Камень Януса - Гриффитс Элла. Страница 20

— Ну? — Нельсон поднял голову.

— Детский, — тихо ответила она.

— Там есть кое-что еще, сэр.

— Тогда нечего трепаться, полезай обратно.

На сей раз водолаз поднялся с предметом, который оказался явно черепом животного.

Тед заглянул через плечо Рут.

— Кошачий?

— Не исключено.

В голове мелькнула мысль о Гекате, и Рут подумала: а какой масти был похороненный под внешней стеной кот? Богиня колдовства. Воспитательница Юношей.

Они рассматривали два лежащих на брезенте черепа. Рут думала о культе головы, о святом Фремунде, омывающем собственную голову в источнике, о зарытых под стенами храма детских телах. А Нельсон — о Мартине и Элизабет Блэк. Может, они вообще не убегали? И этот череп принадлежит одному из детей, убитых прямо на территории детского дома?

Молчание прервал Тед:

— Коронеру черепа потребуются?

— Человеческий череп пройдет процедуру вскрытия, а череп животного будет передан в лабораторию.

Нельсон смотрел, как Рут снабжала кости ярлыками. Человеческий череп она положила в специальный контейнер с мрачной наклейкой «Полицейскому патологоанатому» и, отдавая ему, спросила:

— Придешь на вскрытие?

— Ни за что не пропущу такое событие, — ответил Нельсон.

— Тогда там и увидимся.

— Провожу тебя до машины.

Все с любопытством наблюдали, как они шли к тому месту, где на дорожке в тени под дубом Рут оставила свой автомобиль. Дерево друидов при свете солнца выглядело совсем безобидным. Рут открыла багажник и аккуратно поставила коробку с кошачьим черепом. Нельсон обошел ее пыльный «рено» и ударом ноги поставил на место отошедший колпак колеса.

— Сколько времени тебе потребуется для анализов?

— Несколько часов. С образцами аутопсии придется повозиться дольше.

Нельсон сделал характерный жест — будто конь бьет копытом землю. Рут знала, что старший инспектор терпеть не может ждать. Затем, не поднимая головы, он произнес:

— Тут на днях со мной связался Катбад.

Рут напряглась.

— Что ему было надо?

— Приглашал на идиотскую вечеринку на берегу моря, где отмечали праздник какого-то языческого бога.

— И ты не пошел?

— Нет. Это не для меня. И не для Мишель. — Он посмотрел на Рут.

Она отвернулась, будто для того, чтобы закрыть багажник.

— Наверное, ты прав.

— А ты ходила?

— Да.

— Одна?

Рут удивилась. Она не могла поверить, что он об этом спрашивает.

— Нет. С приятелем, Максом Греем.

— Хорошо провела время?

— Нормально. Там был костер, много пели, отвратительная еда. Ну, ты знаешь, как это бывает.

Нельсон улыбнулся:

— Похоже на масонское сборище.

— Так ты масон?

— Нет. А Клафи — да.

Мгновение они смотрели друг на друга и молчали. Затем Нельсон с показавшейся ей наигранной сердечностью продолжил:

— Ладно, не могу торчать здесь целый день и сплетничать. Увидимся на вскрытии.

И, бодро распрощавшись, на полной скорости рванул назад и чуть не столкнулся с Тедом и водолазом, которые явно направлялись в паб.

Рут отвезла череп животного в лабораторию. Научный сектор был пуст. Все отправились праздновать окончание семестра. На университетской территории установили палатку с пивом, играл оркестр. Рут слышала басы, которые доносились, словно удары сердца великана, да время от времени раздавался гром аплодисментов подвыпивших участников гулянья. Но лекционные залы и лаборатории были погружены в тишину. Ни Катбада, ни его коллег из технического персонала. Катбад наверняка отправился на праздник — ему было все равно где веселиться: на языческих или иных сборищах.

В компании с плакатом, посвященным глазным заболеваниям, и многочисленными костями в стеклянных витринах Рут принялась очищать череп мягкой кисточкой. Судя по размеру и форме, это был череп кошки. Тупые края шейных костей свидетельствовали о том, что голову грубо отсекли, видимо, топором. Изучив срез под микроскопом, Рут пришла к выводу, что голову отделили от тела после смерти животного. Следы указывали, что удар нанесли спереди. Если бы кошка была еще жива, это бы вызвало массированное кровотечение, поскольку пострадала бы яремная вена. Животное скорее всего сначала убили, а затем обезглавили.

Зачем? У Рут возникло множество версий и ни одной правдоподобной. В кельтских «культах головы» голову отделяли, чтобы использовать в магических или религиозных ритуалах. То, что череп оказался в колодце, походило на ритуальное действо. Следовательно, черепа из кельтской эпохи? Но Рут так не думала.

За окном сгущались сумерки, и веселье на празднике становилось все более шумным. Рут слышала, как хлопали двери — студенты бегали по коридорам в поисках свободных аудиторий, где собирались заняться любовью или побаловаться наркотиками. В лабораторию они не совались. Над дверью горела синяя надпись «Стерильные условия», и это их останавливало. Рут не могла представить, что кто-то из них ощущал себя вполне стерильным.

Снова заболела спина, и Рут, сняв перчатки, присела, чтобы выпить воды. Глядя на маленький череп на лабораторном столе, она неожиданно ощутила грусть. Понимала, что мертвый ребенок гораздо важнее кошки. Кошка — ключ к разгадке, мрачная деталь. Но хрупкие кости вызвали у нее приступ жалости. В этом году она потеряла любимую кошку Спарки и все еще переживала ее смерть. Может, и это животное было чьим-то любимцем. Рут послала сообщение в глубину веков: «Простите. Простите за то, что люди творят со зверушками». Она знала, что в университете каждый день проводят эксперименты над животными (и раз или два в году проходят демонстрации защитников прав животных, во время которых усиливаются меры безопасности), но в целом она соглашалась, что это необходимо для общего блага. Но тут было нечто иное.

Жертвоприношение? Тренировка? Убить кошку, чтобы подготовиться к ужасному акту убийства ребенка? Что ей сказал Макс? Черные животные — традиционная жертва Гекате.

Рут открыла коробку, в которой лежали пакетики с другими образцами с места раскопок. Пакетики с почвой и растительностью для анализов, фрагменты кирпича и камня. Она взяла пакет с римским кольцом с печаткой. Осторожно выкатила кольцо на ладонь и прочитала рукописную надпись на ярлычке: «Бронзовое кольцо с гравировкой, предположительно римское». Похоже на трилистник, не без оснований заключил Тед. Но теперь, глядя в микроскоп, Рут убедилась, что три круга — это три головы.

Геката. Трехголовая богиня.

13 июня

Иды

Я — Агамемнон. Я хозяин дома. Magister mundi sum. [7] Отвечаю за все и, конечно, как хозяин должен выполнять определенные обязанности. Интересно, Агамемнон получал удовольствие от жертвоприношений, которые от него требовались? Иногда просто следует делать то, что положено. Хозяин дома одинок, и я не был бы человеком, если бы не желал, чтобы все вернулось к тому, как было. Чтобы мне не надо было этого делать. Но богов требуется ублажать. Этого никто не понимает. Агамемнону нужен был попутный ветер в Трою. Мне — чтобы стены были в безопасности. В сущности, одно и то же.

Глава 14

Полицейский патологоанатом был молодым и восторженным. Его звали Крис Стивенсон, и Рут его знала только в лицо. С предыдущим патологоанатомом она была лучше знакома — симпатичным, элегантным, всегда носившим галстук-бабочку и замшевые туфли. Нынешний вступил в прозекторскую в дутых американских кроссовках, за ним развевался белый халат. И Рут поняла, что старый мир ушел отсюда навсегда.

— Доктор Гэллоуэй, поделитесь с нами своим ученым суждением?

— Постараюсь, — сухо произнесла она.

Рут понимала, что сегодняшнее вскрытие обернется жарким спором. Во время обычной аутопсии главным являлся бы Стивенсон. Он блестящий практик, который, например, привык извлекать внутренние органы единой группой, а не четырьмя, как это обычно принято. Нельсон рассказывал: во время прошлого вскрытия он так театрально орудовал скальпелем, что два полицейских практиканта упали в обморок. И еще Стивенсон любил говорить — это был нескончаемый поток информации, замечаний и трепа в манере диджея в субботнее утро, только диджея, который вещает о крови, кишках и медицинских надрезах. Рут знала, что Нельсон терпеть его не мог.