На пороге ночи - Брюссоло Серж. Страница 70

Губы Андрейса мелко дрожали, он мгновенно растерял всю свою спесь. Ему ничего не оставалось, как подчиниться. Декстер потихоньку стал подталкивать его к входу в здание. В просторном холле толпился народ. В основном господа в костюмах-тройках, но и странного вида типы в кожаных куртках и рубашках ярких расцветок. Отдельные экземпляры напоминали нищих, встречавшихся Робину на бедных улочках; вся разница заключалась в массивных золотых драгоценностях, которыми они были увешаны.

Андрейс поздоровался с портье, забрал почту и направился к лифту. Декстер делал вид, что покачивается в такт воображаемой музыке, как это делали многие молодые люди в холле. Кабина с шипением поползла вверх, затем дверь раздвинулась, и они очутились в широком коридоре с двумя рядами колонн, расписным потолком и декоративными кустиками в горшках. По обе стороны коридора шли застекленные двери, на которых были таблички с названием той или иной фирмы. То и дело в них встречались слова «артист», «артистический». Здесь царила такая же неразбериха, как и внизу: мужчины и женщины в строгих костюмах толкались бок о бок с шутами в немыслимых пестрых лохмотьях. Некоторых Андрейс приветствовал кивком головы. На губах у него застыла механическая, вымученная улыбка. В конце коридора он достал магнитную карту и повернул ручку двери.

В офисе пахло кожей и табаком. Между двумя большими кожаными диванами стоял низенький столик, на котором лежала груда журналов, явно имеющих отношение к театру. На стенах, отделанных лепными украшениями, висели афиши, восхваляющие достоинства музыкальных комедий, о которых Робину прежде слышать не приходилось. Обстановка дышала роскошью и комфортом.

– Закрой дверь! – приказал Декстер. – Не хочу, чтобы нас беспокоили во время церемонии воссоединения.

– Ко мне должен прийти мой адвокат, – осмелился сказать Андрейс.

– Знаю. Я знаю все. Встреча должна пройти без осложнений. Возьмешь деньги и выставишь его поскорее. Ты спешишь принять у себя двух молодых артистов. А пока мы поблаженствуем на твоих чудесных канапе. Помни: выдавая нас, ты выдаешь и себя – просто, как дважды два!

Андрейс прошел в кабинет и тяжело опустился в мягкое кресло, стоявшее возле письменного стола. Везде, где только можно, громоздились стеклянные кубы, служившие футлярами красочным макетам дворцов и замков. Робин предположил, что это театральные декорации. Он нашел в них сходство с «родовым гнездом», в котором провел детство.

– Я… я очень рад, что у вас все хорошо, – пробормотал седоусый мужчина.

– Старый мерзавец! – оборвал его Декстер. – Рад он, как же! Да тебе на нас наплевать! Когда я сидел в психушке, ты ни разу не прислал мне посылку.

Во взгляде Андрейса промелькнула паника.

– Я не знал, где ты был, – проговорил он.

– Сразу забыл, – ворчал Декстер. – Перестал обо мне думать, после того как выставил за дверь. Тебя одолевала одна забота – поскорее найти замену! Вот его в данном случае. – И он ткнул пальцем в Робина. – Потом пришла и его очередь, – продолжил Декстер. – Раз… и к черту! Вали на все четыре стороны! Быстро же ты пускаешь в расход наследных принцев! Десять лет счастья, а потом – пинком под зад!

– Я… я тут ни при чем, – лепетал Андрейс. – Так хотела Антония. Никогда я не скрывал от вас правды, скажи, Робин? Помнишь, я во всем признался, перед тем как выпустить тебя на свободу…

Он говорил умоляющим тоном, почти хныкал, и становилось все более очевидно, что Декстер вызывает у него страх. Робина не оставляло чувство, что вопреки сказанному Андрейс был прекрасно осведомлен, где все эти годы провел его бывший протеже.

– Простой исполнитель – вот кто я, – устало вздохнул мужчина. – Всем заправляет Антония. Я далек от восторга, но ничего не поделаешь: она моя жена, и я ее люблю. Мы были безумно счастливы вместе, но с тех пор как Антония узнала, что не может иметь детей, она все глубже погружалась в психоз. Да я все уже объяснял… Взять ребенка на воспитание легальным путем мы не могли. И не столько из-за расстроенной психики Антонии, сколько из-за того, что ее интересовали лишь мальчики моложе десяти лет. Навязчивая идея. Дети постарше вызывали у нее неприязнь, казались некрасивыми, вульгарными. Антонии, видите ли, требовался ребенок, который не мог вырасти… Она удивлялась, что таких не производит природа. Если существовали карликовые пудели, почему не быть мальчикам, которые всю жизнь выглядят шестилетками? Постепенно у нее родилась мысль… завести ребенка и менять его каждые десять лет. – Андрейс замолчал и стал тереть рот тыльной частью ладони, будто у него пересохли губы. – Довольно воспоминаний, – произнес он. – Я признаю, что вы были обмануты, но зато вам подарили великолепное детство. Если все упирается в деньги, я сумею помочь. У меня есть связи в мире искусств, я смог бы устроить вас на работу, в цирк например. Вы хотели бы помогать клоунам, выучиться на укротителей или акробатов?

В его глазах зажглась искра надежды.

– Ты принимаешь нас за идиотов? – процедил Декстер. – Хочешь послать нас подальше убирать дерьмо за слонами? Ничего себе компенсация за моральный ущерб!

Седоусый мужчина поднялся с кресла. В нем боролись страх и ненависть.

– Но тогда, – резко бросил он, – скажите, чего вы от меня хотите?

– Вернуться домой, – проворчал парень. – Взять то, что мне принадлежит.

– Что взять? О чем ты говоришь?

– Трон, – отрубил Декстер. – Я снова стану принцем крови. Наследником. Когда мы вернемся в Южную Умбрию, корона должна венчать мою голову.

Андрейс раскрыл рот, будто ему не хватало воздуха, и сделался белым как полотно. На его лице вновь появилось жалкое выражение, которое так испугало Робина в момент их встречи.

«Свершилось, – подумал мальчик. – Наконец-то до него дошло, что Декстер сумасшедший».

Кое-как, на ощупь, седоусый сел в кресло. Его руки так сильно дрожали, что, стараясь скрыть свою слабость, он вцепился в подлокотники.

– Бесполезно, – еле слышно произнес он, опуская глаза. – Антония вас не узнает. Приняв решение избавиться от ребенка, она в тот же день о нем забывает. Для нее вы будете незнакомцами, непрошеными гостями. Ваше время истекло, во дворце вас никто не ждет… Рассчитывайте на другое: повторяю, я богат и могу отправить вас на ранчо, где вы научитесь объезжать лошадей и через несколько месяцев станете настоящими ковбоями. Согласны?

– Мне, наследнику королевства, – грубо сказал Декстер, – ты предлагаешь пасти коров? Я правильно тебя понял?

Плечи Андрейса бессильно опустились.

– Там уже есть кто-то другой? – спросил Декстер. – Другой ребенок, другое обожаемое дитя… Говори!

Последние слова он прорычал как зверь. Андрейс вздрогнул.

– Да, – вздохнул он. – В замке другой младенец, которого мы похитили через две недели после… ухода Робина. Я предупредил Антонию, что это в последний раз. Мы стали слишком стары для подобных операций. Сколько тратится нервов, сколько приходится улаживать разных мелких дел, чтобы спрятать концы в воду. В итоге нас все равно раскроют, несмотря на все меры предосторожности. Лучшее доказательство тому – ваше здесь присутствие.

Он встал, подошел к бару, находившемуся в углу кабинета, налил в стакан виски и выпил залпом.

– Я старею, – продолжил седоусый мужчина. – Во время недавнего похищения у меня вновь открылась язва. Больше я не выдержу такого напряжения. Меня гложет постоянный страх. Антония не отдает себе отчета, она живет в своих грезах. Когда у нее очередной ребенок, она в эйфории, для нее это новый виток счастья…

– Мне наплевать на твои душевные муки, – прервал Декстер излияния принца-консорта. – Я – потерпевшая сторона и требую возмещения ущерба. Ты нас отвезешь домой, и я наведу в королевстве порядок. В одном ты прав: старик не может все взять в свои руки, а ведь Антонии нужна хорошая узда!

Андрейс нахмурился и сделал рукой предостерегающий жест, однако выразить свои соображения он не успел: в дверь позвонили.

– Это мой адвокат, – пробормотал он.