Марс пробуждается - Волков Константин Сергеевич. Страница 71

Последнюю ночь пришлось провести в жилище одного из механиков службы водоснабжения. Наутро, едва машина вышла из поселка. Тор показал в сторону далекого пятна света, впереди по движению машины, и произнес одно слово:

— Полюс!

Это, был южный полюс Марса. С интересом смотрели путешественники на развертывающуюся перед ними картину. После стольких дней поездки по пустыне, после трехсуточного пребывания под снегом так странно было увидеть здесь, среди полярной ночи, яркие огни, раскиданные на обширном пространстве. Машина шла по сильно холмистой местности. По гребням возвышенностей тянулись ажурные металлические мачты и длинные гирлянды фонарей.

Подъехав ближе, космонавты увидели, что склоны гор покрывают бетонированные русла водосборных траншей. Рельеф местности марсиане приспособили для задержания снега, чтобы использовать влагу до последней капли.

Здесь нельзя было ехать напрямик. Специальные надписи и световые сигналы обязывали транспорт строго придерживаться определенных маршрутов. После долгих поворотов вездеход достиг самой высокой точки горного хребта и остановился на просторной скалистой площадке, господствующей над местностью.

Сильные земные телескопы при удачных атмосферных условиях позволяют видеть эту вершину в форме крохотной белой точки, отделенной от остального массива. Отсюда открывался широкий обзор на всю площадку полярной станции. Запутанный лабиринт гор и холмов состоял из длинных, извилистых водосборных каналов, ведущих к центральной глубокой впадине, своего рода каменной чаше, имеющей в поперечнике несколько десятков километров. Здесь и сосредоточивались основные запасы снега, накопляемого за время полярной ночи. Сейчас, в разгаре зимы, после недавнего урагана, тут образовались высокие снежные горы.

Посредине гигантского природного резервуара высилось огромное сооружение — круглая башня, наподобие усеченного конуса, поднималась к небу на высоту 150 метров. Огненная диадема из прожекторов украшала ее вершину.

Водитель подвел машину к самому подножию башни. Она была воздвигнута над воронкой главного водосбора. Сюда сходились многочисленные каналы, по которым вода от таяния снегов стекала в трубу основного водовода, питающего южное полушарие планеты.

— Можно подняться наверх, — предложил Тор.

Их встретил марсианин, представленный гостям как начальник водоснабжения Анта. Из беседы выяснилось, что в районе полюса работают всего две-три сотни марсиан. В их обязанности входит наблюдение за состоянием снежного покрова и работой машин. Большинство процессов осуществлялось автоматически. Начальник водоснабжения и четыре помощника поочередно дежурили у главного пульта управления и следили за приборами. Если поступал сигнал о неисправности, — к месту повреждения сейчас же выезжала дежурная группа специалистов.

Электрическая энергия получалась от мощной ветровой станции, расположенной поодаль. Ее нельзя было видеть с той стороны, откуда подъехали космонавты. Верхние этажи башни служили жилищем для персонала полярного городка. В них же находились приборы управления и склады.

Вместе с начальником водоснабжения путешественники поднялись на лифте и вышли на верхнюю площадку. С помощью сильного бинокля отсюда можно было видеть километров на пятьдесят.

— Какое гигантское природное хранилище! — произнес Ли Сяо-ши.

Ему, как астрофизику, особенно интересно было посмотреть, что представляет собой загадочное полярное пятно Марса.

Некоторые земные астрономы предполагали, что здесь концентрируется не замерзшая вода, а твердая углекислота. Другие, применяя весьма тонкие методы исследования, утверждали, что поверхность Марса у полюсов едва прикрывает слой снега не более чем в несколько сантиметров толщиной.

Теперь тайна была раскрыта. Полярная шапка Марса действительно состояла из снега. Но какого! Совершенно твердого, состоящего из мельчайших кристаллов и легкого, как пух, лежащего глубоким сыпучим слоем.

— Сколько же здесь скопляется влаги! — задумчиво сказал Ли Сяо-ши, глядя на панораму снегохранилища.

— Пойдемте вниз, я покажу приборы, — предложил начальник водоснабжения, — наши лаборатории ведут строгий учет.

Яхонтов поглядел на термометр, который всегда носил с собой. Он показывал 119, 5 градуса ниже нуля. Ли Сяо-ши приладил штатив и сделал несколько снимков. Все спустились вниз.

Лаборатория находилась на 48 этаже. Автомат непрерывно вел записи, причем за час лента барабана передвигалась всего на миллиметр. Начальник водоснабжения включил ток и через несколько секунд получил ответ на вопрос Ли Сяо-ши. Среднее количество осадков за 500 последних лет составило в районе башни в пересчете на воду около 2 сантиметров в год. Слой жидкости такой толщины как бы постоянно находился на полюсе.

— У нас воды побольше, — улыбнулся Виктор Петрович. — На память скажу, что в районе Батуми за год выпадает двести сантиметров, или в сто раз больше.

— Выходит, что здешняя средняя много хуже, чем наши безводные пустыни, — заметил Ли Сяо-ши. — А известно ли, какое количество воды сосредоточивается в полярном хранилище?

— Такие подсчеты есть, — ответил марсианин и назвал цифру, соответствующую 95 кубическим километрам.

Он объяснил затем, что южная полярная шапка Марса иногда достигает в поперечнике до 5800 километров, то есть занимает весьма большую площадь в зимнее время, а к середине лета сокращается до 500 километров. В засушливые годы она почти сходит на нет.

Однако толщина слоя снега далеко не одинакова, и расчет, сделанный в среднем для всей площади, дает ничтожную величину — несколько миллиметров. Этим и объясняется крайне малое годовое количество воды. Показания приборов на башне относится к небольшой полярной котловине. Если же эти запасы распределить по всей поверхности южного полушария Марса, то получается поистине трагическая величина…

— Несчастный мир, обездоленная природой планета! — грустно заметил Яхонтов.

Космонавты убедились, что грандиозная сеть каналов теперь просто бесполезна. Если одновременно открыть все трубы, то годовой запас влаги быстро рассосался бы по сети и главные водоемы сразу же опустели бы. Не удивительно, что марсиане сохранили в действии один лишь магистральный канал, связывающий полюс и столицу. А прежде не было на Марсе точки, отстоящей от того или другого канала более чем на 300 километров.

Ученые Земли невольно замолчали.

Гостям приготовили обед.

Приглашение отвлекло от грустных мыслей. Ночевали тут же на башне.

Путешественникам отвели отдельную, хорошо обставленную комнату на 39 этаже. Здесь было тепло и уютно. Впервые за две недели можно было лечь спать раздетым и освободиться от надоевших меховых комбинезонов. Но совершенно растрогала космонавтов настоящая горячая ванна. Жители Марса сами никогда не мылись в нашем понимании: обтирание губкой являлось высшей формой их личной гигиены. По рассказам начальник водоснабжения узнал, каковы привычки жителей Земли. Пока шел обед, в одном из нижних этажей освободили большой сосуд, стоявший в лаборатории, и наполнили его водой, доведя ее температуру до 38 градусов.

Наслаждение, которое испытали астронавты, не поддается описанию. После ванны они лежали на мягких матрацах прямо на полу и беседовали.

Теперь, когда первая из намеченных целей была достигнута и тяжелое бремя беспокойства за судьбу Наташи и Владимира свалилось с плеч, можно было отдохнуть и подумать о дальнейшем.

По лицу Ли Сяо-ши Виктор Петрович видел, что китайский ученый только и ждет удобного момента для беседы. Яхонтов хорошо изучил своего ученика и знал, какая напряженная работа мысли скрывается за его бесстрастной внешностью.

— Рассказывайте, — с улыбкой подбодрил он. Астроном отозвался не сразу.

— Нить моих рассуждений начинается с того факта, что Марсу не хватает кислорода, — начал он. — А это газ, который дает жизнь… Его мало в здешней атмосфере, ничтожно мало. Где же его взять? Он находится в связанном состоянии в твердой оболочке планеты. Пески — окислы кремния. Глины — окислы алюминия. В изобилии встречаются распыленные железные руды и окислы железа. Везде много кислорода, но выделить его трудно. Потребуется огромное количество энергии. Химия здесь не поможет, нужны другие, принципиально новые пути!