Леди де Белозар (СИ) - Горобенко Людмила. Страница 11

Через несколько минут из-за деревьев показалась изба старой ведьмы. Она, к моему искреннему изумлению не была низкой и скособоченной с черными, вросшими в землю стенами из бревен, – передо мной стоял маленький светлый домик, сложенный из природных камней с вьющимся дымком из трубы и приветливо светившимися окошками, заросшими вьюном и душистым горошком. Несколько клумб по бокам каменной дорожки, пара яблонь с созревавшими на ветвях плодами и колодец с воротом – прекрасная мирная картина, если бы не знать, что здесь живет ведьма, способная одним мановением руки уничтожить целую деревню людей и не людей.

Ворона, подождав меня у входа, влетела в дом через открывшиеся без посторонней помощи двери. Я несмело задержалась на пороге – войти в дом к ведьме без ритуального приглашения, значило полностью подчиниться ее воле.

- С добром войдешь, добром и выйдешь, – прозвучало из глубины комнаты глухим старческим голосом.

- Со своим вхожу, со своим и выйду – проговорила я, переступая порог.

Вошла и невольно задержалась у самого входа – вопреки ожиданиям, от создававшего впечатление уютного и мирного домика снаружи, единственная, но довольно просторная комната жилища ведьмы отвечала всем моим прежним ожиданиям. Темные низкие потолки с толстыми черными от дыма балками-перекладинами. Висевшие на крючках пучки трав и мешочки с жуткими ингредиентами колдовских отваров. Огромный чаг, с булькавшим на углях закоптелым котлом, стол посреди комнаты, заставленный глиняными и деревянными плошками; шкафы вдоль стен без дверок со всевозможными колбами и флаконами и … большой черный кот на лавке у входа.

В дальнем углу избы стояла довольно широкая кровать, заваленная шкурами. Ворона нахохлившись, сидела на ее высокой ажурной спинке. На постели лежала старая сморщенная старуха, ее нечесаные волосы свалялись неопрятными давно немытыми космами, руки с темной кожей лежали поверх лоскутного одеяла, длинные почерневшие ногти были похожи на звериные когти. Но острый внимательный взгляд ведьмы говорил о неимоверной магической силе, еще бродившей в этом немощном и одряхлевшем теле.

Колдунья молчала. Молчала и я, с неимоверным усилием оторвав взгляд от ее глубоких и мудрых глаз. Окинув еще раз комнату внимательным взглядом, я молча стянула перстень с мороком. И решительно вышла из дома. У стены нашла ведро с метлой, набрала из колодца воды и вернулась в дом.

Через два часа комната сияла чистотой, благоухала свежезаваренным чаем и выпечкой. Вымытая и расчесанная ведьма сидела в своей кровати с чашкой чая в руках и, посмеиваясь, по-доброму смотрела на меня.

- И даже не сопротивляйся, Нелл, – прошамкала она беззубым ртом, – Это твоя судьба.

- Я не хочу, – упрямо твердила я, – вам еще рано уходить.

- Мое время вышло, девонька – тебе принимать эстафету. Разве ты не почувствовала зова? Все предопределено: рождение – жизнь – смерть. События, кажущиеся на первый взгляд хаотичными и не логичными – лишь звенья одной цепи, притягивающей к нам единственную цель – выполнение своего истинного предназначения.

- Нет, матушка, – упрямилась я. – Нет. Я не хочу.

- Лгунья. Маленькая добрая лгунья, – опять улыбнулась ведьма. – Но я еще успею сделать тебе последний подарок. Все, что могу, милая, все, что еще могу.

А когда придет твое время, не сопротивляйся, не проявляй излишней гордости – ей не место в истинной любви. Прими ее и упади в нее как в океан. Отбрось сомнения и страхи. Отдайся на волю победителя и стань его повелительницей. В этом сила и непостижимая магия любви, запомни это и не совершай ошибок тех ведьм, которые преувеличивая значение личной свободы, навсегда лишили себя настоящего неподдельного счастья. Многие из них так до конца своих дней и не поняли этой роковой ошибки и окончили жизнь в полном одиночестве, озлобившись на весь свет.

Ведьма, потянувшись дрожащей слабой рукой, отдала мне чашку с так и нетронутым чаем.

- Полночь. Время.

Я покорно встала и открыла двери. На душе было сумрачно и неспокойно. Не за этим я шла сюда, совсем не за этим, но ведьма не оставила мне выбора.

Повернулась лицом к кровати и встала, упершись ногами и руками в углы дверного проема, образовав телом своеобразную пентаграмму.

Наши глаза встретились, чтобы утонуть во взглядах. Темнота окружила сознание, лишив на время и слуха, и чувства времени, и ощущения пространства. Я исчезла из реальности, чтобы вернуться совершенно другим человеком – могущественной ведуньей, впитавшей в себя силу и знания многих поколений ведьм, по очереди отдававших друг другу энергию жизни.

Когда рассвет вступил в свои права, в дальнем углу сада, растущего за домом новоиспеченной колдуньи, появился еще один могильный холмик. Я стояла над ним, сжимая в руках букетик бессмертников. Через несколько минут положила его в изголовье и, развернувшись, шагнула навстречу своей новой жизни.

Я осталась прежней и в то же время была уже совершенно другой. У меня появились новые знания. Тайные и могущественные, такие, которые не смогла бы мне дать ни одна академия, ни одного из тех многочисленных миров, проходы, в которые теперь не были для меня тайной.

Глава 5

Мрачные осенние сумерки, нехотя и огрызаясь, уползали за темную стену леса, уступая идущей по их стопам ночи.

Замок лорда Градажа выделялся на еще темно-сером фоне неба черной изрезанной зубцами башен громадой.

Лес вокруг холма, на котором стоял замок, притих в напряженном ожидании и страхе – сезон охоты начался. Но маркиз Жареллин де Градаж еще не знал, что охота началась не только на животных его угодий. Охота началась и на него самого – кровожадного и беспощадного зверя, самого опасного и непредсказуемого из всех, которого только знала эта земля.

Я стояла напротив сидевшего в кресле лорда, слившись с собственным портретом.

Лорд, как и говорил когда-то Вьенн, смотрел на него глазами затуманенными вином и бесконечно повторял одно и то же слово: «вернись». Вот только в этой просьбе не было нежности и мольбы. Тоска была … звериная и непонятная. Были властность и нетерпение, но ни толики раскаяния и ласковости.

Увидев его сосредоточенный взгляд, направленный прямо на меня я вдруг на секунду засомневалась в правильности своего решения, но я должна была сделать это ради матери и сестры. В память отца и братьев и еще многих девочек, замученных насмерть этим чудовищем.

Когда маркиз снова глухо повторил свое заклинание, а я даже не сомневалась, что он мысленно выплетает магическую формулу призыва, я шагнула с портрета навстречу его словам.

В первый момент глаза маркиза расширились от неожиданности и … неподдельной радости. В них мелькнуло даже нечто человеческое. Благодарность? Нежность?

Мрак подери этих мужчин – никогда не пойму ни их мыслей, ни чувств.

Он встал и, стремительно шагнув ко мне, обнял сильно, по-собственнически. Запустив руки в волосы, запрокинул мою голову и впился в губы властным поцелуем. Отстранился с каким-то странным то ли всхлипом, то ли стоном и лишь после этого позволил себе отойти и сесть в кресло у камина.

- Ты задержалась. Я уже начал волноваться, – недовольно произнес он, наливая себе очередной бокал вина.

- Простите, господин, но я была заперта Вьенном магическим ключом.

Рука маркиза замерла, не донеся бокал до рта:

- Вот как? Он, что же … дал тебе свой родовой артефакт? – в голосе колдуна послышался интерес и … некоторое беспокойство.

- Он сделал мне предложение, и я … согласилась.

На моем лице появилась довольная коварная улыбка.

- Ты? Что? – прорычал Градаж, подаваясь вперед но, не поднимаясь с кресла. – А не забыла ли ты, милая, что уже давно замужем? – его глаза потемнели от гнева, рот изогнулся в почти зверином оскале.

- Не ревнуй, дорогой, я вернула ему браслет и разорвала помолвку, – с непривычной для меня смелостью, граничащей с откровенной дерзостью, произнесла я.