Мастер боя (Мое имя - Воин) - Степанычев Виктор. Страница 59

— А вы, собственно, кто будете? — вежливо осведомился Леон. Он продолжал выполнять роль старшего тренера и вообще старшего.

— А мы, панове, экологичный патруль, — оскалился парень. — Следим за загрязненностью... как то будет по-российски: округляющей среды.

— Окружающей среды, — поправил его Леон.

— Так и есть, пан, — согласился поляк. — А на чем оседает самая большая грязь? На пенензах. На деньгах то есть... Так я верно думаю, панове торговцы?

— Мы, уважаемый, не торговцы, — спокойно доложил Леон. — Мы спортсмены. Едем в Германию на соревнования.

— И каким спортом увлекаются шановни паны? — удивленно поднял брови поляк. По его лицу определенно пробежала тень разочарования. Видимо, «экологи» рассчитывали встретить иной, более предприимчивый контингент путешествующих.

— Паны и паненки увлекаются гольфом, — ввязался в разговор Петр. — Это такая игра...

— Ведаю, — нетерпеливо перебил его поляк. — Вот только проверку нам все одно придется провести. На загрязнение округ... как то... окружающей среды.

Взгляды всех «гольфистов» были прикованы к Петру, который специально ввязался в разговор, чтобы привлечь их внимание. Азамат... Сева... Елена... Ксения... Леон... Он чувствовал напряжение и боялся, что кто-то не выдержит и сорвется в драку. Конечно, перевес и бойцовское мастерство на их стороне, да только есть пара-тройка весомых доводов, которые категорически отвергают подобное развитие событий.

Во-первых, все налетчики вооружены. По крайней мере, у них три пистолета, «сплювы», если по-польски, — такое жаргонное словечко вытащил из дальних уголков его мозг. Петр успел это разглядеть. И один уже был в деле. Парень, занимавшийся водителями, что-то втолковывал, для наглядности покачивая перед их носами массивным «глоком-7». У того поляка, что разговаривал с ними в автобусе, пиджак выдавал под левой подмышкой наплечную кобуру, явно не пустую. И молчавший за его спиной напарник в полуповороте показал под свитером сзади что-то небольшое и обтекаемое, заткнутое за пояс. А уж стоящий у «шестисотого» скучающий «пшек» вовсе давал волю фантазиям. За тонированными стеклами могла нарисоваться любая «справа» — от банального «калаша» до ручной «Мухи» или даже «ШКАСа».

Вторым сдерживающим моментом было то, что никто из команды, при всех их бойцовских талантах, не владел такой спецификой, как бой на ограниченном пространстве. За исключением, может быть, Севы Мельникова, прошедшего школу армейского спецназа. Ну и самого Петра, конечно, о чем ненавязчиво подсказало ему дремлющее сознание.

И третьим, пожалуй, самым важным фактором соблюдения тишины и спокойствия были совсем незаметные копошения со стороны приставленного к ним бодигарда. Петр краем глаза заметил, что едва «экологи» вывалились из машины и их намерения стали предельно понятны, тот, что находился сзади, быстро вытянул из нагрудного кармана предмет, внешне смахивающий на брелок по типу пульта управления сигнализацией автомобилей, только малость побольше. Он вытянул крохотную антенну и усиленно стал жать на кнопку на этом самом пультике. После любования данной картиной у Петра почему-то появилась уверенность, что суета парнишки не напрасна и стоит скоро ждать появления кавалерии из-за холмов. Поэтому, обратив на себя внимание «гольфистов», он совсем незаметно покачал головой, призывая к спокойствию. И, похоже, все приняли этот сигнал, не успел ничего предпринять. Синий «Форд», пролетев мимо автобуса, резко затормозил рядом с «шестисотым». Надо отдать должное, реакция наблюдающего за трассой парня была отменной. Одним скачком он оказался у открытого окошка передней дверцы и буквально вырвал из него лежавший на сиденье «узи». Однако действия нападавших оказались более быстрыми. Преодолев в два скачка расстояние от распахнутой боковой дверцы «Форда» до «Мерседеса», рослый детина одним сокрушительным ударом вколотил шустрого поляка вместе с его израильской игрушкой в раскрытое окно машины.

Среагировал и тот, что «беседовал» с водителями. Он резко развернулся на шум и, вмиг оценив обстановку, повернул в ту сторону ствол «глока». Однако ничего героического не успел совершить. Выстрела слышно не было, вот только налетчик, дернувшись, на мгновение застыл, так и не пустив в ход оружие, а затем стал медленно оседать на землю. Вероятно, дверца в «Форде» была недаром открыта, когда он затормозил перед автобусом. Кто-то из «кавалеристов из-за холмов» десантировался уже на подъезде и сработал «сплювой» с глушителем с тыла.

«Экологи», находящиеся в салоне автобуса, отреагировали на происходящее с задержкой. Они стояли спиной к лобовому стеклу и не видели начала акции. Лишь только когда рванулся и осел за стеклом их товарищ, парни поняли, что творится что-то неладное. Им понадобилось мгновение, чтобы врубиться в ситуацию. И еще нужна была пара секунд для появления на свет стволов. Но не случилось этих двух секунд. Примерно на полутора флажок на часах налетчиков упал, обозначив цейтнот.

Прибывшая подмога, естественно, не могла предупредить их действия. Петр понял, что сейчас может начаться маленькое Бородино, в котором выигравших не будет, а вот трупов может явиться неопределенное количество. В том числе и из списочного состава его команды.

Мозг ясно «срисовал» обстановку и принял единственно верное решение, обеспеченное минимумом средств. Петр находился во второй половине салона метрах примерно в шести-восьми от «экологов». Достать их в прыжке было невозможно. Не лучше обстояло дело и с оружием — откуда бы ему взяться. Хотя кому и булыжник из мостовой — оружие пролетариата...

Петр уже не думал, а действовал. Пока зрение фиксировало, как поляки рвали из кобуры и из-за пояса пистолеты, рука как бы сама собой ухватила горлышко трехсотграммовой бутылки с кока-колой, стоявшей в кассете, закрепленной на спинке кресла.

Резкий бросок, и через мгновение бутылка краем донышка врезалась в висок разговорчивого «эколога». Его пистолет лишь углом рубчатой рукоятки показался из-за борта пиджака, но дальше не вышел. Парень вырубился от сильнейшего удара, так и не успев понять, что же произошло. Второй, молчальник, уже вырвавший из-за пояса коротенький револьвер-"бульдог", резко обернулся на своего товарища, однако успел разглядеть лишь светлое пятнышко, летящее к его глазам. Вторая кока-кола горлышком, непосредственно фирменной пробкой врезалась точно в переносицу молчаливого «пшека». Качнувшись, он аккуратно сложился и упал сверху на тело уже умостившегося на полу автобуса подельника.

Петр внимательно оглядел свою руку, только что совершившую два замечательных броска, и удивленно покачал головой. Почему-то на ум пришла неизвестно откуда прилетевшая фраза: «Мастерство не пропьешь».

А в автобус уже ломились прибывшие на помощь «кавалеристы». Петр разглядел среди них Роткевича. Этого следовало ожидать. Он его сразу не узнал и только сейчас разобрался, что именно Санни вдолбил в окно «Мерседеса» стоящего на стреме поляка. Бедолага так и торчал в окошке, безжизненно перекинувшись через дверцу машины.

— Все нормально? — взволнованно спросил Роткевич, даже не взглянув на лежащих на полу налетчиков. Он через них просто перешагнул.

Петр заметил, что Санни, задавая вопрос, смотрит в упор на стоявшего у своего кресла бодигарда. Собственно, к нему он и обращался.

— Да, да, без проблем, — мелко закивал стриженой головой охранник. — Они ничего не успели сделать...

Было хорошо видно, что Роткевич после такого ответа расслабился. Он скосил глаза на сумку, стоящую в ногах охранника, и только после внимательного ее изучения оглядел всех присутствующих.

— Ехали мимо, видим, что-то неладное, — сообщил Роткевич. — Пришлось вмешаться. На польских дорогах неспокойно...

Фальшь этих слов была принята всеми молча. Не дождавшись реакции аудитории, а она, похоже, ему и не была нужна, Роткевич властно начал отдавать указания прибывшим с ним, таким же короткостриженым и быковатым, как и охранники, приставленные к команде.