совершенно… Теперь он в Китае и занимает там высокое положение… Между прочим, отец того мальчика и разбил мне маленький садик, которым вы только что любовались.
Возвращаясь от мисс Эрдферн, Тэб неподалеку от ее виллы столкнулся с запыленным, бедно одетым китайцем. Тот держал в руках небольшой плоский пакет. Китаец приблизился к Тэбу, молча развернул тонкую бумагу и вынул из нее письмо. Оно было адресовано мисс Эрдферн. На бумаге Тэб заметил китайские буквы.
— Где? — спросил китаец, видимо, плохо говоривший по-английски.
Тэб указал ему виллу мисс Эрдферн и опрометью кинулся на вокзал, чтобы не опоздать на последний поезд. В редакции его рассказом остались недовольны.
— Заметка теряет половину привлекательности, раз мы не имеем права упомянуть имени жертвовательницы, — заявил Тэбу редактор.
— Если же вам не нравится заметка, я могу взять ее обратно, — раздраженно ответил Тэб.
Эта угроза всегда достигала цели, так как Тэба очень ценили в «Мегафоне».
13
В нескольких шагах от конторы господина Скотта располагался ресторан «Тоби», куда ежедневно сходились к завтраку директора, управляющие и служащие крупных банков и контор. Почти все клиенты были знакомы между собой и во время завтрака обсуждали события дня. Вокруг Скотта в последнее время ежедневно собирался кружок слушателей.
— Я не могу понять, Скотт, — заметил как-то один из них, — почему вы не вызвали полицию?
Скотт многозначительно улыбнулся:
— У меня был другой план. Вместо того чтобы звонить в полицию, я хотел сам задержать китайцев… Но эта дура Эллина помешала мне, потому что боялась остаться одна. Я думаю, не надо повторять вам, что я рассказываю об этом под строжайшим секретом…
— А китайцы приходили еще после той ночи? — спросил другой собеседник.
— Нет… С тех пор я не видел больше ни их, ни женщины, приезжавшей на автомобиле.
— Все же, мне кажется, нужно сообщить в полицию. Вдруг ваша Эллина расскажет об этом еще кому-нибудь?.. Поднимется шум… И вас могут спросить, почему вы скрыли это…
— Это не мое дело, — с достоинством ответил Скотт. — Полиция сама должна следить за домом…
Он заплатил по счету и направился к выходу, возле которого его ждал высокий человек.
— Господин Скотт?
— Да… С кем имею честь говорить?
— Полицейский инспектор Карвер. Я хотел бы спросить вас о том, что вы видели из окна вашего дома накануне и после преступления в Мэйфилде?
Скотт побледнел как полотно.
— Проклятая Эллина, — пробормотал он. — Конечно же, эта дура обо всем разболтала!
— Вы, кажется, упомянули имя своей служанки, сэр, — не без ехидства заметил Карвер. — Но гнев ваш едва ли справедлив: дело в том, что три дня подряд я завтракал в этом ресторане и, согласитесь, не мог не заинтересоваться вашим удивительным рассказом… Вы так живописно излагали все подробности…
— И однако же я ничего вам не скажу. — Скотт пытался сохранить достоинство.
— Напрасно!.. Я не знаю, как на это посмотрит следователь, но, мне кажется, ваше нежелание помочь следствию может показаться очень подозрительным, господин Скотт…
— Подозрительным?.. Вы, пожалуй, правы. Пройдемте в мою контору, господин Карвер. Я так и знал, что меня впутают в это ужасное дело!..
Днем между Тэбом и Карвером произошел такой разговор:
— Если бы этот болван позвонил в полицию тотчас — обе птицы были бы пойманы! Продолжать слежку за домом теперь бессмысленно… Меня интересует сейчас только эта женщина с черным чемоданом, приезжавшая каждый день к Трэнсмиру в автомобиле. — Сыщик едва скрывал досаду.
Тэб ничего не ответил: он сразу догадался, что женщиной была мисс Эрдферн. Он вспомнил свою встречу с ней на рассвете, ее простое платье и лежавший на сиденье автомобиля черный чемодан. Однако он не верил в то, что мисс Эрдферн была заодно с этими китайцами…
— Я только не пойму, почему они посещали дом после того, как мы его обыскали и сняли охрану? — задумчиво проговорил Карвер. — Сочли, что мы не заметили чего-нибудь ценного? В Мэйфилде не осталось ничего, кроме мебели. Несколько взятых нами вещей мы впоследствии вернули, в том числе понравившуюся вам лакированную шкатулку… Господин Лендер хотел продать всю обстановку с аукциона… По всей вероятности, перед своим отъездом он поручил это одному из агентов…