Слепящая тьма. часть 2 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf". Страница 50

И тут я вспомнил…

— Карающая десница Аллаха обрушится на неверных, поразит их города их женщин и детей, если они…

— Они готовили что-то еще…

— Вот именно. Как вариант — возможна была отмена выборов и введение чрезвычайного положения. Это на случай если договоренности между основными игроками все-таки не были бы достигнуты. Но для этого должно было что-то произойти, что-то намного более серьезное, чем 9/11. Это не произошло. Ты и адмирал Рейли предотвратили это.

— Не только мы. Были еще и русские. Они отдали свои жизни за то, чтобы этого не произошло.

— Давай, вместе споем русский гимн на могиле адмирала Рейли! — разозлился отец — то-то будет цирк! Включай мозги, черт побери! Рассопливился! Русские есть русские, ты что предпочел бы чтобы погибли американцы? Это наши противники, не забывай это!

И тут я понял, что надо сделать. И как — отомстить…

— Поехали — я поднялся, отряхнул костюм — что-то я действительно… рассопливился…

— Вот так-то лучше… — повеселел отец

— Куда едем?

— В Пентагон. Есть люди, которым сильно не нравится то, что происходит в стране. Раньше я ними работал я, теперь — они хотят поговорить и с тобой. Предметно поговорить. Думаю у них и у тебя найдется немало общих тем для разговора. А по дороге я расскажу тебе кое-что о парне, который этим утром въехал в Америку со стороны Канады. Надеюсь, он не наделает глупостей в твое отсутствие?

— Не думаю…

— Ну, вот и хорошо. Поехали…

Вашингтон, округ Колумбия

Закусочная

Вечер 23 августа 2008 года

Закусочная как закусочная. Называется ресторан, но по сути — закусочная, стремящаяся выглядеть как ресторан и за счет этого поднять сумму среднего чека. Странно — но одним из отличительных признаков ресторана считается наличие свечей на столиках. Есть свечи — ресторан, нет свечей — фастфуд. Здесь свечи были на каждом столике, пусть и новомодные, гелевые в бокале, нормальный ресторан такие не поставит…

Это была наша запасная точка встречи, согласованная заранее. На основную точку я опоздал — значит, должен был прийти сюда.

Машину я оставил за квартал, остаток пути прошел пешком. По пути заметил отметку на столбе, ее оставил Седой. Старые методы иногда надежнее новомодных. Белая полоса на столбе — значит, чисто…

Еще раз огляделся перед самым рестораном — чисто. Ни подозрительных фургонов, ни подозрительного шевеления на крышах, ни подозрительно малого количества народа на улице. Ни, тем более, полицейских. Можно идти…

Седой сидел в самом углу, спиной к стене и у выхода на кухню, перед ним стояла какая то пицца и кофе в одноразовом пластиковом стаканчике. Увидев меня, он приветственно взмахнул рукой…

— Что?

— Ничего… — спокойно сказал я, присаживаясь за стул. Спокойно — потому что по дороге сюда я уже продумал, что делать.

— То есть?

— Что есть то и есть. Ничего. Пройдено — и забыто.

К его чести Седой остался спокоен

— Поясни.

— Пояснять нечего. Обе стороны заключили договор между собой. Мы с тобой, двое — издержки, которых даже в живых быть не должно. Но мы есть. И нас никто не тронет. Это — часть договоренности…

— А мы?

— Что — мы?

— Тронем?

Я покачал головой.

— Кого ты тронешь? Валецки? Ее можно найти. Можно убрать. Можно найти того кто отдал ей этот приказ и тоже убрать. И так пока не уберут нас. Ты готов идти в этот поход?

— Да, готов…

И в самом деле, готов. Таковы русские. Не все, правда. Если бы были все такие — мы бы сейчас сидели в Москве, а не в Вашингтоне…

— Вперед. Знаешь, я недавно прочитал книгу одного из новых русских писателей… или украинских, хотя какая разница, по-русски человек пишет, значит, русский. В его книге есть такая эпитафия… "Борьба твоя безнадежна, подвиг твой — бесславен, имя твое- опорочено". Это один выход. Но есть и другой. Их можно достать — и я знаю, как это сделать. Не исполнителей, а тех, кто отдает приказы. Тех, кто прячется в темноте, управляя марионетками…

Мы помолчали. Долго, несколько минут помолчали. Потом Седой сказал… Всего одно слово сказал….

— Как?

Я вырвал листок из блокнота, написал несколько слов и цифр, передвинул ему.

— Запоминай…

Седой несколько секунд пристально смотрел на листок. Потом кивнул

— Запомнил…

Я поднес листок к пламени горящей на столике свечи, понаблюдал, как белый листок бумаги превращается в черный тлен пепла…

— Они кое-что упустили. Я послал деньги немного на другой счет, не на тот о котором мы с ними договаривались. Его я открыл специально для этого. Это — номер счета и код доступа. Как минимум десять дней они будут его искать, я позаботился, чтобы искали подольше. За это время ты должен наведаться в банк и обналичить счет. Все шестьдесят миллионов долларов.

— Для чего они мне? Ты думаешь что деньги…

— Дурак ты… Их, истинных виновников не достать. Ты знаешь, что самое страшное? Это не люди, которые решили пойти на преступление, чтобы сорвать большой куш. Это система! Душан сказал мне такое, отчего я понял, как быть дальше, он открыл мне глаза, он и еще мой отец. Даже если мы найдем и убьем тех, кто этот приказ отдал — ничего не изменится. Люди в этой системе взаимозаменяемы, сверху и до самого низа. Придут другие — и все начнется заново. Ничего не изменится! Но эта система кое-чего боится. Она может существовать только тогда, когда у нее нет настоящих соперников. Соперников, реально угрожающих самому ее существованию — вот тогда системе придет конец, наступят другие времена. Таким соперником всегда была Россия. Российская империя, Советский союз — называть можно по-разному, но суть всегда одна. Мы с тобой должны быть по разные стороны баррикад — а воевать приходится по одну…

Я сбавил тон — на нас уже посматривали.

— Империи начинались с малого. Наша началась с горстки смельчаков, которые решились пересечь океан на корабле под названием Мэйфлауэр. Многие погибли в первую же зиму. Но их имена сейчас учат в школах. Твоя империя может начаться с шестидесяти миллионов долларов. Не самое худшее начало. И вот когда возродится Советский союз — вот тогда я буду знать, что отомстил. И они поймут, что им отомстили, и узнают кто — об этом я позабочусь. Так, как я им отомщу, им еще никто не мстил…

— Зачем тебе это…

Принесли заказ, мы оба замолчали, дожидаясь, пока официантка, девчонка подрабатывающаяся на то чтобы заплатить за колледж, не удалится.

— Зачем… Знаешь, я еще помню те времена, когда мы были по разные стороны баррикад. Мы теряли людей, и вы теряли людей, мы дрались за богом забытые места как голодные псы за брошенный посредине кусок мяса. Дрались до крови. Но тогда черви не жрали нас изнутри. А теперь жрут. Черви сожрали твою страну и принялись за мою. Поэтому я и хочу возродить прежние времена. Давай — по-русски, за то чтобы нам быть по разные стороны баррикад, а не по одну.

Седой кивнул, я разлил по бокалам. Пошло тяжело, аж глаза заслезились. А потом он сказал два слова — только два, уже поднимаясь со своего места.

— Ты прав…

Я улыбнулся — впервые за долгое время искренне.

— И еще…

…

— Передай привет генералу Воронину.

Седой умудрился не показать ничего на своем лице, оно оставалось таким же, как и секунду назад. Даже глаза зеркало души, которая выжжена дотла, что у меня, что у него — оставались неизменно спокойными

— От кого?

— От моего отца. Томаса Рамайна. Воронин должен помнить.

Седой кивнул

— Передам. Непременно передам…

WEREWOLF 2009–2011 г