За пределом беспредела - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 29

В Германию Варяг выехал в качестве рядового представителя Госснабвооружения. Он практически ничем не отличался от прочих чиновников этой организации – ни положением, ни зарплатой, ни заслугами перед отечеством. Никто и подумать не мог, что Варяг является практически хозяином этой государственной организации, и, прежде чем Андрей Егорович Платонов ставил свою подпись на бланках с государственной печатью, он непременно советовался с Владиславом Геннадьевичем.

Только сейчас Варяг по-настоящему начинал разбираться в сложной структуре Госснабвооружения. Ведомство было очень сильным и представляло собой, по существу, государство в государстве. В каждом регионе и практически на каждом крупном военном заводе Госснабвооружение имело своих представителей. Именно через этих, купленных, что называется, с потрохами доверенных лиц выявлялись неучтенные излишки, которые в дальнейшем продавались в обход официальных каналов. В них-то и скрывался главный источник обогащения первых лиц концерна. Варяг уже знал, что определенный процент всей валютной выручки Платонов клал в собственный карман. Даже если учитывать, что ему приходится делиться с коллегами и партнерами, цифра похищенного была огромной, поскольку работал Андрей Егорович в Госснабвооружении уже несколько лет.

Варяг не пожелал жить в пятизвездочном отеле и на время проведения выставки поселился в небольшом домике на окраине города. Гостиницы слабо защищены от шпионажа: встречается очень искусная «внедренка», и никогда не знаешь, кто убирает твой номер – студентка, рассчитывающая заработать пару тысяч марок на отдых у Средиземного моря, или агент, норовящий подбросить микрофон в мусорную корзину.

Дом, в котором поселился Варяг, был защищен от подобных сюрпризов. Хозяин не поскупился на дорогую телеаппаратуру, которая просматривала чуть ли не каждый сантиметр прилегающей территории, а если кто-нибудь долго стоял у ворот, сигнализация начинала посылать тревожные сигналы. Когда-то этот дом принадлежал знаменитому вору Ангелу, хотя зарегистрирован был на подставное лицо, гражданина Германии. Однако Ангел сюда наведывался не чаще чем раз в месяц, да и то по делам: встретиться со смотрящим по Европе, договориться об очередном сходняке, уточнить сумму, переводимую в общак, а также провести деловые встречи с нужными людьми живущими в окрестностях, – и с немцами, и с эмигрантами из России.

Варяг упивался одиночеством. Трехэтажный дом площадью почти пятьсот квадратных метров – и ни одной живой души! Варягу вспоминались камеры в русских СИЗО, в которые тюремная администрация умудрялась запихивать до ста пятидесяти сидельцев, раз в пять больше, чем положено по санитарной норме. Неожиданно прозвучал телефонный звонок. Варяг насторожился. Об этом домике было мало кому известно, да и разговаривать ни с кем не хотелось. Варяг медлил снять трубку, но телефон продолжал звонить, давая понять, что звонок не случайный.

– Слушаю, – отозвался наконец Варяг. Голос его прозвучал жестче, чем следовало бы.

– Владислав Геннадьевич, здравствуйте, я знал, что вы дома. Извините за беспокойство, но мне непременно нужно было до вас дозвониться, – зазвучал в трубке слегка вкрадчивый голос. – У меня к вам есть конкретное предложение, выгодное для нас обоих.

Неизвестный говорил на русском языке с едва заметным восточным акцентом.

– Что за дело?

– Дело касается выставки.

Варяг насторожился. Это могла быть заурядная чекистская провокация с целью вышвырнуть его из страны с волчьим билетом.

– Если дело касается выставки, то мы с вами можем поговорить обо всем завтра в нашем павильоне.

– Понимаете, дело очень срочное и конфиденциальное, – мягко, но очень уверенно настаивал неизвестный. – О вас мне когда-то рассказывал Егор Сергеевич Нестеренко.

Провокация исключалась полностью. Нестеренко мог рассказать о Владиславе только доверенному лицу.

– Где вы сейчас находитесь? – после небольшой паузы спросил Варяг.

– Недалеко от вашего дома. Если не возражаете, то я подъеду буквально через пять минут.

– Хорошо. Я жду вас.

Варяг положил трубку и включил телекамеру. Экран монитора высветил крепкие железные ворота и кусок каменной стены. Сначала неизвестный появится здесь.

Через минут пять и впрямь появился темный «Вольво» – сумерки скрывали его цвет. Автомобиль остановился перед воротами, из салона вышел невысокий коренастый человек. Он аккуратно прикрыл за собой дверцу и в упор посмотрел в камеру. Варяг увидел худощавое, очень волевое скуластое лицо восточного типа. В правой руке визитер держал старомодную трость.

Доброжелательно улыбнувшись, гость откинул борта пиджака, демонстрируя, что за поясом у него нет оружия, и поочередно вывернул карманы. Улицы в столь поздний час были пустынны, иначе такая сцена наверняка смутила бы прохожих.

Варягу совершенно не требовалась демонстрация лояльности. Ему заранее внушал доверие человек, знавший Нестеренко.

Он нажал на кнопку, и ворота послушно раздвинулись.

Коренастый человек уверенной походкой пересек широкий двор, так же бодро поднялся по мраморным ступеням крыльца и решительно распахнул входную дверь.

Варяг встретил гостя у порога, не зная, как ему следует держаться. Но когда мужчина вошел и с открытой улыбкой протянул для пожатия крепкую ладонь, Владислав инстинктивно почувствовал доверие к этому человеку.

– Егор Сергеевич был мне настоящим другом, – произнес незнакомец. – Мне сейчас очень его не хватает. Я не смею рассчитывать на вашу дружбу, но очень надеюсь, что наше знакомство будет иметь продолжение… Владислав Геннадьевич, меня зовут Селим Мустафович.

Варяг всегда остерегался быстро сходиться с людьми – такая дружба необязательна, как слово, данное впопыхах. С людьми он сближался постепенно, познавая их склонности, привычки, характер. Но к человеку, стоявшему перед ним, он сразу проникся симпатией, сознавая, что зачатки будущей дружбы были посеяны Нестеренко.

– Проходите, Селим Мустафович. Я не могу не доверять человеку, которого близко знал Егор Сергеевич. – И Варяг широким жестом пригласил гостя в дом. – Давайте пройдем в кабинет, там будет удобнее.

Владислав без всяких опасений повернулся к гостю спиной и направился в кабинет. Он обратил внимание на то, что гость терпеливо продолжал стоять, ожидая, пока хозяин устроится в мягком кресле, и только после этого осмелился присесть рядом, – пренебрегая мягкой мебелью, он опустился на старинный стул с высокой спинкой.

– Слушаю вас, – доброжелательно произнес Варяг.

Их разделяло не более двух метров. Жесткое, волевое лицо гостя говорило о незаурядном интеллекте и об умении повелевать.

– Я курд, – коротко объявил Селим Мустафович. В его голосе послышалась нотка гордости. – Вы что-нибудь слышали о нашем народе?

– Немного, – виновато улыбнулся Варяг.

– Нас на свете около двадцати миллионов, – сдержанно объявил Селим Мустафович.

– Это много.

– Да. Курды живут в Турции, Иране, Ираке, Сирии. Немало курдов проживало когда-то в Советском Союзе. Я и сам вырос в России, и русский язык для меня стал родным. Это был наш общий дом. Все изменилось, когда Союз развалился, и мы почувствовали себя нежеланными гостями в чужом доме. Многие из нас уехали в Курдистан. Знаете, где это?

Владислав кивнул:

– Немного представляю. В Западной Азии.

– Верно. Курдистан – это сплошные горы и пустынные плоскогорья, очень неудобные для жизни, но там наша земля, и другой нам не нужно. Единственное, чего мы желаем, так это обрести свободу, получить государственность. Однако этого невозможно добиться без оружия, а его у нас мало.

– Почему вы обратились именно ко мне?

– Первая, самая главная причина состоит в том, что я был хорошо знаком с академиком Нестеренко и знаю, что вы тоже были очень дружны с ним. Во-вторых, именно вы можете решить, поставлять или не поставлять оружие курдам.

Варяг слегка напрягся:

– Откуда вам это известно?

– Владислав Геннадьевич, вам не стоит волноваться. Хотя мы и не имеем своей государственности, но у нас тоже существует военная разведка и о многих важнейших событиях в мире мы узнаем порой раньше, чем президенты крупных держав. Не хочу скрывать от вас, что и в вашем ведомстве служат наши люди. Должен сказать, что нам очень помогал и Егор Сергеевич.