Слепящая тьма. часть 2 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf". Страница 33
Не хватит. В том то и весь ужас — не хватит. А мы все же пытаемся — и задаем себе вопрос, почему афганцы днем берут деньги у на и работают в полиции, а ночью стреляют по нам же. Да, им тоже платят за это деньги. Но дело не в этом…
— Но эти шахиды не могут обойтись без пищи. Они не могут обойтись без керосина чтобы обогревать жилища. И их оружие тоже чего-то стоит.
— Ты прав, незнакомец. Но они живут не ради денег, они живут ради того, чтобы сбылась их мечта. А вот ты, незнакомец, живешь ради денег.
— Мое государство конфисковало их у меня. Не все конечно, только то до чего смогло дотянуться. Я должен отомстить. Я тоже хочу мести.
— Месть — не то чувство ради которого стоит жить. Месть — ничуть не лучше денег.
— Ради чего же тогда надо жить, муаллим? — я сам не замечаю, как это вырывается из моих уст. Муаллим — учитель, уважительное, очень уважительное обращение
— Жить надо ради мечты.
— И в чем же мечта?
— Всемирный халифат. Зеленое знамя. Истинное братство правоверных, охватившее весь мир. Мир, в котором больше не надо будет воевать.
Господи… Это говорит человек, учившийся в Лондоне экономике и ведению бизнеса! Во всех разведсводках для внутреннего пользования отмечается что религия для этих людей — ширма, прикрывающая их коммерческие и геополитические интересы. Какая ошибка! Он же верит в то что говорит, и верит искренне.
Мы сами успокаиваем себя этими разведсводками, пишем в них то во что хотим верить сами. В чью то рациональность, которой нет и в помине. Этот человек действительно верит в то что говорит. И пламенем веры своей заражает других людей. Горит уже и у нас — все больше и больше американцев, особенно из черных кварталов принимают ислам…
— Как зовут твоего отца? — внезапно спрашивает Осама. Голос его чем-то походит на голос азанчи, читающего азаны, какой-то… размеренный, напевный.
— Имя моего отца Томас. Томас Рамайн…
— Томас. Рамайн… Твой отец работал здесь…
— Да это так
— Я знал его. Тогда он был на нашей стороне. Мы вместе боролись с шурави. Его многие тогда знали…
Многие — не Салакзай ли…
— Ты хочешь продать нам оружие, которое поможет сокрушить неверных…
— Верно.
— И ты хочешь получить за него…
— Двести миллионов долларов — подсказываю я
Осама молчит. Потом начинает говорить вновь.
— Это большие деньги… Зачем они тебе…
— Очень крупную сумму денег конфисковало у меня американское правительство. Эти люди не заработали тех денег, которые отняли у меня. Проклятый закон RICO[11], теперь его направляют против честных граждан, которые привлекли внимание власти. Я просто хочу вернуть то, что у меня украли, это нормальное желание, черт возьми…
Здесь я сыграл и довольно тонко на имевшейся информации по Бен Ладену. Одной из основных особенностей ведения дел Бен Ладеном является… прощение. Да, да именно так. Он считает, что своих людей надо прощать даже если они совершили ошибку, тогда они будут служить еще вернее. Достоверно известно что один раз, когда он жил в Судане и обнаружил, что один из управляющих его деньгами его обокрал, он ничего ему не сделал, только приказал вернуть то что украл и не стал больше с ним работать. Парадокс — но это так. Осама Бен Ладен полагает, что обиженный наказанием человек может принести еще больший вред чем принес тот поступок за который его наказали. Возможно, он прав…
Осама сочувствующе покачал головой
— Это понятное желание… Но и мы должны проверить товар который покупаем у тебя…
— Это ваше право. Но вы должны проявить осторожность при проверке.
— Какого рода осторожность?
— Эти заряды установлены в местах, находящихся под постоянным наблюдением. Рядом — стартовые площадки американских баллистических ракет. Помимо полиции там активно работает служба безопасности ВВС. Поэтому нужно соблюдать осторожность…
Впрочем, если и выкопают — ничего страшного. Там во всех местах заложены муляжи устройств, причем сделанные точно так же как на русских изделиях, начиненные отработанным ядерным топливом для создания фона. Для того, чтобы установить обман, нужен квалифицированный ядерный физик и оборудованная лаборатория
— Как же мы сможем понять, что вы нам предлагаете?
— Очень просто. Я назову вам точку. Одну, остальные не назову пока не получу деньги. Вы замерите там фон. Он будет повышенным, но ненамного. Там специальная защита иначе изделия было бы очень просто найти. Кроме того — любой металлоискатель, с помощью которого ищут клады, укажет вам на наличие объекта в земле…
— Как же мы сможем воспользоваться зарядами?
— Я уже объяснял… — терпеливо повторил я — что инициировать их на месте невозможно. Нужно их выкопать и переправить в лабораторию. Там сменить взрыватель, это сможет сделать любой квалифицированный ядерный физик., имевший дело с подобными изделиями. Кроме того… у меня есть просьба…
Может быть, стоило сказать условие, но я предпочел назвать это просьбой.
— Какая же?
— Эти устройства не должны быть использованы против России…
Осама погладил длинную, седую бороду
— Ты удивил меня… Почему именно России?
— Я всего лишь посредник. Продавцы — русские, представители тех, кто заложил устройства. Они не хотели бы, чтобы эти устройства были бы взорваны в их стране.
— А почему ты не просишь за свою страну?
— Потому что моя страна ограбила меня, причем сделала это открыто и прикрываясь законом. И я понимаю, что это невозможно. Вы ведете войну с той страной, где я жил.
— Ты умный человек… — по глазам было понятно, что Осама о чем-то напряженно думает — такой же умный, каким был твой отец, когда я его знал…
— Благодарю…
— Но… ты хочешь получить деньги после того, как мы увидим всего одно устройство?
— Да. Я знаю местоположение только этого устройства. Остальные знают русские.
— Но как мы можем быть уверены в том, что у тебя есть семь устройств. Может, у тебя есть всего одно, но ты установил за него цену как за семь?
Сейчас!!!
Я сделал вид, что напряженно раздумываю. Даже отхлебнул чая. Осама Бен Ладен спокойно ждал.
— Вы правы… Но и я не могу назвать все семь точек закладки, пока не получу деньги. У вас есть такая сумма?
— У меня — нет — спокойно сказал Осама — но найдутся люди, которые дадут тебе такую сумму. У них есть такие деньги…
Еще бы, при ста пятидесяти долларах за баррель. По сути мы сами финансируем войну против себя же…
— Тогда предлагаю следующее. Вы переводите мне тридцать миллионов долларов. Я называю первую точку закладки… Вы проверяете и переводите мне еще тридцать. Я возвращаюсь в Афганистан, проверяю перевод денег и называю вторую точку. Вы проверяете и переводите еще тридцать. И так до тех пор, пока я не получу все причитающиеся мне деньги, а вы — свой товар.
Осама снова замолчал…
Больше всего ненавижу такие вот паузы в разговоре. Собеседник подвержен влиянию только когда говорит. Или слушает. Но не сидит, погруженным в себя самого…
— Как же ты увидишь, что тебе переведи деньги?
— Мы должны перевести их отсюда, я буду присутствовать при переводе денег. Современная техника творит чудеса, если есть модем и портативный компьютер, деньги можно перевести даже отсюда…
— А как мы будем уверены в том, что ты не получишь второй перевод и не исчезнешь?
— В таком случае вы заплатите не двести миллионов долларов за одно устройство, а всего шестьдесят. Я недавно смотрел один фильм, муаллим. Там одна мудрая женщина сказала: "я не боюсь тех, кому нужно двадцать атомных бомб. Я боюсь тех, кому нужна одна". А вам ведь нужна одна бомба, муаллим…
В комнату вошли двое полицейских и оператор с видеокамерой. Один из полицейских начал разворачивать и вешать на стену ковер.
— Ты прав, сын Томаса Рамайна… Нам действительно нужна всего одна…
В этом то и была суть плана. Сигнал! Я должен был подать сигнал о том, что объект находится рядом со мной и можно начинать штурм. У меня не было ни сотового, ни передатчика, ничего — недаром перед посадкой в машину меня тщательно обыскали и даже проверили на возможные излучения с помощью сканера. Сканер не мог улавливать радиоактивность, с помощью которой меня отслеживал спутник (интересно, как еще это скажется на моем здоровье). Но любой волновой передатчик он уловил бы. А сигнал подать нужно было, причем однозначный, не допускающий двойного толкования. Либо это очередная проверка на вшивость — либо и в самом деле можно атаковать. И вот тогда то я и придумал — план, который был прост до гениальности. Перевод денег — это всего лишь перевод денег, оплата за товар. Никто не ищет в этом двойного смысла. И только те, кто, как я надеялся, ждут на окраине кишлака, знали, что перевод тридцати миллионов долларов на обусловленный счет — это и есть сигнал к штурму. Благо, отследить поступление денег сейчас можно не только с заброшенного кишлака — но даже с горного склона…