Мнимая реальность - Полак Англия. Страница 36

– Может, обиду? Ненависть? Страх?

– Я же сказал… ничего, – Рэйн отошел от зеркала и вернулся на место. – Мне было плевать, с кем встречается мать. Мне даже было плевать, когда они бросали ее.

– То есть, отношения, так сказать, складывались не в лучшую сторону? – Диаболус вопросительно изогнул бровь.

– Видимо, да.

– Даже после того, как ее бросали, вас нисколько не трогало ее душевное состояние?

– Слушайте, вы же у нас психиатр. Вот сами и решайте, что трогало, а что нет. Я уже ответил, – процедил Рэйн.

– Все понятно.

– И что же вы поняли? Что я псих?

– Не нужно так искажать все, о чем мы говорили. Это всего лишь слова, – Диаболус улыбнулся и поднялся с места. Он посмотрел на часы. – Прошу простить меня, детектив Рэйн, но я должен покинуть вас. Вы не против, если мы увидимся завтра?

Рэйн пожал плечами.

– Тогда до завтра. До свидания, – Он двинулся к двери.

– Доктор? – окликнул его Рэйн. – Вы забыли зажигалку.

– Оставьте себе. Она вам еще понадобится.

Диаболус закрыл за собой дверь. За дверь его ждал Ларсен, скрестив руки на груди.

– Прошу простить меня, детектив Ларсен. Я слишком затянул.

– Ну что вы, мистер Диаболус. Мне, напротив, было интересно послушать, – детектив подошел к Диаболусу. – Скажите, этот приемчик, который вы применили к Рэйну…

– «Метод интервью», [8]

– Поправил Диаболус.

– Ага. Он почти сознался.

– Детектив Ларсен, вы должны доверять детективу Рэйну. Он ведь не только ваш напарник, но и друг. Или я не прав?

Пит сморщился.

– Так что с ним?

– С детективом Рэйном все намного сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Но мне необходимо с ним ещё поработать, прежде чем я скажу точно. Я все-таки склоняюсь к маниакально-депрессивному психозу.

– К чему? – не понял Пит.

– Знаете, что такое «мания»? [9] Это страсть, безумие. А психоз – это выраженная форма психического расстройства, при которой психическая деятельность отличается резким несоответствием окружающей действительности, отражение реального мира грубо искажено, что проявляется в нарушениях поведения и проявлении в психозе несвойственных ей в норме патологических симптомов и синдромов. Например, расстройств восприятия, памяти, мышления, аффективности. А теперь сложите это все вместе.

– Да уж, просто убийственная смесь, – кивнул Пит, сделав вид, что всё понял.

– И все же для того, чтобы разобраться в сознании детектива Рэйна, его для начала нужно поместить в лечебницу.

– Вы хотите сказать, что Рэйн свихнулся? – Удивился Пит.

– Дело не в детективе Рэйне, а в его подсознании. Подсознание играет с ним злую шутку. Что, по моему мнению, может привести к худшим последствиям. Более того, он опасен. Не только для себя, но и для окружающих. И если он попадет в тюрьму – это не лучшим образом скажется на нем.

Пит покачал головой:

– Вот как.

– Как давно вы знакомы с детективом Рэйном?

– Года четыре. А что?

– Вы ничего странного не замечали за ним в последнее время?

– Нет. Все как обычно. Правда, после того как он познакомился с этой девушкой, он стал каким-то задумчивым.

– Может, он говорил вам о каких-нибудь странностях или чем-то подобном, что могло его пугать?

– Нет.

– Ладно. Мне пора, – Диаболус снова посмотрел на часы. – Меня ждут другие люди, которым тоже требуется помощь.

Он направился к выходу, но вдруг остановился и произнёс:

– Особо не переживайте. Я вылечу детектива Рэйна.

– А если судья… – начал Пит.

– … с этим проблем не будет. Состояние детектива Рэйна говорит само за себя. До свидания.

Пит потер подбородок. В комнату вошел офицер. Он протянул детективу папку и откланялся. Пит внимательно прочитал и вошел в комнату, где Рэйн докуривал сигарету, уже седьмую за последний час.

– Это была твоя идея привести психиатра?

– Тут пришел отчет Блума, – Пит пропустил слова Рэйна мимо ушей.

– И что?

– А то, что у тебя большие проблемы, Рэйн.

– То, что я псих, мне уже сказали.

– Ты сказал, что ничего не помнишь?

– Да. Именно так. – Кивнул Рэйн.

– Лжешь, – тихо произнес Пит, бросив папку на стол. – Двадцать минут назад ты сознался.

– Сознался? В чем? – Рэйн нахмурился.

– В том, что это ты убил мисс Эйв.

– Да не убивал я ее! – Сокрушенно выдохнул он.

– Опять лжешь! – Взорвался Пит. – Лжешь! Я слышал собственными ушами! Может, ты и не сказал «да», но я почувствовал своей задницей, что ты готов был согласиться!

Рэйн подскочил с места. Пит зло выкрикивал слова ему прямо в лицо:

– Не знаю, что там на тебя нашло! Помутнение, затемнение! Может, она обидела тебя, что-то сказала, что вывело тебя из себя!

– Я не убивал ее!

– Тогда как ты объяснишь то, что под твоей подушкой нашли орудие убийства, а на нем твои отпечатки?!

Рэйн ошалело смотрел на Пита.

– Ты говорил, что твои руки были в крови! Так это только доказывает, что именно ты убил ее! Нанес ей десять колото-резаных ран этой чертовой бритвой!

– Чем? – Прохрипел Рэйн. Пит глубоко вдохнул и добавил уже тише:

– Опасным лезвием.

– Не может такого быть. Посмотри на меня! – Он сглотнул, вдруг очнувшись. – Посмотри на меня, Пит. Я уже недели две не брился. А если и бреюсь, то обычной бритвой. У меня сроду опасной не было. Я и пользоваться-то такой не умею.

– А здесь тебе особого умения и не требовалось, – ядовито произнес Пит. – Пошли.

Рэйн сгреб сигареты с зажигалкой и убрал их в карман джинсов. Потом встал и двинулся вперед. Ноги подкашивались, но он старался не подавать виду, что тело его не слушается. Они вышли из комнаты и направились по коридору. Рэйн чувствовал на себе взгляды людей, с которыми он работал, общался. Сэнди с жалостью смотрела на его бледное испуганное лицо. Остальные сверлили взглядами спину. От их взглядов его спине становится больно. Он остро чувствовал ненависть и осуждение. И отчуждение. Он стал чужим. Он стал для них преступником.

Рэйн вошел в камеру. Надзиратель запер замок и, кивнув, исчез. Пит долго молчал, глядя в пол. Наконец, произнес:

– Ты здесь пробудешь пару дней. Потом состоится суд.

– Так скоро?

– Босс хочет побыстрее покончить с этим. Сам понимаешь.

Рэйн кивнул.

– Суд будет закрытым – чтобы было меньше шума. Босс не хочет привлекать лишнее внимание. Ему достаточно и этого позора.

– Ты тоже так думаешь? – Рейн подошел к решетке, он не мог видеть осуждающий взгляд Пита.

– Это босс так думает. Завтра я отвезу тебя в медицинский центр. Там тебя протестируют на вменяемость.

– Считаешь, что я псих?

– А ты предпочтешь, чтобы я считал тебя убийцей? – Вздохнул Пит. – Я не знаю, Рэйн. Ладно. Я принесу тебе поесть.

Он удалился. Рэйн повалился на твердую койку.

«А может, я и вправду сумасшедший? К тому же ещё и убийца. Получается, я убил Луну. Но за что? Что на меня нашло? Может, Пит прав? Я ведь был зол на неё. Меня всё в ней бесило. Ее голос, от которого я сходил с ума. И то, что она лгала мне. И то, что обвиняла меня в убийстве. Я готов был заткнуть ей рот. Я хотел ударить ее. А страсть? Неужели и это – всего лишь обман.

Я принял за страсть десять ножевых ран? Видимо, поэтому я видел все в ярко-красном цвете. И поэтому моя кожа ощущала тепло. Неужели это было тепло ее крови? Чертово сознание. Оно снова меня обмануло, показав мне совершенно иное. Да, оно показало мне то, что я хотел видеть. И этот доктор Диаболус… Он сказал, что работает в лечебнице Лукаса Виткеса. Но как такое возможно? Почему тогда Виткес ничего не сказал мне о Диаболусе? Чертовщина какая-то».

Рэйн уснул и проспал несколько часов, прежде чем дубинка надзирателя ударила по железным прутьям. Он протер глаза и увидел Пита. Надзиратель открыл камеру, пропуская детектива внутрь. Пит молча положил перед Рэйном коробку с пиццей и бутылку газировки.