Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ» - Саркисянц Мануэль. Страница 74

«Державы, более не способные вновь и вновь приобретать владения — в смысле материальном и духовном, при помощи превосходящей воли и творческой силы, — созрели для ухода со сцены. Таким образом, судьба старых колониальных держав, которые не могут ни решительно отстаивать господствующее положение в колониальном пространстве, ни воплощать в жизнь идею порядка, — предрешена. Они выпускают из своих слабых рук примат белой расы господ, вместо того чтобы с помощью новых идей, придав власти новые формы, подчинить в колониальном пространстве цветной мир европейской белой расе. Подобные новые идеи ныне обнаруживаются как идеи национал-социализма. Эти идеи будут востребованы, чтобы организовать и упорядочить структуру мира далеко за пределами европейского пространства. "Движение самоопределения разрушает колониальное господство, — утверждал Хаусхофер. — Движение самоопределения, первоначально задуманное всего лишь как лживое средство борьбы против Германии, которое потом якобы легко можно будет остановить, — теперь как истина в процессе становления разрушает колониальное господство повсюду, где оно распространяется в чужеродном пространстве"». [1167]

(Так, Тост, английский корреспондент «Vo1kischer Beobachter», партийного органа гитлеровской НСДАП, констатировал: «Право народов на самоопределение, — как резонно заметил один британец, — это динамит, которым можно… взорвать нашу империю». «Скверно лишь то, — утверждал один колониальный офицер в отставке, — что в Лондоне разучились жесткому обращению… Люди в отечестве стали слишком мягкими… Мы, англичане, должны предоставить Германии сферу влияния на Востоке».)

«Рекомендовать столь старой, опытной — но нынче подверженной усталости и слабости — нации господ, как британская, национал-социализм побуждает прежде всего действенный политический мотив его новизны как учения о власти. Нет сомнения, что, если взглянуть за кулисы его фёлькише и социалистической мировоззренческой доктрины, национал-социализм в состоянии дать таких новых господ, которые смогли бы идеологически обосновать позицию владычества в колониальном пространстве. Возможно, не будет большим преувеличением сказать, что новая немецкая политика именно потому нашла отклик в определенных, обладающих реальным политическим мышлением кругах Англии, что в этой политике ясно выразилась воля к власти как противовес ослабляющему всякую империю учению о равенстве со всеми его последствиями, в том числе самоопределением.

Расовое учение, пока что развитое лишь в отношении к еврейству и проверенное революционным путем, предлагает неисчерпаемые возможности для властвования и подведения идеологического базиса под реалистичную волю к власти в колониальном пространстве. Лишь с помощью расового учения можно одержать идеологическую победу над демократическими идеями, враждебными идее господства, и приобрести обширные пространства, необходимые для властвования, а также твердость воли, безоглядность, решительность и свободу от всякого «слюнявого гуманизма», необходимые для защиты привилегированного положения белой расы в мире. Новая политическая доктрина, так сказать, облегчает работу по осуществлению власти. Расовое учение, учение о неравенстве людей и рас сметает с пути все горькие воспоминания, которые с грузом столетий приобрела тревожная, ранимая и по-женски чувствительная старая раса господ. Если англосаксы все еще предпочитают видеть свою особую миссию в том, чтобы нести «бремя белого человека», то ничто лучше не подходит для его облегчения, чем новое расовое учение, новые господа…

Впрочем, было бы показательным сквозь призму идей «учения о господстве» рассмотреть антисемитизм, все еще стойкий и обостренный… Здесь, в эсэсовских кругах, среди элитных военных кадров сознательно культивируют антисемитизм в качестве «школы господства». Еврей — это «цветной», деклассированный элемент Европы, притом он политически скомпрометирован, он «недочеловек». Гуманное отношение к нему — признак непригодности к господству. Поэтому здесь намеренно воспитывают бесчувственность и даже настоящую свирепость. Здесь стремятся искоренить мягкотелость и возвратить жестокости, так сказать, доброе имя».

«Секрет нашего успеха в том, что мы снова ставим в центр… право истинных господ на существование», — заявлял (по словам Раушнинга) Адольф Гитлер. [1168] И все это не осталось неуслышанным, что косвенно подтверждает реакция на предложение Гитлера, адресованное тем имперским англичанам, кто сознавал, что колебания в применении аналогичных методов насилия к насильственно завоеванным народам могут повлечь за собой крах державы самих завоевателей: [1169] «Расстреляйте Ганди… и, если этого будет недостаточно, расстреляйте дюжину лидеров партии Конгресса. А если <и> этого будет недостаточно, расстреляйте <еще> двести, и так далее, пока порядок не будет восстановлен. Вы увидите, как быстро они ослабеют, как только вы ясно им покажете, что намерены делать дело», — советовал Гитлер англичанам. Ведь именно в этой нации Гитлер — как и Альфред Розенберг — видел длань господина (в которой якобы нуждается Индия), важнейшую гарантию верховенства «белых». Фюрер призывал к возрождению расового сознания, предостерегая, что «вокруг белых народов находится сомкнутое кольцо цветных». [1170] Запад якобы не вправе отступать ни на шаг из своих колоний; под предводительством Гитлера «сильно вооруженная и верующая Германия» отстоит «верховенство белой расы» от «вторжения цветных» и даже станет решающей силой в утверждении господства белых. В то время как «англосаксы устало бросили поводья, мы сознаем ответственность за всех белых», — такое заявление прозвучало в 1936 году, году гитлеровской Олимпиады в Берлине. «Неужели в Лондоне полагают, что перед лицом тяжкой угрозы позициям белых в мире англосаксы могут отказаться от нашей помощи в сопротивлении?.. Мы хотим совместно действовать в том духе, о каком некогда мечтали Чемберлен и Сесил Родс, в тесном союзе с англичанами, самым близким нам по крови народом». «Это… тем более необходимо, что с 1918 г. возникла тяжелейшая угроза, когда-либо нависавшая над верховенством белой расы: большевизм». [1171]

Разве «не было бы спокойнее и другим колониальным державам, если бы фронт противников этой угрозы всемирного масштаба в колониях был укреплен за счет Германии?.. Если в колониальном пространстве появится флаг со свастикой, Парижу и Лондону следовало бы видеть в этом и гарантию безопасности собственных владений». Вот как в 1937 г. отстаивались права «немцев как колониальных пионеров Европы». Не в последнюю очередь подчеркивалось, что только со стороны немцев инвестированный капитал (вложенный в колонии, которые следует вернуть Германскому рейху) получит реальную защиту: «Под немецкой властью его владельцев не побеспокоят ни эксперименты "народного фронта", ни большевистская опасность…» [1172]

Речь шла именно о прикрытии Британской империи, а не о нейтрализации 26000 коммунистов в самой Англии, — об этом в 1938 г. маркизу Лондондерри напомнил Геринг. [1173] И ссылаясь именно на «исторически уникальные успехи Великобритании как колониальной державы», Гитлер (в беседе с лордом Ротермиром) в 1935 г. рекомендовал британцам сотрудничать с Третьим рейхом. [1174] «Гитлер установил, что Британская империя — существенный элемент прочности мира».

ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ СОЮЗНИКИ ПО РАСЕ

Видя в англичанах своих потенциальных союзников, Гитлер долго, до 1938 г. не отменял запрет на деятельность немецкой службы разведки и контрразведки в Англии. [1175] (В игру дружественных в то время тайных служб входила и передача секретного военного самолетного двигателя «Бристоль».) Одному штабному офицеру британского министерства авиации, майору Фреду Уинтерботему, едва удалось предотвратить провозглашение тоста за гитлеровские люфтваффе в лондонском клубе королевских ВВС. [1176] Он упоминает также о «благом» пожелании, чтобы Британская империя и «Германская империя в будущем совместно правили миром». Ведь ось Рим — Берлин в глазах Невилла Чемберлена была «оплотом европейского мира».