Отель «У призрака» - Черная Галина. Страница 20
– Я не верю, что вы не знаете, как его снять!
– Без взрыва?
– Вы же не хотите, чтобы взорвался ваш магазин.
– Хорошо, попробую, или я зря родился? Но это надолго, поэтому лучше закроем лавочку.
– Отлично. Но не вздумайте бежать, я моложе, я вас догоню и дёрну за верёвочку!
– И в мыслях таки не держал, – обречённо соврал портной, посмотрел мне в глаза и решил, что лучше сотрудничать. – Будете чего-нибудь выпить? Кофе нет. Сахара тоже. Но я буду рад угостить вас свежим чаем. Только вчера заваривал.
Он запер дверь и провёл меня в подсобку.
– Кстати, а что ви сделали с настоящим террористом, вместо которого пришли? Вряд ли бы ви пришли так спокойно и так спокойно засиживались, не боясь, шо он придёт. Хотя не говорите, мне не полезно для нервов это знать.
– Мы ничего с ним не сделали, – честно признался я.
– Значит, таки он может прийти? А я не успею сшить ещё одну жилетку!
– Успокойтесь. Вы не откроете магазин, пока мы не разберёмся с этим «Хвала Амбаром».
– Ой вей, моя бедная мама, ты родила сына для сплошных убытков. – Бронштейн покачал пейсами, ставя чайник на плиту. А я вдруг обратил внимание на целую галерею памятных фотографий, кривокосо висящих на стенах.
Первым шёл портрет улыбающегося седого кудрявого чёрта с упитанной харей и пятидневной щетиной на подбородке, подписанный: «Изе от Бени». Рядом висело фото незнакомой мне чертовки с русой косой вокруг головы и безумным взглядом, с двусмысленной надписью: «Изе от старухи с косой». Маленькая фотка лысого очкарика с худым лицом и безвольно опущенной нижней челюстью, в уголке губ сбегающая струйка слюны, автограф гласил: «Изя, я скучаю! Яцик». Но больше всего меня поразило вырезанное из журнала кабинетное фото чернокожего вампира из Лимерики. Размашистая надпись гласила: «Изя, если тебя кто обидит, ты только ткни пальцем в глобус! Остальное сделаем мы…»
– Вы с ума сошли! – У меня по спине побежала струйка пота. – Это же крупнейшие международные террористы. А у вас здесь женщины одеваются.
– Я вас умоляю, шо вы говорите? Дамочек жутко возбуждает, что их портной имеет такие серьёзные связи.
– Вас же могут посадить за одно хранение этих фотографий!
– Кто? Комиссар Базиликус?! Ви таки сделали мне смешно. Его большое фото висит у меня в спальне прямо над кроватью.
– Почему в спальне?
– А там никто не видит. Ви думаете, многим моим клиентам понравится, шо я так уважаю самого комиссара полиции?
– Играете на два фронта? – понятливо кивнул я.
– А шо не так, шо не так, молодой чёрт? Бизнес, только бизнес и ничего, кроме бизнеса.
Он подал мне кружку с разбавленным до слабенькой желтизны чаем и, порывшись в ящике стола, достал отвёртку и кусачки. Надел на нос очки и попросил меня поднять руки.
– Таки ж приступим, сержант Брадзинский. Но за результат я не ручаюсь. Раньше такого не делал, сами понимаете, если рванёт, не судите строго…
– Тогда какого ангела вы меня заставили его примерить?!
– Ой, ну простите мой максимализм. И привычку делать свою работу хорошо, или я зря родился? Но вам всё равно нужно было сегодня взрывать ваш объект.
– Значит, вы это знали и не позвонили в полицию?
– Конечно нет! – отмахнулся он. – Я и так выбиваюсь из сил, работая на обе стороны. Что мне даст прямое предательство, кроме головной боли? Ни-че-го! Таки позвольте, я надкушу вот эти проводочки. Только я не вижу, это красные или синие? Я ведь дальтоник, подскажите старику.
– Ну хватит уже. – Я встал, отодвинув его руку с кусачками, поставил кружку на стол и вышел из подсобки в зал, где оставил свою куртку.
Я достал телефон из кармана, набрал шефа и обернулся к вышедшему следом портному.
– Мне нужны ваши журналы записей. Со всеми датами и именами. Когда, кому и сколько было выдано жилетов шмахида? И не вздумайте что-нибудь скрыть, я с вас глаз не спущу.
Изя Изряилевич тяжело вздохнул (ещё никогда не слышал, чтобы кто-то так тяжело вздыхал) и вытащил из-под стола один за другим несколько пыльных гроссбухов.
– Да, сержант? – откликнулся шеф. – Всё удалось?
– Можно даже сказать более чем. Провожу допрос и склоняю к сотрудничеству. Нет, не в этом смысле.
И я как можно короче рассказал ему всё, не забывая следить за Бронштейном, который листал гроссбухи, периодически выписывая оттуда что-то на отдельный листочек.
– Отлично! Берите его с собой и приезжайте на заброшенную кожевенную фабрику на окраине. Мы с Чмунком будем ждать вас там.
Всё правильно. Шеф выбрал место, где в случае взрыва никто из местных не пострадает. Мы не в счёт. Мы – те, кто должен защищать других. Поэтому нас не жалко.
– Вот, я вам сам всё выписал, печатными буквами, шоб ви не мучились с моим жутким почерком.
– Посмотрим. А вы собирайтесь, поедете со мной.
– Это шо, в благодарность за моё полное сотрудничество? Ви меня арестовываете?!
– Пока нет, но если не перестанете ломаться, то однозначно арестую.
Я быстро пробежался глазами по списку. Ни одно из этих имен мне не было известно. По крайней мере, на первый взгляд. Надо будет пробить по базе данных у Флевретти. Но всерьёз рассчитывать на что-то полезное не стоит. Они все могут быть уже мертвы. Особенно если тоже примеряли жилетик у Изи Изряилевича и вдруг передумали, решив просто его снять… Тащить с собой тома с учётными записями явно не стоило. У нас слишком мало времени, чтобы всё это прочитать.
Старый портной уныло накинул зимнее пальто и шарф. Я попытался надеть свою куртку, но она не лезла на раздутый пластитом жилет.
– А ви наденьте сверху лапсердак моего дедушки. Хранил на всякий случай, или я зря родился?! Таки вот, он был крупный чёрт. На вас будет даже свободно, и никто не успеет подумать, шо ви прячете под ним крайне опасный жилетик шмахида.
Под давлением обстоятельств я был вынужден отставить свою, почти новую, спортивную куртку в талию и принять щедрое предложение Бронштейна. Вид у меня в дедушкином лапсердаке был нелепый. Только бобровой шляпы и пейсов не хватало, а так хоть сейчас иди плясать в субботу и пить горькую до упада.
Сам портной, закрывая дверь, жаловался, что теперь террористы наверняка украдут его жену. Я выразил мнение о возможности её защиты по целевой государственной программе «Спрячь свидетеля и забудь, где он!».
– Ви не понимаете. Они же будут угрожать мне её вернуть! – пытался он воззвать к моей совести.
Ой зря-а… Я же поляцкий чёрт и на интеллигентские штучки не ведусь уже давным-давно. Пришлось хлебнуть в своё время. Поэтому я преспокойно сгрёб портного за шиворот и подтолкнул коленом вперёд. Изя Изряилевич без проблем вышел сквозь запертую дверь!
Всю дорогу он, не переставая, ныл, скулил, жаловался и пытался удрать. Хорошо, что машину мне удалось припарковать достаточно близко, за неработающим киоском с прессой. Я вытащил ключи, но открыть её не успел, потому что… в ту же секунду грохнул взрыв!
Нет, слава Люциферу на лысину, взорвалась не моя машина. Это был мусорный бак, буквально в пяти метрах от нас. Меня и Бронштейна отбросило назад ударной волной. Я сильно стукнулся головой об асфальт, успев услышать, как одновременно сработала сигнализация у всех машин на близлежащих улицах.
Когда я смог подняться на ноги (не с первой попытки, разумеется), то увидел, что старик-портной сидит в сторонке, потирая шишку на голове. Я быстро расстегнул дедушкино наследство. Уф, с жилетом шмахида всё было в порядке. Если он не взорвался, когда я упал, то, видимо, не взорвётся уже вообще.
– Таки я говорил вам, шо я лучший в этом деле. Пока ви не дёрнете за шнурок или не расстегнёте, ничего не будет, – приободрил меня портной, вставая на ноги.
Значит, с ним всё в порядке.
А вот у меня болела спина, и наверняка появилась пара солидных синяков на плечах, но сейчас не это было важным. Я огляделся: кажется, кроме нас, в проулке никого не было. Ни других пострадавших, ни какого-нибудь террориста, убегающего за угол с улюлюканьем.