Ты проснешься - Зосимкина Марина. Страница 22

Катя встала, чтобы поставить на огонь чайник.

– Только давайте, ребятки, вы мне по-нормальному все объясните. Про школу, про болезнь, и, главное, что за срочность, от которой вы решились на побег. О’кей?

– Ага, – кивнула головой Вика, алчно посматривая на покрытый тонким инеем брикет мороженого. Мороженое было ее слабостью.

Вика плюхнула брикет на большую тарелку и так, без лишних церемоний, отвернула края фольги и вонзила в плотный пломбир чайную ложку. Затем успокоено продолжила:

– Понимаешь, теть Кать, в школу идти ну совершенно не хотелось.

«Понятно, почему», – усмехнулась про себя Катя. Утром должны были прибыть спецы из милиции и навесить около пожарного щита видеокамеру.

Вообще-то Вике и Геннадию было велено строго-настрого на лестничной клетке не отсвечивать, чтобы не привлекать внимание, – непонятно кого, но так, на всякий случай. Это милицейская Марианна им велела, а как выяснилось – зря.

Потому что когда сотрудники явились, то папочки с документами, с «Московским комсомольцем» то есть, – тю-тю, не обнаружили!

Выходит, и вправду сообщник есть, он папочку и тиснул, пока Вика с Генкой не отсвечивали.

Лучше бы они там крутились, вместо того чтобы Галочку искать.

Короче, справку для школы, ну и для воспиталки, нужно у медсестры брать, что ты, типа, заболел. Они даже обрадовались, что Галочка дежурит, с ней договориться можно влегкую, нормальная девчонка.

Спустились на первый, а медпункт закрыт. Стали ждать, потом к охране пошли, там сегодня новенький Вова Казачок.

– Прикинь, теть Кать, это у него фамилия такая! А он – новенький и не въехал пока, и какой-такой Галочка знать не знает. Потом мимо мужики из милиции прошли, ну и мы за ними по-тихому. Вот. Мужики начали феньки свои доставать из чемодана, а один и говорит: «Надо посмотреть, где вещдок лежит, чтоб под прицелом камеры находился». Ага, посмотрели. Ну, потом они феньки свои опять в чемодан побросали, давай названивать начальству. Потом пошли в секретариат к Гюрзе, дорогу мы с Генкой показывали, потому что случайно возле окна стояли. А мужики эти, из милиции, прикинь, теть Кать, у Гюрзы спрашивают, где им можно Коростылева Геннадия найти, а Коростылев Геннадий – вот он. Прикол. Гюрза так обрадовалась, зараза, решила, видать, что сейчас на него наручники наденут, сволочь старая. А это им следовательша наводку дала, чтобы они у Генки документы взяли и ей доставили. Помнишь, по телефону вчера она нам сказала документы никому не показывать и припрятать получше. Ну вот Генка и припрятал под матрас, а куда еще? Но никто из пацанов не видел и не догадался. Документы мы ментам отдали, потом пошли к воспиталке и отпросились от школы, потому что кашель, – и Вика очень надсадно закашляла. – Потом нас опять погнали в медпункт, там как раз Галочка появилась. Помятая, но веселая, – Вика хмыкнула. – Раз напала хворь, говорит, то надо лечиться, а в школу – ни-ни, и бумажки выдала. Даже температуру не заставила мерить, прикинь? И ржет без причины. Неслучайно, видно, опоздала. Зато вредная воспиталка не отпустила гулять, раз заболели. А нам же надо тебе все рассказать, а по телефону стремно, такие дела.

– Ничего себе, – покачала головой Катя. – А почему вы вообще решили, что это та самая папка? Вы же ее раньше не видели? Прибегли к помощи эксперта?

– Ну типа, – неохотно признался Генка. – Были вынуждены.

– Теть Кать, да мы на Гюрзу напоролись, вернее наоборот. Она шарит всюду, вынюхивает, а на Генку вообще смотрит, как змея настоящая. Только мы папочку извлекли, а тут она откуда ни возьмись. Сразу схватила ручонками, на себя тянет, верещит, что так она и знала, что это дело малолетних негодяев, папки с документами хитить и на хороших людей тень бросать. Ген, а каких хороших людей она имела ввиду, что-то я не въехала? Про малолетних негодяев понятно, это ты, – и Вика загыгыкала, угнувшись над кружкой с горячим чаем.

Гена хмыкнул и ласково повозил кулаком по Викиной скуле, Вика махнула по кулаку чумазой ладошкой.

– Если бы она меня укусила, я бы папку, конечно, выпустил.

Вика захохотала в голос.

– Но тут у нее в канцелярии зазвонило сразу два телефона. Она так метаться начала, даже жалко ее стало. Потом все ж кинулась на звонки отвечать, а мы быстренько документы вытащили и вам позвонили. Остальное вы знаете.

– Значит, эта ваша Клара в курсе была, что документы нашлись?

– Ну да, знала. Только это ни о чем не говорит, – пожал плечами Генка. – Если она и есть сообщница, то ведь тогда про документы она с самого начала должна была знать, ну, то есть, где они лежат. И что ей тогда помешало их забрать и этому гаду отнести? Логично?

– Ну, допустим, они считали, что место достаточно надежно и перепрятывать не обязательно, – возразила Катя. – Хотя, наверное, ты прав. Времени много прошло с пятницы, они рисковали. Значит, не она.

– Люди! – завопила Викуся. – Вы что, не понимаете, что если бы был сообщник, то папку давно бы унесли?!

Люди замерли, размышляя.

– А кто же тогда дверь закрыл, если не сообщник? – растерянно вопросила Катя, – И кто все-таки унес папку?! Кстати, а что за бумаги в ней лежали, вы посмотрели?

– Фигня какая-то, – пренебрежительным тоном заявила Вика. – Медицинские карты и тому подобная хрень. Причем на выпускников. Там и Лилькина карточка была, Ген, прикинь, – и Вика толкнула приятеля локтем в бок.

– Она мне недавно эсэмэску прислала, уродка. Полгода ни слуху, ни духу, а тут присылает и ту не целиком. Причем не с мобильника, а с компа какого-то. Я бы не догадалась, что это она, если бы не Желтуха.

– Что за желтуха? – силясь угнаться за Викиной болтовней переспросила Катя. – Кто, а не что. Это меня эти двое прозвали, – и Вика опять пихнула Генку, – За то, что рыжая. А Лильку Чернушкой дразнили. А Генку – Неботаником.

– Потому что химик? – развеселилась Катя.

– Конкретно, химик! – захохотала Викуся, а Гена сконфуженно молчал, потому что стеснялся своей любви к школьному предмету.

– И что подруга Лиля? Как там ее дела?

– Так я и говорю, теть Кать, ни фига не понятно. Ща, найду, я сохранила, – и Вика начала быстро нажимать клавиши мобильного телефона в поисках нужного сообщения. – Во, читай бред.

На дисплее телефона появился текст.

«Желтуха, нас развели как лохов, мы не в севе, мы где-то в мо, смотри сама не поведись, передай Авдотьевой, что она гадина. Мы все...»

Вот такое категоричное сообщение, хоть и не законченное.

– Да ты чего, Желтуха! Чего ты молчала?! Ты что, мне раньше это показать не могла?! – разорался Неботаник.

– Геныч, не злись, я позабыла просто. Я сразу же Лидушке это отнесла показать. Неловко, конечно, оскорбительная эсэмэска, но мало ли что?! Пусть бы разобралась, куда она наших заслала. А потом я вообще про всю эту фигню забыла. В связи с событием. Сам знаешь каким.

– Ребята, вы о чем? Я что-то пропустила? – вклинилась Катя.

– Да, в общем, ничего особенного, теть Кать. Вот смотри. Закончим мы девятилетку в этом году, паспорт мы еще раньше получили, теперь дорога на выход – ПТУ при заводе РТИ «Вулкан», впоследствии и его же общага. Можно на разворованный ЗИЛ. Но ты не раб, можешь и сам пристроиться, но общага нужна все равно.

Катя растерянно молчала. Она совсем не думала о том, как складывается дальше жизнь детдомовских детей. Вероятно, была уверена, что доброе государство дарит каждому по квартирке в новостройке или из вторичного фонда, на худой конец.

Вика продолжала:

– А тут эти спонсоры нарисовались, два брата-акробата. В конце мая собирает Лидушка выпускников и нас, кто на год младше, всех гонят в актовый зал. Приходим, а там полный фуршет, цветы-гирлянды, за столом на сцене Лида с этими кексами, с краюшку Гюрза пристроилась, очками сияет, ну начали напутствовать, то, се, мура, короче.

А потом Лидушка так радостно нас оповещает, что у дорогих ее сердцу спонсоров, которым мы все обязаны и тем, и тем, и этим, появилось огромное желание устроить судьбу выпускников в лучшем виде, чем их ожидает планово.