Отель «У призрака» - Черная Галина. Страница 5

Тем временем подъехала машина из морга. Двое санитаров-зомби выслушали меня и встали на изготовку у канализационного люка. Сейчас многие госслужбы привлекают зомби на не требующие особой умственной деятельности работы, это существенно экономит деньги, потому что ходячие мертвецы не спят, не нуждаются в зимней одежде и работают за укол физраствора. И чаще всего их можно встретить в моргах, это удобно – где очнулись, там и остались работать.

– Что ж, офицер, мне тоже надо возвращаться в свой кабинет.

– Отлично. – Я холодно посмотрел на него. – Можно я вас сегодня навещу? До которого часа вы будете на работе?

Мне показалось, что Труппенс с хрустом сжал кулаки, но тут же постарался состроить беззаботную улыбку. Плохой актёришка…

– Где-то до шести…

Я отстранённо кивнул и направился к остальным. Кобольды как раз вытащили из люка тело месье Лошара ногами вперёд, и зомби, переложив его на носилки, шатаясь, перенесли в машину. Конечно, работники они получше, чем те же вечно пьяные сатиры, но что-то на словах передавать через них судмедэксперту месье Шабли, который будет делать вскрытие, бессмысленно. Поэтому я просто сделал запись в записной книжке, оторвал листок и пришпилил его булавкой к груди самого крупного зомби. У каждого из них на одежде было штук десять булавок специально для таких целей.

Увидев моего переводчика, я поманил его пальцем. Он как раз собирался уходить с остальными кобольдами, – видимо, они решили, что пора приниматься за работу.

– Чего вамди ещёди? Я уже сказалди всё, чтоди знал.

– У меня ещё пара вопросов. Ответите, и свободны.

– Ну валяйтеди.

– Я смотрю, вас тут много и ваша работа в канализациях не подразумевает выходных, – издалека начал я.

– Трубыди старые, двести летди не менялисди. Чиним в одномди местеди, в другомди ломается. И так всё времяди! Мэр сказалди – денегди на новые нет.

– Это плохо. Понимаю. Но я хотел узнать другое. В последнее время у вас было много несчастных случаев. В какой больнице лежат ваши товарищи?

– В какой ещёди больницеди? – хрипло засмеялся Маймул-джан. – Ониди все здесди! На местеди ногу бетонируем и идёмди работади дальше.

– Но это же… просто ужасно.

– Да нормальноди. У нас всёди быстро заживаеди. То есть не так быстроди, – спохватился он. – Страховкади намди всё равноди положена!

– Само собой. А в какую клинику вы обращаетесь за справкой для получения выплат?

Он заколебался. Но всего на секунду, тут же приняв беспечный вид.

– Да хозяинди сам этимди занимаетди. У нас делоди не терпит. С работы насди никтоди не отпустит в больницуди. – Он сморщил нос, явно подумав о всяких неженках, ходящих по врачам.

– Инспектор Труппенс? Но зачем ему это? Вроде бы он заинтересован в прямо противоположном? – Я пристально посмотрел на кобольда.

У него забегали глаза, и он неуверенно пожал плечами.

– А кто же тогдади? Он же страховкуди платиди. У него спросите. И этоди… тсс…

Он воровато огляделся по сторонам и приложил палец к губам. А потом у меня на глазах быстро сломал себе тот же палец, ткнув им в фонарный столб!

Наверное, я немножко побледнел, потому что хруст был просто жуткий. Но нахальный кобольд лишь счастливо захихикал, словно показал очень смешной фокус. Спокойно вправил палец обратно и демонстративно покрутил им из стороны в сторону.

– Видитеди? Другиди так не могутди, только мыди.

Я сглотнул, сдержанно поблагодарил его за информацию и направился к своей машине.

– Эй, шлем верниди!

– Чуть не забыл, – смутился я, останавливаясь и возвращая ему шлем с фонариком для подземных работ.

Похоже, надо серьёзнее относиться к этим странным существам из зарубежья, мало ли ещё чего они умеют…

Не успел я отъехать и на десять метров, как в кармане опять затрезвонил телефон. Однако на этот раз звонили с какого-то скрытого номера.

– Сержант Брадзинский? Выслушайте меня, умоляю! Я видел вас сегодня на месте преступления.

– Кто это?

– Просто друг. Вы меня не заметили, я проехал мимо. Но у меня есть информация для вас. Я честный чёрт и не хочу больше в этом участвовать.

– В чём участвовать?

– Я сейчас не могу говорить. Я на работе. Меня могут убить за один звонок вам. Но я рискнул. Встретимся в четыре часа дня в пабе «Блохастая псина». – И он повесил трубку.

Если бы я был в столице, то даже районное полицейское отделение легко проследило бы звонок. Но в Мокрых Псах подобное было возможно лишь через кучу разрешений, подписей и личных связей комиссара с мэрией. А просить Базиликуса о таком одолжении мне сейчас совершенно не хотелось. Оставалось только надеяться, что мой таинственный собеседник всё-таки объявится.

Подумав, я позвонил в участок. Трубку снял Флевретти.

– Мне нужна помощь.

– Ничего не знаю, гражданин Брадзинский, пишите заявление! Шучу-шучу, – весело откликнулся капрал. – Ладно, говори, что хотел. Шеф на свадьбе. Я здесь один.

– А где Чмунк?

– Его тоже нет. Кажется, комиссар ещё до ухода дал ему какое-то поручение.

– Святая кровь! – не сдержавшись, выругался я. – У меня сегодня важная встреча в четыре. Хотелось, чтобы вождь подстраховал.

– Ну, если вернётся, я ему передам.

– Не надо, я сам скоро буду.

– А вот этого я тебе не советую. Сразу после твоего ухода приходила Эльвира и сняла с тебя все обвинения. А по нашим законам, ты знаешь, неприемлемое христианское милосердие налагает двойную ответственность. Базиликусу придётся запереть тебя надолго. А кто тогда будет расследовать это дело? Я, что ли? И кстати, ещё я придумал новое прозвище для Чунгачмунка. ПЖП – Пернатый Житель Прерий! Как тебе? По-моему, смешно, а?

Я в ярости оборвал связь, чтобы не выплеснуть в самой нецензурной форме, что я думаю о нём, о комиссаре Базиликусе, об Эльвире, о бывшем друге-индейце и о противоречиях нашего гражданского и этического кодексов, забыв даже, что хотел попросить капрала о помощи. В любом случае сначала следовало заехать в гостиницу, помыться, привести себя в порядок и переодеться.

Пожилая горгулия Ранеффски, зевая на рецепции, поинтересовалась, сморщив нос:

– Где это вы были, месье, в канализации, что ли?

– В точку, мадам, вы просто гений дедукции, – нервно покивал я, спеша наверх.

Она насмешливо оскалила клыки.

В своем номере я поспешил скинуть пропахшую одежду, приготовил горячую ванну и уже было перекинул в неё ногу, как услышал звонок сотового. Пришлось идти брать. Это был комиссар, куда деваться…

– Да, я слушаю.

– Ну, как продвигается расследование?

– Мгм… Я позвоню вам через полчасика и всё доложу.

– Нет, сейчас. Потому что мне здесь скучно, тут же одна молодёжь. А с мадам Базиликус мы и дома уже наговорились за пятьдесят лет и ещё настолько же вперёд.

Действительно, на заднем фоне слышался юный смех и современная подростковая музыка, то есть совсем не во вкусе нашего старого комиссара.

– Хорошо, – сжалился я. – У меня был анонимный звонок. Кто-то хочет поделиться с нами информацией.

– Что о нём известно? – воодушевился комиссар.

– Ничего, он отказался себя называть. Обещает передать какие-то важные сведения сегодня в четыре в «Блохастой псине». Говорит, что ему грозит опасность.

– А вот это уже что-то, – явно обрадовался старый чёрт. – Дальше.

– Дальше всё. Если не будет особых указаний, я собираюсь пойти на встречу. А до этого хочу наведаться в страховую фирму посмотреть все страховки и медицинские справки, выданные кобольдам, хочу узнать, кто их подписывал. Вы были в курсе, что у них почти мгновенная регенерация?

– Только у тех, что кольбоджийцы. По крайней мере, существует такое мнение.

– Так вот, наши все из Кольбоджии! А страховка по здоровью у них такая же, как у обычных кобольдов.

– Это интересно… Вы правы, поработайте в этом направлении. Даже если смерть помощника инспектора не имеет отношения к медицинским махинациям, то всё равно дело нечисто. Кстати, что говорит на эту тему главный инспектор «Могилы и Ренессанса»?