Завещание чудака (илл. Эдуарда Риу) - Верн Жюль Габриэль. Страница 48

Проплывая между штатами Миссури и Иллинойс, путешественники могли видеть высокие меловые скалы высотой в шестьдесят туазов. Ниже устья Огайо начиная с города Кейро характер местности совершенно меняется. Равнина Миссисипи становится очень широкой, и при виде многочисленных рукавов, разветвляющихся вокруг островов, можно подумать, что Великая река уже пытается образовать дельту.

«Блэк-Уорриор» осторожно скользил среди многочисленных островов, не отличающихся устойчивостью. Некоторые изменяют свой облик или уносятся течением во время половодья на новые места, а другие образуются из наносных песков. Вот как описывает эти места Элизе Реклю: «Вся область низменных равнин, простирающаяся к западу от Миссисипи ниже города Кейро, на пространстве 200 км с севера на юг усеяна озерами и болотами, перерезана ленивыми речками, которые останавливаются перед малейшим препятствием. Обыкновенно повторяют, что эти полузатопленные земли, известные под именем «Провалившейся страны» (Sunk Country), вдруг опустились во время землетрясения 1812 года, разрушившего Новый Мадрид, который испанцы основали на правом берегу Миссисипи». И все же можно предположить, что даже до землетрясения равнина «Провалившейся страны» представляла сеть озер и болот, внутреннюю дельту реки с тысячами рукавов. Вот почему навигация по Миссисипи доставляет большие трудности, с которыми, однако, хорошо справляются искусные лоцманы штата Луизиана.

Супруги Титбюри проплыли Мемфис, важный город штата Теннесси, затем Хелену, расположенную на холме, потом, миновав устье Арканзаса, путешественники попали в места, похожие на «Провалившуюся страну», в край стоячих вод и болот с зыбкой почвой, поглотившей когда-то деревню Наполеона. В Виксберге, одном из промышленных городов штата Миссисипи, пароход не останавливался, потому что русло реки в результате сильнейшего разлива отклонилось от города на несколько миль к югу. Берега здесь представляют невысокие песчаные холмы и откосы, изрытые течением реки.

Наконец, в трехстах милях от моря, «Блэк-Уорриор», миновав устье Ред-Ривер (Красной реки), пересек границу штата Луизиана. Там клокотали водопады. Но благодаря тому, что уровень воды достигал своей средней высоты, «Блэк-Уорриор» мог продолжать путь, не рискуя сесть на мель.

После Натчеза до самого Орлеана не встречается мало-мальски крупных городов, если не считать Батон-Ружа. Дальше городка Доналдсонвилла места уже совсем пустынные. «Вид Миссисипской долины, — пишет Элизе Реклю, — с ее живой рекой посередине и ее угасшими реками по бокам, показывает, что могучий поток постоянно описывал в своем движении волнообразную линию, делая изгибы вправо и влево. Эта подвижность реки, которую можно сравнить со змеей, развертывающей свои кольца, объясняет вид берегов. Только тот, кому случалось путешествовать в девственных лесах, может составить себе понятие о тишине, царствующей на берегах Миссисипи в средней части ее течения. Леса, острова, поросшие ивняком, песчаные мысы сменяются одни другими с приводящим в отчаяние однообразием, и можно плыть целые дни, не видя на берегу никаких следов пребывания человека».

Слияние Ред-Ривер с Миссисипи обозначает начало Миссисипской дельты. Здесь от разливов защищаются высокими насыпями. Правда, северо-западнее устья «Красной реки» более высокие места не страдают от наводнений и способны производить различные сельскохозяйственные культуры. Луизиана знаменита плантациями сахарного тростника и цитрусовых, в ее нетронутых дремучих лесах живут медведи, пантеры, дикие кошки, а многочисленные речки служат обиталищем аллигаторов.

Штат Луизиана, проданный Первой империей американцам за 20 миллионов франков, занимает тридцатое место в федеральной республике. Население его, черное в большинстве, превышает миллион сто тысяч человек. Его столица Батон-Руж, в которой сосредоточены все законодательные учреждения Луизианы, в сущности, представляет собой большое поселение, в котором живут десять с половиной тысяч американцев. Но он находится в местности со здоровым климатом, чего нельзя не ценить здесь, в нижнем течении Миссисипи, где жители страдают от эпидемий желтой лихорадки.

Через пять дней Новый Орлеан принял в свои стены чету Титбюри. Выйдя из вокзала, мистер и миссис Титбюри увидели великолепное ландо, ожидавшее, по-видимому, кого-то из пассажиров «Блэк-Уорриора». Каково же было их изумление, когда к ним подошел чернокожий лакей и спросил:

— Мистер и миссис Титбюри, если не ошибаюсь?

— Они самые, — ответил мистер Титбюри. — А что вам от нас нужно?

— Экипаж к вашим услугам.

— Мы не заказывали.

— В «Эксельсиор-отель» иначе не приезжают, — ответил с поклоном лакей.

— Хорошенькое начало! — прошептал мистер Титбюри и тяжело вздохнул.

Приехав на Каналь-стрит, они остановились перед нарядным зданием — дворцом, в полном смысле слова. Вестибюль его был залит яркими огнями. Выездной лакей соскочил с козел и поспешно открыл дверцы экипажа. Важный мажордом во фраке повел ослепленных и растерянных супругов в отведенное им помещение.

Утром они проснулись при мягком свете электрического ночника. Светящийся циферблат дорогих стенных часов показывал восемь. У изголовья кровати они увидели ряд электрических кнопок, которые ждали, чтобы их коснулись пальцы: тогда в комнату явится горничная или лакей. Другие кнопки заказывали ванну, утренний завтрак, газету и дневной свет. Именно на нее и нажал крючковатый палец миссис Титбюри.

В ту же минуту плотные шторы окон механически поднялись, наружные ставни опустились, и снопы солнечных лучей ворвались в комнату. Мистер и миссис Титбюри молча взглянули друг на друга. Они не осмелились произнести ни единого слова, боясь, как бы оно не обошлось им в несколько долларов. Роскошь обстановки была исключительная, безумная: дорогая мебель, дорогие портьеры, ковры, штофные, очень дорогие обои.

Встав с постели, чета прошла в будуар, где царил необыкновенный комфорт: умывальники с кранами холодной, горячей и теплой воды, пульверизаторы, готовые наполнить воздух своими нежно пахнущими брызгами, мыло всех цветов и запахов, губки исключительной мягкости, белоснежные полотенца.

Им была предоставлена целая квартира: столовая, в которой стол сверкал серебром; гостиная, с драгоценной люстрой, картинами больших мастеров, художественной бронзой, с портьерами, тиснеными золотом; дальше кабинет хозяйки, в котором стояло пианино с лежавшими на нем нотами, стол с модными романами и альбомами фотографий штата Луизиана, а рядом — кабинет, где красовались целые груды новейших журналов и газет, шкатулка с письменными принадлежностями и даже маленькая пишущая машинка.

— Но ведь это точно пещера Али-Бабы! — вскричала миссис Титбюри, совершенно потрясенная тем, что увидела.

— И нужно полагать, что сорок разбойников здесь тоже где-нибудь поблизости, — прибавил мистер Титбюри, — а вернее, даже целая сотня!

— Позвони, Герман, — могла только произнести миссис Титбюри.

Супруг нажал кнопку, и джентльмен во фраке и белом галстуке появился в дверях гостиной.

В изысканных выражениях он передал приветствие от управления «Эксельсиор-отеля» и его директора, польщенных тем, что их посетил милейший третий партнер великой национальной игры. Очевидно, мистер располагает свободным временем и решил провести его в Новом Орлеане, в обществе своей почтенной супруги. Администрация гостиницы примет все меры, чтобы окружить их комфортом и всевозможными развлечениями. Кухня английская, американская или французская — по желанию; вина лучших заморских погребов. Ежедневно в распоряжение известного чикагского богача предоставлялся экипаж; элегантная яхта всегда готова для экскурсий по реке Миссисипи или по озерам Борнь и Пон-Шартрен. Для дорогих гостей абонирована ложа в опере, где как раз гастролировала французская труппа, пользовавшаяся громкой известностью.

— Сколько? — перебил джентльмена мистер Титбюри.